То Дракон! А люди?!
Паж посмотрел на Черного как на полоумного.
Кто же из смертных посмеет сунуться в подземелье людоеда? в ужасе произнес он. Там множество ловушек. Того и гляди, папаша-людоед нанижет тебя на кол и зажарит живьем, наслаждаясь твоими визгами.
А ваш прежний принц? И он не посмел?!
Чи? Он дураком не был! Он даже своих вассалов не посылал туда, потому что, если не сожрут тебя людоеды, то уж наверняка заколдуют или подкупят, и ты побежишь обратно вприпрыжку и оттяпаешь голову своему господину!
Даже так? удивился Черный. Что-то слишком мудрено для каких-то пещерных тварей!
Ну и что же с того, что живут они в пещерах? Они не глупы и не тупы, повелитель. Они другие.
Черный еще раз задумался; на сей раз настолько основательно, что не услышал, что там живописал ему о людоедах болтливый паж впрочем, ничего интересного он больше не поведал, в основном это были страшные сказки, придуманные в народе.
Но должен же найтись хоть кто-нибудь, произнес, наконец, Черный, хоть один хитрец или смельчак, который придумал бы, как оттуда их выкурить! Что это за беда такая, с какой не может справиться кнент?!
Этим сейчас и занимается государь, соврал паж. Думает.
В темноте перехода кто-то показался, и паж нервно дернулся в сторону.
Куда?! бдительный Черный ухватил его за куртку.
Не погуби, господин! взмолился несчастный. Нас не должны встретить вместе!
Это еще почему?!
Ты, господин, выглядишь очень уж решительно. Наверняка задумал что-то, и непременно пойдешь туда к ним. А если ты погибнешь?! Если с тобой что случится? Сразу все поймут, что это я разболтал тебе о несчастье, и государь велит сечь меня плетьми как следует!
Тебя и следует сечь как следует. Сказано же тебе было держать язык за зубами, так чего же ты растрепался, как заяц во хмелю?!
Так я же только тебе, господин, и только лишь из глубокого уважения, интимно зашипел паж. И ты же приказал мне говорить!
Черный отпустил его, оправил на себе одежду:
Тебе кто приказал молчать? Государь! Вот его-то тебе и надобно слушаться в первую очередь, и его приказы выполнять самыми первыми, паж обиженно надул губы. Ладно, живи. Не скажу я никому. Пшел, болтун!
Значит, вот как, подвел итог Черный, пересказав мне вкратце свою беседу с пажом. Даже соревнования были под угрозой срыва, Государь уже в это время был в трауре. Но все же он нашел в себе силы не показать своей слабости, и не обидел никого из соседей своим горем! Устроил праздник Неужели никто не сможет его отблагодарить, как он того заслуживает?!
Ты это о чем? подозрительно поинтересовался я.
Я пойду в подземелье! И не перечь мне. Теперь геройствовать не перед кем, и я надену защиту, так что это будет не опасно
Не опасно?! взвился я. А если людоед поймает тебя и задумает сварить живьем?! Если что-то замкнет в твоем поясе?!
Но Черного и танком не остановить
Из замка мы выбирались по крыше.
Я предлагал было ему еще до начала нашего марша честно пойти к Дракону и сказать, что, дескать, есть мыслишка, и все такое, но он наотрез отказался.
Не даст он нам людей, ответил он. Мы с тобой, хоть и приняты, но еще никто. Не положены нам ни охрана, ни стража, ничего. И, потом, этот маленький болтун мне столько страстей понарассказал, что вряд ли кто согласится с нами идти. И Дракон может нам просто запретить туда идти. И нам придется подчиниться своему господину!
А это мысль!
Надеясь на то, что помощь подоспеет, я незаметно для Черного сунул записку в грязную посуду, оставшуюся после обеда. Пусть он думает, что разболтал болтливый паж! Зато вмешается государь
Но помощь не подоспела, и мы под проливным дождем карабкались по крыше.
Лошади нам тоже были не положены, но, слава богу, у нас были свои, и мы заседлали их, не то пришлось бы топать пешком.
