Юля обожала этот район. Здесь каждую минуту глаз цеплялся за старые стены с милыми старинными архитектурными излишествами, и домишки были в два-три этажа не давили на психику своей высотой и унылыми углами. Да, здесь Юлии было хорошо. О, как же здесь было хорошо. Даже несмотря на тот цинизм, который сегодня царит в обществе. Это же надо додуматься! Показать по телевизору такую похабную пленку с участием якобы Генерального прокурора. А ты потом ходи, доказывай, что это не ты на пленке. Какой ужас!
Ау! Прости, что опоздала. Виктора еще нет? Лена поправила сумочку на плече.
Нет, ну ты только посмотри, что они делают! Юлия пылала благородным негодованием. Какие подлые! Циничные!
Ты о чем? удивленно спросила Лена.
Как о чем!!! Ты что, не смотрела вчера телевизор?
А нечего по девочкам бегать, довольно-таки сварливо осадила Юлино благородное негодование Лена. Ой, ну, мужики все одинаковые хоть Генеральный прокурор, хоть дворник, а все слабы на передок.
Елена! Можно ли быть такой циничной? прошептала зардевшаяся Юлия и заозиралась, словно опасаясь, что их услышат. Что ты такое говоришь? Какие слова ты употребляешь!? Ты же женщина! Журналист! Ты должна бороться за чистоту русского языка!
Никому я ничего не должна, сказала с раздражением Лена. Я носитель языка. Имею право говорить, как хочу. Это пусть иностранцы стараются.
Елена, продолжала говорить шепотом Юлия, но ведь ты понимаешь, что его просто подставили. Подставили! Я очень даже хорошо представляю, как это было. Заманили. Мальчишник, то да се. Выпили. Все мужики пошли по бабам. А он что, хуже всех?
Юля, он Генеральный прокурор. Он обязан знать о последствиях.
В газетах пишут, еще и на директора ФСБ такая же пленка есть. Вот ему прощения нет никакого. Вот его-то убрать надо с должности. Потому что он оперативник обязан предусмотреть. Глава ФСБ и проворонил, что его на пленку снимают. Здесь налицо профнепригодность! Натуральная причем! Фээсбэшника за такую пленку надо уволить! А прокурор он и не обязан ничего такого предусматривать. Он за законностью должен следить. А записывали его незаконно!
Елена с сожалением посмотрела на не в меру разбушевавшуюся политиканку.
Юлия, хочешь мой дружеский совет? Прекрати смотреть новости. И телевизор вообще.
Ты права, вздохнула Юлия. Да. Я тоже стала за собой замечать. Да. Лена, ты абсолютно права. Каждый вечер даю себе слово: не смотреть телевизор. А утром рука сама к пульту тянется. Это наркотик, Лена, настоящий наркотик.
Они там без тебя разберутся
Вот в том-то и дело, воскликнула Юлия, что они никак не могут разобраться. Это же ужасно! Ты только подумай
Юля, прервала Лена пламенную речь художницы и повторила многозначительно: Юля
Да, ты права, права, обреченно согласилась Юлия.
Давай о нашем, о насущном, сказала Лена, я вот подумала, что мы не уточнили очень важную деталь: ваша квартира приватизирована? Да? А наша нет
Хм, сказала Юля, но ее ведь можно приватизировать.
Конечно, с готовностью подтвердила Лена, если для вас это важно.
Вообще-то, да. Мы второй раз не будем иметь права ее приватизировать Но тут такая загвоздка: Алешина комната не приватизирована. Там соседи возражают. То есть если вы сейчас приватизируете свою квартиру, то Виктор не сможет потом приватизировать ту комнату.
Да, верно, заволновалась Лена, что же делать?
Юля помедлила.
В принципе есть вариант. Но это зависит от того, насколько вы с Виктором сильно разругались. Какова степень вашего доверия друг к другу?
А что? насторожилась Лена.
Да ты не волнуйся. Что ты нервничаешь? Просто, если Виктор тебе доверяет, то вы можете сейчас договориться приватизировать квартиру только на твое имя. Таким образом он сохраняет право на бесплатную приватизацию. И ничем не рискует прописанным-то он остается. Ты без его согласия все равно ни продать, ни поменять эту квартиру не сможешь.
Да? Лена призадумалась.
