Лена решительно подошла к окошечку паспортного стола.
Простите, вот мы меняемся и хотели бы посмотреть домовую книгу
Зачем? худенькая паспортистка удивленно скрестила на носу глаза.
Мало ли Дом старый, мы в нем живем недавно, может, кто-то был прописан в нашей квартире и его забыли выписать.
Вы приватизировались? подозрительно спросила паспортистка.
Нет еще. Только собираемся.
Вот тогда вам все и проверят, кто у вас там был прописан и не выписался, пробурчала паспортистка.
Но мы все же, Лена продолжала быть вежливой, хотели бы посмотреть домовую книгу.
Мало ли что вы хотите? Я вам ее не имею права показывать. Может, вы старых жильцов преследуете. А они от вас скрываются. Времена-то, будь здоров, не кашляй! Криминальные! и паспортистка стремительно захлопнула перед Лениным носом окошко.
Дура, процедила Лена.
Юля вздохнула:
Ну, ничего. Она права. Когда будете приватизировать, ведь проверят документы-то.
Троица нестройно вывалилась под весеннее солнышко.
Дурацкий день, досадовала Лена.
Я пойду? минорно осведомился Виктор.
Лена нервно закурила и даже не взглянула в его сторону.
Счастливо, особенно дружелюбно пожелала ему Юля, стремясь загладить Ленину грубость.
Снег таял на глазах.
Теперь пойдем в мой ЖЭК, предложила Юля.
А можно не ходить? спросила Лена.
Нет, ты тоже должна убедиться, что в моей квартире никто не прописан, настаивала Юля.
Ну, кто там может быть прописан? Дом новый. До тебя там твоя бабушка жила. Бабушка твоя никого там не прописывала? Вот видишь. Квартира приватизирована, в приватизационных документах только ты значишься? Ну вот. Что смотреть-то? Что ходить?
Так, чтобы убедиться
И так все ясно. Ты куда сейчас? Домой? Тогда пока. Я переговорю с Виктором насчет приватизации и позвоню. Привет Алеше.
Юля еще раз подумала о том, что адвокатесса слишком прожженная тетка, чтобы адекватно оценить ситуацию. Впрочем, она в чем-то права: бдительными быть необходимо. Бдительность и еще раз бдительность! Тогда все будет хорошо. В конце концов, люди, которых ты подозреваешь в чем-то плохом, не догадываются о твоих подозрениях. А значит, им и не обидно. А тебе не стыдно.
Лена увидела их издалека. Они стояли возле ее подъезда, курили и ржали каким-то своим, видимо, забавным прибауткам. Лена сбавила шаг. И что? Свернуть? Не идти сейчас домой? Так они все равно дождутся! Дождутся! А еще хуже позвонят в дверь и войдут. Нет, надо идти вперед. Вперед! Что такого может произойти? Да ничего особенного! Лучше ужасный конец, чем ужас без конца! Пойти им навстречу. Выслушать их угрозы. И они уйдут.
Налысо стриженные бычки замерли, заметив Лену. Напряглись и приняли свирепый вид. Для этого им стоило всего лишь насупиться. Ручищи у них были так накачены, что не опускались вертикально, а только дугообразно. На громоздком теле небольшие лысые головы смотрелись, как кнопки переключателя на какой-нибудь механизированной кувалде, задействуешь и пойдет глухое монотонное молотилово: бу-бум, бу-бум, бу-бум, бу-бум.
Ну, что, шкурка, расслабилась совсем? Про деньжата подзабывать стала? Жизни радуешься, шмара? Вялый велел тебе передать, что он ждет. А долго ждать он не будет. Терпение у него кончится а что тогда будет сама догадываешься. Догадываешься или намекнуть?
Все знаю, все знаю
Видимо, это прозвучало слишком формально. Видимо, потому что один из бычков изловчился, выхватил у Лены сумку и стал в ней копаться, приговаривая:
Ну, что тут у нас интересного? О! Ключи! Ключики от квартиры, где деньги лежат. Может, пойдем, развлечемся, а? Шкурка? Пока мужа-то нет дома, а?
Мы с Жорой, сказала Лена, стараясь сохранять спокойствие, обо всем договорились. И если вы сейчас же не перестанете превышать свои полномочия, я буду вынуждена сообщить ему, что он нарушает свои обязательства.
