Нет ничего более необъяснимого и не поддающегося логике, чем та связь, которая установилась между нами с самого начала. Я давно заметил, если я и Крис находимся в одном помещении, наши взгляды обречены на то, чтобы встретиться. Нас всегда влекло друг к другу гораздо больше, чем на обычном физическом уровне.
Детка, я здесь, бормочу я. Я рядом.
Я поднимаю руку и дотрагиваюсь до стекла, пытаясь удержать ее взгляд. Но Крис отворачивается, и у меня во рту появляется привкус горечи.
Что тебя не устраивает, Десмонд? Ты же сам хотел, чтобы связь между тобой и Кристианой оборвалась. Ты приехал сюда, чтобы уничтожить все, что вас связывало, разве не так?
Сощурив глаза, я наблюдаю, как Крис что-то достает из рюкзака. Спустя несколько секунд мягкое свечение озаряет ее лицо, а затем оно пропадает. Но этого оказывается достаточно, чтобы я увидел, как по щекам Крис текут слезы.
От их вида мои внутренности затягиваются в тугой узел. Я с силой цепляюсь в потрескавшуюся оконную раму, будто это действие способно удержать меня на месте.
Оставайся здесь, гребаный сталкер. Не мешай ей.
Я наблюдаю, как Крис смотрит на надгробие и спустя несколько секунд Садится на землю. Твою мать, у меня чешутся ладони от желания схватить Крис и утащить отсюда. Какого черта? Она намерена подхватить под дождем пневмонию?
Я прикрываю глаза и отворачиваюсь. Не вмешивайся, черт тебя подери. Дай ей побыть с родителями наедине.
Я стискиваю челюсти от того, что не могу найти подходящего решения. Не могу вернуть контроль над ситуацией. Я не знаю, что делать.
Головой и разумом я понимаю, что Крис предпочла, чтобы ее оставили в покое. За этим она и приехала сюда.
Но сердцем и душой я хочу опуститься вместе с ней на мокрую землю. Хочу извиниться перед ее родителями за то, что сделал мой отец. Хочу сказать: «Спасибо», ведь именно благодаря им родилась Крис. Девушка, к которой у меня были самые настоящие и искренние чувства. И если убрать ту боль, которую мы причинили друг другу, мы любили друг друга и были счастливы.
Открыв глаза, я опять смотрю на Крис. Ее губы шевелятся, видимо она чем-то делится с родителями. Интересно, о чем она говорит? Рассказывает, как моя семья обошлась с ее? Негодует из-за того, какого монстра она повстречала? Или злорадствует, как ей удалось разбить мне сердце?
Внезапно стены часовни сужаются и давят на меня, влажный воздух сгущается. Мне становится трудно дышать. Вцепившись в волосы, я стараюсь отогнать от себя воспоминание, но оно не собирается исчезать.
Сердце бьется быстрее, когда я вижу Крис. Она стоит в коридоре, дожидаясь начала судебного заседания. Вероятно, Крис о чем-то задумалась, иначе заметила бы меня. Я не видел ее несколько дней, не слышал ее голоса, и внутри меня все оживает, кровь разносится по иссохшим венам.
Я подхожу к ней, собираясь прижать к своей груди. Но как только Крис замечает меня, за одно мгновение ее взгляд меняется. Она сверлит меня глазами, полными ненависти, и я замираю в замешательстве.
Даже не думай приближаться ко мне, шепчет она и озирается по сторонам.
Я хмурюсь. Крис боится остаться со мной наедине?
Крис, мне нужно многое тебе объяснить.
Например, почему я молчал и ничего не говорил про то, что сделал мой отец в прошлом. Почему я ждал ее восемнадцатилетия. Почему хотел передать Крис права на спортивный комплекс, построенный на земле, которая принадлежала ее родителям.
Крис, я делаю глубокий вдох. Прости, что я скрывал от тебя то, как поступил мой отец. Я люблю тебя и не собирался обманывать
Если бы ты не собирался обманывать, ты бы сразу все рассказал, выпаливает Крис, явно не убежденная моим извинением.
Я хотел рассказать, продолжаю я.
Когда? Когда ты хотел это сделать? Крис понижает голос, чтобы только я мог ее услышать. Грейс сказала, что подслушала твой разговор с Кэшем за две недели до Хеллоуина. Выходит, ты знал о том, что твой отец отобрал у моих родителей землю. И ты без угрызений совести привез меня к себе домой, а потом первый раз Занялся со мной сексом?