Ну, конечно. В конце концов, если он сомневается в чем-то, он может сходить к юристу и проконсультироваться. А если он въедет в неприватизированную коммуналку он там вообще один будет жить, там соседи-то и не появляются. У них у всех другие жилплощади есть. А если их уговорить и ту квартиру в Измайлове приватизировать, то соседи быстренько сдадут свои комнатенки, на что будут иметь уже полное право.
Лена кивнула:
Аргументы для него серьезные. Я попробую с ним поговорить. Вот только где он, где?
Юля улыбнулась, подставляя лицо солнцу.
«Славная она, Юлия эта, подумала Лена, милая и доверчивая. Да, да, все они милые. Все доверчивые. До поры до времени. А потом под дых тебе, под дых, когда ты совсем расслабилась и доверилась им. И все же плохо жить без близкой подруги. Которая бы тебя понимала, которой можно было бы все-все рассказать Да, и которая первая бы предала тебя, и очень больно предала бы потому что лучше всех знала все твои слабые места Нет, ничего не хочу, ничего. Не хочу, чтобы еще кто-то, кроме Виктора, был рядом. Только Виктор. Только он и я. Мы вдвоем. Больше не хочу ничего».
Черт, ну где же он, в нетерпении занервничала Лена, я на бодибилдинг опаздываю.
Да? А куда ты ходишь?
В медучилище.
О! обрадовалась Юля. И я в медучилище. Только, она с пристрастием окинула стройную Ленину фигуру, в отличие от тебя, занятия спортом мне на пользу не идут. Чего я только не делаю! На диетах сижу, по утрам бегаю, в спортзале надрываюсь. А толстота такая, что люди могут подумать, будто я ленива и обжираюсь двадцать четыре часа в сутки.
Тебе идет, у тебя такой стиль.
Не утешай меня!
Выяснилось, что Юля и Лена ходят править свои фигуры не только в один и тот же спортзал, но и в одно и то же время, только в разные дни, поэтому и не пересекались раньше на тренажерах, не встречались в сауне.
Но это можно поправить, сказала Лена.
И они договорились в следующий раз пойти вместе.
Да, надула губки Юля, а то нет свидетелей моим подвигам. А так иногда хочется, чтобы кто-нибудь из знакомых оценил героизм. Какой дивный день. Весна
Весна-а, протянула Лена, интересно, успеем мы все же поменяться до Пасхи? Месяц остался. Успеем?
Думаю, успеем, сказала Юля.
А то новая личная жизнь наклевывается
Поздравляю. «Да нет, не похоже, чтобы она врала так натурально, все же они, действительно, разводятся». А вот и Виктор.
Виктор опять выглядел очень грустным. Он улыбнулся, здороваясь, но только губами. Глаза хранили печаль. И Юля, на минуту презрев личные интересы, пожелала им с Леной помириться. И еще раз отметила про себя, что так притворяться, играть так натурально грусть по поводу разлуки с некогда любимой женщиной, по поводу неудавшейся семейной жизни невозможно.
Ты, как всегда, опаздываешь, только такие слова и нашлись у Лены для своего страдающего бывшего мужа.
У Юли снова сжалось сердце. Бедный парень! Он так переживает разрыв с женой. А у нее уже новый хахаль!
Я только что вспомнил, что забыл дома квартирную книжку. А без оплаченных квитанций, наверное, нам никаких справок не дадут, пролепетал виновато Виктор.
Нет, ты видишь, сказала Лена, обращаясь к Юле, можно жить с таким человеком?
Я могу сейчас сбегать, я быстро, попытался реабилитироваться Виктор.
Ну да, а Юля тебя тут ждать будет опять. И так опоздал. Ладно, Лена поменяла гнев на милость, нам все равно с тобой нужно квартиру приватизировать.
Виктор удивленно поднял брови.
Я тебе дома все объясню. Мы, собственно, сегодня пришли сюда с Юлей, чтобы посмотреть домовую книгу. Чтобы не получилось так, что в нашей квартире, помимо нас с тобой, еще уйма народу прописана. А мы и не знаем.
Виктор равнодушно пожал плечами.
Они вошли в сумрачное нутро жилищно-эксплуатационной конторы. Где-то неровно стучала пишущая машинка. На стенах пестрели плакаты антипожарной агитации.