Такблестит
неподвластный ржавчине старинный металл.
-Тактызнаешь,откуда у неготакое имя? - кивая в сторону утеса,
повторил Эврих.
-Ну?..- спросилВолкодавбольше для того,чтобыаррантнаконец
выговорился и умолк.
-ВкнигеСалегринаДостопочтенного"Описаниястраниземель"
приводитсялегендао том,что когда-то в древностиздесьобиталоплемя
крылатых людей. Так вот, когда эти людичувствовали приближение смертиили
покакой-топричинеутрачивали способность летать,они приходили на этот
утесибросались с него вниз.Потому-то он и называется УтесомСломанных
Крыльев. Прекрасная легенда, не правда ли?
- Правда, правда, - пробурчал Волкодав, размышляя про себя,почему это
укнигочеев вроде Эвриха чтони легенда,то обязательно прекрасная.Даже
какая-нибудь непроходимая гадость вроде предания о том, как саккаремский шад
застукал свою дочьс конюхом ивелелее утопить,привязав к ногам полный
мешок золота.
А Эврихвкоторый раз огорченноподумал о том, чтоварварвсе-таки
неспособен был внимать высокой поэзии.
И вот тут-то Волкодаву разом стало не до него. И уж вовсе не до бредней
какого-то давно умершего Салегрина. Ибо Мыш, только чтомирнодремавший на
жесткой ременной петельке,пришитой к ножнаммеча нарочно ради него, вдруг
проснулся,выползнаплечоВолкодавуиобеспокоеннозашипел. Апотом
развернул черные крылья и свечой взвился вверх!
Как все летучие мыши, он предпочитал бодрствовать по ночам. Ножизнь с
Волкодавом давно приучилазверькапросыпаться идействовать в любое время
суток, когда было необходимо.
Венн проводилвзглядом стремительно возносившееся пятнышко... и острые
глаза внезапно различили какое-то шевеление высоко наверху, за самой кромкой
обрыва.Волкодавнапрягзрение.Котвеснойкручемедленно,струдом
подползал человек. Вотпоявилась голова,вот свесились длинные волосы, вот
напряглись тонкиеруки, цеплявшиеся завыступыкамня. Сейчасони сделают
последнее усилие и...
Эврихиспуганношарахнулсяпрочь:Волкодавмолчашвырнулназемь
заплечный мешок и сломя голову кинулся через площадку вперед. Молодой аррант
сообразил,чтокчему, только когдасверху внизмиморжаво-серой скалы
заскользил, переворачиваясь в воздухе, легкий человеческий силуэт.
Что до Волкодава, - венну казалось, будто тело падалооченьмедленно,
паря возле каменной стены, словно комок невесомого пуха. Он знал, отчего так
происходило. Внешнеевремя всегда замедлялодля негосвойход, когдаон
выкладывалсядо конца, асейчасбылименно такой случай.Волкодав успел
оказатьсякакразтам,гдедолжнобыло грянутьсяоземьвалившееся из
поднебесья тело, и вскинуть руки навстречу. Он успел заметить, что тело было
женским, что на изорванной одежде запеклисьбагровыепятна.