Эта речь оказалось слишком сложной для бычков, они призадумались. В образовавшейся паузе Лена решила закрепить успех: она вырвала из рук бычка свою сумку и, стараясь никакими эмоциями не окрашивать свои слова, спокойно произнесла:
Передайте Жоре, что я сдержу слово: деньги будут в срок. Не надо так часто мне напоминать. И Вялому своему передайте: я свое слово сдержу пусть и они свое слово держат. Обещали оставить меня в покое на месяц. Так пусть оставят.
И Лена, не оборачиваясь, пошла прочь. Когда за ней закрылась дверь подъезда прислонилась к холодному металлу спиной, унимая дрожь в теле. Это должно кончиться. Это должно когда-нибудь кончиться. Должно! Должно! Должно!
* * *
Свою кликуху Вялый Сергей Чекин получил за то, что сызмальства во время самой невинной драки апатичным, каким-то даже сонно-равнодушным движением мог вытащить из кармана нож и бесстрастно зарезать противника, который никак не рассматривал подобный вариант в числе адекватных мер. Десять лет Вялый отсидел за убийство и в зоне пользовался авторитетом, ломом не подпоясывался, имел поддержку от блатных, потому чалился с комфортом и уютом, но, выйдя на волю, больше решил не попадаться. Сергей Чекин в духе времени сколотил бригадку тупорылых, готовых на все зеленых качков. Пригрел сопливого интеллигентика Жору Грушина, которого отбил в зоне у дебильных отморозков. Жора не был уголовником и в зону попал случайно, задавив на машине переходившего в неположенном месте пьяного. Однако суд посчитал, что раз есть труп, должен быть и виноватый, и изолировал Георгия Васильевича Грушина от общества на четыре года. В колонии для впервые оступившихся Жора, защищаясь от группы товарищей, двух любителей петушатины сильно покалечил, а одного и вовсе лишил права на жизнь.
Так Грушин оказался среди особо опасных. Уголовники интеллигента невзлюбили и, если бы не Серега Вялый, представителю гнилой прослойки пришлось бы в колонии горько.
Благодарный Жора, за время отсидки привыкший к новой среде обитания, выполнял у Вялого роль мозгового центра. Жора также считался глубоким психологом, да и вправду иногда давал дельные советы братве. Сергей Чекин зарегистрировал охранную фирму, взяв деньги из общака, для раскрутки снял офис в симпатичном особнячке в центре и стал работать. Лично он закон решил больше не нарушать. Ну, а что там творили его подчиненные, так они совершеннолетние, слава богу, и сами несут самостоятельную ответственность за содеянное.
Фирма в рекламе не нуждалась. Но иногда, для острастки, давала объявления в газету: «Поможем решить проблемы с долгами». Такая официальность и неприкрытая гласность положительно воздействовала на должников. В том смысле, что они понимали: деваться им некуда.
* * *
Лена, делай как хочешь, делай как знаешь. Раз уж ты взялась за это делай как знаешь. А то потом скажешь: все из-за тебя сорвалось, из-за тебя Но скажи мне, зачем ты так много врешь? Зачем? Ведь обязательно запутаешься.
Ты ничего не понимаешь! Витенька, ничего-то ты не понимаешь! Главное это насытить схему деталями. Детали совершенно необходимы для убедительности. Чем больше деталей тем правдоподобнее выглядит рассказ. Закон жанра! Детали, детали, чем больше деталей тем лучше.
Но это очень обременительно запоминать их.
Ничего, у меня получится. У меня все получится. У меня всегда все получается, если мне не мешают.
Разумеется.
Виктор! Твой сарказм неуместен.
Какой сарказм? Что я такого сказал?
Да, у меня всегда все получается!
Конечно, Лена, конечно
Что ты этим хочешь сказать?
Да ничего.
Ты хочешь сказать, что я неудачница! Ты понимаешь, что оскорбляешь меня этим?
Лена, дорогая, у меня и в мыслях не было ничего подобного. Уверяю тебя.
Твоя ирония по отношению ко мне Чем я ее заслужила? Разве я не стараюсь для нас обоих?