Он успел заметить, что тело было
женским, что на изорванной одежде запеклисьбагровыепятна...успелдаже
разглядетьобезображенноепобоями лицос закрытыми глазами иприкушенной
нижней губой. Коснувшисьеголадоней, тело сразу перестало быть невесомым.
Страшнойсилыударопрокинулвеннанакамни. Валясь навзничь,онеще
подумал, что, кажется, все-таки смягчил падение неведомойженщины. Потом он
ударился виском, и сознание кануло в темноту.
Чтобы тамни плел этот СалегринДостопочтенный, крылатых людей все-
таки не бывает...
КогдаВолкодав пришелвсебя,первым звуком,достучавшимся доего
слуха,былжалкий стонущийплач.Мыш?..Нет,неМыш.Что-тотвердое
упиралось в левый висок, и там свила гнездо грызущаяболь. Волкодавслегка
отстранилголову, потом открыл глаза. Он увидел надсобойострое каменное
ребро, раскрашенное длинной полосойкрови. Ипонял, чтоНезваная Гостья в
который раз с нимразминулась, промазав на полноготка. Волкодав приподнялся
на локтях и посмотрел в ту сторону, откуда слышался плач.
Эврих сиделна земле, прислонившись спиной к откосу, и баюкал на руках
существо, спасенное благодаря чуду Богов ивмешательству Волкодава. Молодой
аррантповернулголовуи посмотрел на веннасвыражением потустороннего
ужаса.Увидел,чтоВолкодавзашевелился,иужасвглазахсменился
неописуемымоблегчением. Волкодав поднялсяи подошел,осторожноощупывая
рассеченныйвисокипытаясь пристроить наместо лоскут кожис волосами,
содранный о камень.
Та, что лежала на коленях у Эвриха, на первый взгляд казалась девочкой-
подростком.Изящное,хрупкоетело,по-птичьи легкоев кости. Изодранная
одежда и кровавые синяки, уродовавшие почти обнаженную плоть...
Иведь,наверное,ещежилоисыторадовалосьсобственнойсиле
похотливоеживотное,понедосмотруБоговименовавшеесячеловеком.
Мужчиной...
Эврих,кажется,успелубедитьнесчастную прыгунью,что она наконец
попалак друзьям.Она непыталасьвысвободитьсяиз егорук.Наоборот,
хваталасьслабыми,совсемдетскимипальцамизаполотняныйрукави,
надрываясьбеспомощнымплачем,что-толопоталанастранномсвистящем
наречии.Еслиэтотпосвисти щелканьевообще можнобыло назвать речью.
Эвриху не удавалось разобрать ни единого знакомого слова.
- Я обращался к ней на всех языках, которые знаю, - тихо пожаловался он
Волкодаву. - Не понимает, хоть тресни. Только свиристит, как синица.
Венн, не отвечая, опустилсярядом наколени.Взял девушкузаруку,
зажмурился... И, к полному изумлению Эвриха, принялся посвистывать и цокать,
совсем как она.
Ещеодно чудо состояловтом, чтодевушкавстрепенулась, струдом
приоткрыла заплывшиекровоподтеками глаза иначалаотвечать.