Прошагав еще два часа, СкафБар повернул хоксни к придорожному дереву, широко и при-зывно раскинувшему ветви над тропой. Теряясь где-то во тьме,
извилистая тропа уходила впе-ред, чтобы там вскорости влиться в южную торную дорогу, тянущуюся на запад от Оттассола до самого Рандонана.
Весь путь от Гравабагалинена до Оттассола, занимающий двадцать пять часов, совсем не-обязательно было проделывать вышагивая сбоку от навьюченных
хоксни. Существовали и луч-шие способы.
Привязав хоксни к дереву, СкафБар забрался на невысокий толстый сук и принялся ждать. Довольно скоро он начал задремывать.
Разбуженный скрипом приближающейся повозки, он спрыгнул на землю и, пробравшись к торной дороге, остановился в тени. Блеск зарниц помог ему
разглядеть возницу. СкафБар свист-нул, услышал ответный свист, и чужая повозка лениво свернула к обочине.
Возница, по имени ФлоерКроу, был старым приятелем СкафБара, с которым родился и вы-рос в одной деревне. В течение лета малого года ФлоерКроу
каждую неделю доставлял товары здешних фермеров на рынок и, конечно, был не против оказать земляку услугу и довезти его до Оттассола, тем более
что СкафБар без возражений ставил своих хоксни на смену тяжеловозу в повозке. После того как упряжка хоксни была надежно привязана цугом за
повозкой Флоера, а сам СкафБар забрался на козлы рядом с ним, можно было трогаться. ФлоерКроу щелкнул кну-том, и повозка со скрипом покатила
вперед, увлекаемая гнедой, ровно-коричневой хоксни, по-корным и добрым животным.
Ночь была тепла и нежна, но, несмотря на это, ФлоерКроу был как следует снаряжен в до-рогу. На голове у него красовалась фетровая шляпа с
полями, а на плечи был накинут теплый плотный плащ. На боку, по правую руку, в железных ножнах удобно устроился меч. В повозке везли четырех
черных поросят, хурму, гвинг-гвинг и несколько корзин с овощами. Обреченные на заклание поросята беспомощно болтались в сетках, привязанных к
бортам повозки. Покалякав о том о сем с возницей, который в ответ на все односложно бурчал, СкафБар устроился поудобней, откинулся на спинку
козел, надвинул шапку на глаза и скоро уснул.
Проснулся он от того, что повозка запрыгала по высушенным солнцем колеям. Сияние рассвета, обещающее скорое появление Фреира, гасило звезды одну
за другой. Дыхание утрен-него бриза несло с собой запахи человеческого жилья.
Темнота над землей еще не рассеялась окончательно, а крестьяне уже держали путь к своим полям. Молчаливые фигуры, движущиеся по обочинам дороги,
походили на тени, земледель-ческие орудия, которые они несли на плечах, изредка издавали глухой деревянный стук. Мерный шаг крестьян и их
понуренные головы выдавали бесконечную усталость, во власти ко-торой они находились уже давно, не успевая отдохнуть после возвращения домой
накануне ве-чером.
Мужчины и женщины, старые и молодые, крестьяне шли вдоль дороги - кто выше, кто ни-же, кто по обочине, кто по параллельным тропинкам, также
тянущимся на разной высоте. По мере того как четче проступали детали окружающего ландшафта, становилось возможным различить то с одной, то с
другой стороны всхолмия и возвышенности, овраги и расселины, стены домов и какие-то развалины, все окрашенные в цвета однообразной коричневой
гаммы, такой же, как спина хоксни, тянущей повозку ФлоерКроу. Крестьяне возделывали бескрайние лёссовые равнины, раскинувшиеся в южной части
тропического Кампанналата почти до границы с Олдорандо на севере и на востоке до реки Такисса, возле которой и стоял Оттассол. Многие поколения
крестьян бесчисленные годы усердно перекапывали жирный плодородный чернозем. Упорно воздвигаемые одним поколением дамбы и насыпи с не меньшим
упорством разрушало следующее поколение захватчиков и восстанавливало третье, и так без конца.