Крис, я клянусь, что не знал про это, когда мы первый раз занимались любовью, я подхожу к Крис ближе, но она отстраняется от меня. Я узнал об этом на следующий день и решил все рассказать позже, когда тебе исполнится восемнадцать. Прости меня, детка.
Мне не нужны твои извинения, огрызается Крис. Я тебя ненавижу!
Я игнорирую ее слова и вновь подхожу к ней, обхватив руками ее плечи. Нет, она не убежит от меня. Она выслушает все, что я собираюсь ей рассказать. Шаг за шагом.
Крис, я скрывал от тебя это не просто так. Я хотел вернуть тебе
Мне плевать на твои оправдания! Крис яростно дергается от меня в сторону, но я крепко держу ее. Я жалею, что встретила тебя, Десмонд. Я жалею, что полюбила тебя. Но больше всего я жалею, что не послушала Грейс и вернулась к тебе.
Детка, ты говоришь на эмоциях, произношу я, убеждая в этом отчасти себя и ее. Единственное, о чем ты пожалеешь это о том, что ты сказала мне прямо сейчас.
Я жалею, что пришла на гонки вместо того, чтобы остаться дома, не унимается Крис. Я жалею, что разговаривала с Уильямсоном и подала вам идею поменяться машинами.
У меня перехватывает дыхание. Какого черта она только что сказала?
Крис жалеет, что я поменялся машиной с Уильямсоном? Она хотела, чтобы за рулем Мустанга с неисправными тормозами оказался я?
Я продолжаю держать Крис за плечи и отказываюсь верить в то, что
То есть, ты жалеешь, что я не сел за сломанную машину? не своим голосом спрашиваю я. Ты понимаешь, что я мог разбиться?
А почему меня это должно волновать, Десмонд? говорит Крис сквозь зубы. Разве твой отец волновался, когда отбирал у моих родителей землю? Разве твоего отца беспокоило, что я и мой брат оказались без дома? Нет! Ему было все равно! Тогда почему я должна волноваться за его сына?
С этими словами Крис отталкивает меня и направляется в раскрытые двери суда, а я молча остаюсь стоять на месте. Слова, которые произнесла Крис, сталкивают меня в пропасть.
Глава 10
Десмонд
Твоему отцу было все равно! Тогда почему я должна волноваться за его сына?
Слова Крис звучат эхом в моей голове и пронзают сердце. Внутри меня все горит. Я задыхаюсь, и хочется содрать живьем с себя кожу, лишь бы сделать нормальный вздох.
Стараясь успокоиться, я цепляюсь в раму, и под моими пальцами измученно трещит старая древесина. Я поднимаю голову и смотрю в окно. Мой взгляд возвращается к Крис. Она все еще сидит под дождем у могилы родителей. Промокшая, одинокая, потерянная.
А я стою здесь и наблюдаю за ней, как какой-то слабак.
Пошло оно все к черту!
Сколько можно изводить себя и ее? Сколько можно разрушать наши жизни из-за ошибок прошлого?
Крис сделала мне больно. Я нанес ей ответ. Теперь мы квиты. Счет сравнялся, и больше не будет никаких моих идиотских планов «А» и планов «Б». Больше не будет никаких попыток уничтожить то, что связывало нас. Я больше не собираюсь делать ей больно.
И больше не позволю ей иметь надо мной власть.
Тяжелый влажный воздух постепенно заполняет мои легкие, дыхание выравнивается. Я прихожу в равновесие и направляюсь к выходу. Распахнув дверь, я выбираюсь из часовни и иду к тому месту на кладбище, где находится Крис.
Я могу оставить ее здесь и уехать. Один. И пускай она учится, где хочет. Встречается, с кем хочет. Трахается, с кем хочет.
Но я дал обещание ее брату. Я верну Крис домой. Я доведу до конца дело.
Я приближаюсь к ней, но внезапно резко останавливаюсь, словно врезался в невидимую стену. Между мной и Крис несколько футов, и я недовольно смотрю на ее затылок. Блять. Почему ты замер, Десмонд? Просто возьми и унеси ее в машину. Ты же собирался сделать именно так!
Я понимала, что он не виноват в том, что сделал его отец. Дети не должны нести ответственность за ошибки своих родителей. Но он все знал и молчал, сквозь шум дождя я слышу гнусавый голос Крис.