Я не вижу крови, жестоко произнес он, и Черный совершил быстрый, очень быстрый укол клинком или же он просто провел им по шее врага, я не рассмотрел, настолько это было молниеносно. Зед взвизгнул и повалился на спину, хватаясь за горло; на его шее была кровоточащая пустяковая царапина. Это было последнее испытание Черному, и он выдержал его с честью.
Браво, произнес Дракон и хлопнул в ладоши. Тристан победил.
Трибуны арены взорвались криком. Черный, четким движением вернув Айясу в ножны, прижал руку к сердцу и раскланялся; принц Зед все еще лежал на опилках. Он не мог подняться так вымотала его схватка, и, думаю, пережитый ужас того мига, когда Дракон потребовал крови. Он тихо рыдал, и его унижение наблюдали все.
Черный, раскланявшись, наконец, всем трибунам, подошел к ложе Дракона и встал на колено, почтительно склонив голову. Я, повизгивая от восторга, вертелся, чуть ли не силой удерживаясь от того, чтобы не спрыгнуть ему на плечи.
Благородный Тристан, произнес Дракон, и при первых звуках его голоса трибуны смолкли. Сегодня ты победил и доказал, что ты сильнейший. Поэтому ты имеешь священное право на добычу. Посмотри на этого человека и скажи, что ты хотел бы взять у него в знак твоей победы над ним, и ты получишь все.
Зеда к тому времени подняли под руки слуги в синем, и он стоял теперь рядом с торжествующим Черным, поникший, жалкий, сгорбленный, и его руки как-то странно подергивались, словно порывались прикрыть втянутую в плечи голову от издевательских взглядов.
Черный презрительно глянул на Зеда.
Мне не нужна ни его одежда, громко крикнул он, ни его деньги, ни меч, ни замки, ни пояс победителя, которым он тут хвастается.
Все снова ахнули; Тристан не переставал удивлять, хотя, казалось, это было уже невозможно.
Мне нужно, так же громко и четко продолжил Черный, его имя!
Это было нечто; я не могу описать того, что началось на трибунах вместе с этим заявлением, как люди подскочили, и как, изумленный, откинулся на спинку своего ложа Дракон.
Я хочу быть Зедом, продолжал Черный, перекрикивая гвалт, обводя торжествующим взглядом беснующиеся трибуны. Я, Тристан, продам свое имя и буду Зедом! И, обещаю, государь, клянусь, что я сумею обелить это имя и покрыть его доброй славой!
Зед терзал ногтями свое лицо, уже не скрывая своего отчаянья. Дракон, немного отойдя от удивления, в которое его вверг непостижимый Черный, кивнул:
Хорошо, произнес он медленно. Ты получишь имя и историю имени. Ты по праву заслужил их
Государь! голос принца Зеда о, извините! Теперь уже бывшего Зеда! был полон отчаянья и истерики. Государь, опомнись! Я же твой принц!
Он рыдал, утирая мокрое лицо рукавом; Дракон перевел на него тяжкий взгляд и с мгновение изучал черты человека, который долгое время был ему близок, а когда-то, наверное, и дорог. Сейчас это был жалкий обрюзгший человек, я бы сказал уже не молодой, а скорее старый, с мешками под глазами и неопрятной щетиной на жирном подбородке. И подбородок этот трясся, с него на грязную грудь капали слезы, губы жалко кривились, и смотреть на него было неприятно и даже противно.
Никогда, отчетливо произнес Дракон, ни у одного Дракона не было в принцах Чи человека без имени. Я не знаю тебя, человек. Уходи.
Так появился новый принц Зед, и его имя с новой историей было вышито на чистом, новеньком полотнище его флага.
2. ЯРОСТЬ ЗЕМЛИ
Потом почти неделю мы сидели в покоях, отведенных нам Драконом, и ничего не делали. Мы ели от пуза, нас приодели местные портные, Черный ежедневно посещал бойцовский зал (тот самый, который я видел в своих бредовых видениях, вот странное совпадение!), и только. Дракон не интересовался нами; словно мы исчезли из его жизни, едва в ней появившись. Слуги отмалчивались; наряженные в шелка, красивые и опрятные, они прислуживали нам с улыбками на каких-то резиновых физиономиях, и на все наши вопросы касательно государя отвечали одно и то же: важные государственные дела!