Эй! из угла послышался жалкий писк, и, обернувшись туда, я увидел пажа. Вид у него был прежалкий. Он был одет по-походному, поверх щегольского красного костюмчика был накинут не менее щегольской бархатный плащ, а на голове красовался роскошный, пламенно-красный мягкий берет с пышным пером, спускающимся аж до плеч! Он мял в руках полы своего плаща и переминался с ноги ка ногу, топча новыми сапожками навоз, и лицо его было таким, словно он хотел сказать свету: «Прощайте. Иду на верную смерть!»
Так вы все-таки собрались, хлюпнул носом он. Ой, пропала моя головушка
Тихо ты, не вой! свирепо прошипел Черный. Ничего с нами не сделается! Чего приполз-то?
Так ведь я ваш личный паж, жалобно проскулил мальчишка. И, так как вам не положены иные слуги, на каждый подвиг вас должен сопровождать я Ну, по этикету положено
Дурак?! Какой подвиг, мы же удираем! Никто и знать не должен! И ты тоже!
Я же знаю, уныло ответил он. Странный он какой-то. Где здоровый авантюризм, положенный молодому человеку? Где жажда приключений? Ему бы радоваться, а он ноет!
Коли кроме вас там не будет свидетеля, то любой может присвоить ваш подвиг себе, уныло продолжал паж, боком приближаясь к нам и как-то неназойливо вклиниваясь в процесс побега, и никак не докажете, что это вы победили
Чушь, резко возразил Черный, вскакивая в седло. Со мной Торн а он умеет писать, между прочим! Он и увековечит наш подвиг.
Он ваш друг, возразил паж, ловко помогая мне подтянуть подпругу. А значит, может и приврать.
Но-но, ты потише на поворотах!
И не докажешь потом, что
Вот заладил! Спорим, докажу? Забыл, есть такая вещь посвящение, и Чи на турнире весьма кстати о ней вспомнил! Такой подарок Дракон не откажется принять.
Посвящение?! О, сумасшедший господин Зед, ты собрался отрубить голову людоеду?! Значит, мы покойники
Хватит причитать, нетерпеливо крикнул Черный, мы еще попляшем на его косточках!
Словом, мы выехали. Я еще пару раз оглянулся назад, на замок, откуда мы так славно улизнули (главным образом потому, что наш хнычущий паж провел нас тайными лазейками мимо всей стражи), но он спал, и я кроме черных туч над ним ничего не увидел.
Дорога к заброшенному замку заняла у нас совсем немного времени. Может, оттого, что была хорошо вымощена и ухожена а как же могло быть иначе, если по ней сам Дракон путешествовал к своей подруге?! а может, оттого, что замок был совсем недалеко. В любом случае, паж и тут оказался незаменимым персонажем. Если бы не его знания местности, нам пришлось бы переполошить пол-округи, перебудив всех жителей близлежащих домов с просьбами указать нам путь.
Когда дорога вильнула в последний раз, и вместо привычного глазу пейзажа из осенней желто-багровой травы и роскошных деревьев в пламенном убранстве мы увидели черный пустырь, паж поспешно натянул поводья и еле слышно оповестил:
Приехали.
Место было мрачноватое.
Раньше, наверное, тут было красиво, но братья Ченские потрудились на славу. Вместо обширного сада было ровное голое поле, черное и мертвое, по которому с остервенением лупил дождь, меся тонкую перегоревшую сажу. Беседки, павильоны, зимние сады (если все это было когда-то) сгорели дотла, не осталось и головешек, лишь кое-где уцелели какие-то каменные обломки, но такие маленькие и жалкие, что совершенно не верилось, что когда-то они были красивыми статуями или колоннами. И тем страннее выглядел сам замок. Высокие башни, словно вылизанные от каких бы то ни было пятен, будь то немного мха, примостившегося в темном сыром уголке под карнизом или зеленые потеки на стенах, нарисованные цветущей водой за многие годы, а то и столетия; стены были абсолютно белы, сухи и мертвы, словно высохшее дерево. Дождь стекал по белым отполированным камням, и они на фоне грозового чернильного неба казались призрачными. Как могильные плиты
Выжгли все, простонал паж, стаскивая с головы берет. Дождь намочил его прилизанные волосенки, и они повисли жалкими темными лоскутами. И как после такого можно выжить? А они выжили Страшные твари Лучше убейте меня сию же минуту, лишь бы папаша-людоед не добрался до меня!