Мне неприятно это говорить, доктор Статлер, но кое в чем мне пришлось вам соврать.
Например?
Например, я не тот самоуверенный человек, которого изображаю, с радостным детством и любящими родителями. На самом деле мои родители ненавидели друг друга, и ни один из них понятия не имел, что со мной делать.
Мне хочется верить, что он бы не рассердился. Вместо этого Сэм предложил бы нам выяснить, почему у меня возникла необходимость лгать, откуда возникло это чувство. После добрых сорока пяти минут обсуждения мы бы пришли к выводу, что я хочу верить в рассказанную мною ложь. По сути, нет ничего, чего мне хотелось бы больше, чем быть частью счастливой семьи, поэтому и выдумалась эта альтернативная реальность.
Не было намеренной лжи. Ведь если кто и способен принять правду о несчастном детстве, так это соавтор статьи «Последствия детской психотравмы и сложность симптоматики на примере выборки из 1653 учеников начальной школы». Эта статья была опубликована в январском номере журнала «Личность и психология» за 2014 год. Но потом мы встретились с Сэмом, и он был таким компетентным и впечатляющим доктор наук, курирующая должность в больнице Бельвью. Нельзя было говорить ему правду.
Это было полезно, говорит Сэм. Давайте обязательно вернемся к этому на следующей неделе.
Вздрогнув, я открываю глаза и смотрю на часы, стоящие на полу рядом со мной. 10:46. Мы на одну минуту превысили время окончания сеанса Мороженой Нэнси. Меня одолели грезы наяву.
Это безумие, говорит Нэнси со смехом, звучащим уже чуть менее замороженно. Сегодня я пришла, думая, что мне нечего сказать.
Это мой любимый вид сеансов, говорит Сэм. Я знаю, что это нелегко, но вникать в такие вещи очень полезно.
Я слышу, как Сэм провожает ее в приемную, и гадаю, хватит ли у меня когда-нибудь смелости сказать ему правду и, наконец, раскрыть кому-то, кто я.
Но если не Сэму, то кому?
Глава 7
Сэм паркуется, взволнованный, опаздывая на встречу с Энни на сорок минут. Она уже вернулась от его матери, и Сэм написал ей полчаса назад, что пациент опоздал, и он уже едет. Но на самом деле Сэм был дома и ждал почту, чтобы ее перехватить. По-прежнему никаких бумаг из «Бурных вод», дающих ему доверенность на счета его матери. Сэм бросается через улицу в ресторан. В углу играет джазовый ансамбль из четырех человек, усиливая его головную боль, с которой Сэм боролся с самого обеда. В задней части ресторана он замечает камин, французские двери открыты на каменную террасу, освещенную яркими огнями и усыпанную опавшими листьями.
Сэму не верится, что это то же самое место, что когда-то было «Семейным Рестораном Говардов» убогой забегаловкой на окраине города. Все собирались там после школы: девушки курили, передавая по цепочке тонкие ментоловые сигареты «Салем Слим Лайтс[24]» и макали свою картошку-фри в неглубокую миску с чесночным соусом, пока Сэм глазел, выбирая, какую из них склеить на этот раз. Теперь это ресторан «Каштан», принадлежащий какому-то парню из Калифорнии, уверенно идущий к своей первой звезде Мишлен, с цыпленком в меню за тридцать один доллар.
Сэм оглядывает зал в поисках Энни, моля бога, чтобы здесь не оказалось никого из его пациентов. Женщина в темно-синем костюме с ребенком в слинге на груди окружена толпой. Это, должно быть, она: кандидат в мэры на встрече с избирателями. Тридцатитрехлетняя мать новорожденных близнецов, претендующая стать первой женщиной избранным мэром Честнат-Хилла. Это Энни предложила им сюда прийти.