Ну, я же чувствую, что что-то произошло! Черный, немало перепугав слугу, треснул чашей о стол, при очередном расплывчатом ответе. Мне кусок в горло не лезет! Какой-то пир во время чумы
Слуга, немного пришедший в себя, внимательно глянул на Черного. Видимо, память о Зеде была еще жива, коль скоро он ожидал мордобоя, но все-таки здравый смысл начинал брать вверх над рефлексами. Оглянувшись по сторонам, слуга, прикрываясь подносом, как щитом, придвинулся ближе к Черному и заговорщически зашипел:
Об этом не велено говорить господину принцу, чтобы не омрачать его победу.
Какая победа?! взвился Черный. Это было сто лет назад! А если у императора бабушка, скажем, помрет, мне тоже ничего не скажут?! Пусть весь кнент в трауре, но зато принц Зед будет веселиться!
Не гневайся, господин, попросил слуга. Кнент действительно в трауре, но Государь не велел тебя печалить.
Словом, это был первый мало-мальски вразумительный ответ. Больше этот человек ничего не сказал.
Тогда неутомимый Черный решил действовать сам.
В темном переходе из одного крыла замка в другое он подкараулил нашего знакомого пажа что само по себе было делом нелегким, потому что нас с «принцем» охраняли, и ему пришлось тайно вылезти из окна на крышу, пробежать над доброй половиной дома, потом спуститься во внутренний двор и там уже поймать нужного ему человека.
Ну, прижав ни в чем неповинного мальчишку в углу потемнее, рассказывай!
О чем? невинно спросил паж, тараща честные глаза и тихо-тихо стараясь выкрутиться из цепких рук принца.
Денег не предлагаю, продолжил Черный, потому что вижу, как у тебя чешется язык, и ты готов выболтать страшную тайну любому встречному, которую еще не каждый согласится выслушать, даже если ты сам посулишь ему вознаграждение. Так что считай, что я совершаю акт милосердия.
Не скажите, возразил паж. За деньги я бы и не такую тайну согласился выслушать
Короче!
А короче некуда. У господина Дракона была невеста
Уже печально. И что же она, ушла?
О, нет, господин Зед. Драконы верны и любят навсегда!
Умерла?!
Убита. Невесты господина Алкиноста Натх и Давра Натх, его брата, жившие в соседнем замке. Они были так молоды, что еще жили вместе.
И кто же посмел?!
Людоеды.
Кто?!
О существовании таких существ Черный, да и я, ничего никогда не слышали. Боюсь, и историки понятия о них не имели.
Что за твари? поразился Черный, в смятении выпуская из рук своих добычу. Паж вывернулся, но убегать не стал. Что толку бежать сейчас, когда тайна выдана? Может, и не до конца, но теперь, когда снята печать молчания, остальное просто не могло оставаться внутри.
Такие нечистые люди, поспешно, словно тайна и вынужденное молчание и в самом деле выжигали его изнутри, затараторил паж. Мерзкие и грязные, как свиньи! Они приходят откуда-то с юга и жрут всех. И не только людей благородных невест они тоже наверняка сожрали. Для того, собственно, они и напали на замок.
И что же, много их?
А Ин их знает Говорят, двое.
Двое?! Всего двое и они смогли победить двоих Драконов?!
Благородные невесты были юны, совсем юны. Ну, может, всего с корову каждая
Пропустив мимо ушей такое нелестное и неуважительное сравнение, Черный задумался.
Это произошло месяц назад, продолжал свои излияния паж, и господин Алкиност получил разрешение от совета на месть да можно было бы и не спрашивать, все-таки это не люди, а нечисть какая-то! Но месть невозможна потому, что людоеды забились в подземелье, прорыли себе катакомбы, и ползают там, как крысы. Говорят, они мерзкие и страшные настолько, что и смотреть-то невозможно Господин Алкиност с господином Давром не раз поджигали замок, стараясь выкурить их наружу, но каждый раз до них доходили вести, что людоеды остались живы, спрятавшись в своих норах. А туда пролезть ни один Дракон не сможет!