Сэм нервничает и направляется к бару за двойной порцией виски, заметив, что блондинка с жилистыми руками в черном платье без рукавов наблюдает за ним с угла стойки, застенчиво улыбаясь. Сэм кивает и отводит взгляд, зная, что не стоит ждать ничего хорошего от женщины, сверкающей подобной улыбкой, и замечает Энни, говорящую с пожилой парой возле кофейного столика. Она одета в мешковатое льняное платье, которое все еще каким-то образом подчеркивает изгибы ее тела, и чувствует вспышку тепла, вспоминая прошлый вечер. Сэм ездил в тренажерный зал, чтобы справиться со стрессом (два телефонных звонка от кредитных компаний и письмо от сборщика долгов), и, когда вернулся домой, там было темно. Через пять минут раздался звонок в дверь, и он открыл, увидев стоящую на крыльце Энни с ярко-красной помадой на губах. Простите, что беспокою, сказала она с этим особым выражением в глазах. Но моя машина сломалась неподалеку, а телефон сел. Можно от вас позвонить мужу?
Она вошла внутрь и огляделась, похвалив его за прекрасный декор.
Это не моя заслуга, признался он. У моей жены прекрасный вкус.
Она кивнула, провела пальцами по кожаному дивану и посмотрела на картину над камином, которую купила у художника в Бушвике[25] перед отъездом из Нью-Йорка. У меня был такой дерьмовый день, пожаловалась она. Вы случайно не хотите налить мне выпить?
Через полчаса на ней уже не было одежды, хотя они еще даже не добрались до кровати.
Она звала это «погоней», и познакомила его с этой игрой в самом начале их отношений, на свадьбе, для которой он и закупался в магазине «Брукс Бразерс». Она подошла к нему за десертным столом, когда вечер подходил к концу, и представилась, словно они никогда не встречались. Она сказала, что ее зовут Лили.
«Лили» была дальней родственницей жениха, приехала из Бойсе, где разводила овец и продавала шапки, которые сама вязала. Сэм подыграл ей, предложил взять такси. Она болтала с водителем, рассказывая, что никогда раньше не была в мегаполисе, никогда не видела столько людей в одном месте, рука Сэма все это время была у нее под юбкой.
Это стало обычным делом. Горячая официантка. Бухгалтер с темной стороной. Она была удивительно хороша в этом: удивляла его, воображала разных персонажей, оттачивала их роли до совершенства, вела Сэма в медленном танце к неизбежному финалу: умопомрачительному сексу с незнакомкой.
Энни Поттер, его восхитительно сексуальная, потрясающая жена.
Сэм ждет, пока пожилая пара уйдет, прежде чем пересечь зал и подойти к ней. Извини, что опоздал, говорит он, целуя ее.
Ты опоздал? спрашивает она, избегая смотреть ему в глаза. Я и не заметила.
Ты в порядке?
В порядке.
Что случилось?
Ничего. Она хватает канапе с подноса, который проносят мимо. Просто жалею, что вышла замуж за обманщика.
Он бросает на нее недоверчивый взгляд. Только не говори мне, что ты все еще злишься из-за прошлой ночи.
Я не сержусь, говорит она. Но я носительница английского языка, поэтому знаю, что «геокешинг» выдуманное слово.
Энни. Сэм нежно берет ее за плечи и поворачивает лицом к себе. Посмотри в «Официальном словаре игрока в Скрэббл[26]». Пятое издание.
Она скептически косится на него. Откуда ты вообще это знаешь?
Где-то об этом читал. Его выбрали как слово 2014 года, оно обошло слово «дзен» на теле-конкурсе.
На теле-конкурсе? Вот как мы теперь добавляем слова в язык? Она откусывает кусочек канапе, на ее губе остается крошка расплавленного сыра бри. Реалити-шоу. Есть ли что-то, чего они еще не испортили?
Ну, если хочешь шепчет Сэм ей на ухо. Я счастлив объявить тебя победительницей. Можем поискать здесь подсобку, и ты получишь свой приз.
Извини, приятель, бормочет Энни, смягчаясь. Но я здесь для встречи со своим кандидатом.
Ты с ней еще не общалась? спрашивает Сэм, смахивая пальцем сыр с губы Энни.
Я хочу, но не могу решить, что сделать первым, говорит Энни. Представиться или поздороваться?
Поздоровайся, предлагает он.
Нет. Это было бы «приветствие и знакомство», а в приглашении ясно говорилось: «Знакомство и приветствие». Вокруг них поднялась суматоха, и Сэм, обернувшись, увидел, что кандидат направляется к бару, останавливаясь пожать руки. Думаю, пора, решается Энни, допивая вино и протягивая Сэму бокал. Пожелай мне удачи.