Крылышки Импи затрепетали возле её уха, когда флитта вспорхнула и полетела к сороколке. Эди охватила паника.
Где флюма? Что вы с ней сделали? закричала Импи на сороколку, порхая в опасной близости от её клюва.
Сороколка склонила голову набок и взмахнула крыльями, решая: то ли разинуть клюв на Импи, то ли продолжать держать кольцо.
Импи поднырнула под её клюв, скрывшись из поля зрения птицы, и повисла на золотом кольце, словно цирковая гимнастка на трапеции. Сороколка начала мотать клювом из стороны в сторону.
Бенедикт хлопнул в ладоши и закричал:
Птица в доме!
Выхватив у Бенедикта щётку, Эди взмахнула ею в воздухе, словно световым мечом, и бросилась на сороколку, размахивая щетинистым концом своего оружия. Сороколка замахала крыльями и вспорхнула, усевшись на потолочную люстру. Эди описала щёткой широкий круг над головой, крича:
Кыш! Пошла вон!
Не надо! воскликнула Вера.
Испуганная всей этой суматохой, сороколка слетела вниз, на короткий миг присела на голову женщины, потом разинула клюв, издала громкий крик и уронила Импи вместе с кольцом. После этого птица вылетела через вентиляционное отверстие на улицу.
Глава седьмая
Бейкер-стрит
Она улетела! воскликнул Бенедикт.
Что это было?.. спросил папа.
Может быть, один из этих гадких голубей? предположила женщина, неистово отряхивая свою причёску.
Это была птица, у неё было кольцо, сказала Эди, опускаясь на пол, чтобы найти Импи. Не двигайтесь никто, пожалуйста! Она улеглась на живот и прошептала: Импи! Где ты?
Она отчаянно обшаривала взглядом пол, боясь наткнуться на тело Импи, переломанное от падения с высоты или растоптанное чьей-нибудь подошвой, но на половицах ничего не было.
Кто эта девочка? спросила женщина у неё над головой. Эди открыла рот, но ничего не смогла сказать и продолжила поиски.
Это моя дочь, сказал папа, заполняя паузу. Пыль медленно оседала вокруг них.
Мне кажется, всё зашло слишком далеко негодующе произнесла женщина.
В этот самый момент Импи, слегка запылённая, вылезла из щели между половицами, сжимая в руках массивное золотое кольцо с зелёным камнем. Она протянула его Эди. Та беззвучно выдохнула: «Спасибо», взяла кольцо и дождалась, пока Импи снова уцепится за её косу.
Вы это ищете? спросила Эди у женщины, вставая и раскрывая ладонь.
Ах! выдохнула женщина, взяла кольцо и надела его себе на палец. Глаза её наполнились слезами. Мистер Уинтер, могу ли я поздравить вас с тем, что у вас такая зоркая дочь?
Папа слабо улыбнулся.
Эди почувствовала, как Импи вспорхнула, описала круг около её головы и вновь опустилась ей на косу. Никто, похоже, не заметил флитту, хотя Вера очень пристально смотрела на Эди из угла комнаты и вертела в пальцах увеличительное стекло.
Вам следовало бы назначить её главной здесь, продолжила женщина, потом открыла свой кошелёк и протянула Эди банкноту в двадцать фунтов. Веки у женщины были накрашены павлиново-синими тенями, и это стало заметно, когда она подмигнула Эди, потом попрощалась и вышла из офиса.
Папа вскинул обе руки в воздух.
Ты молодец, Эди! Даже Шерлок Холмс не справился бы лучше! Ты спасла нас сегодня! Вера, отметьте эту строчку в компьютере как «Востребовано».
Вера вышла и направилась обратно в свой кабинет.
Это я всех спасла, негодующе сказала Импи со своего насеста за ухом Эди.
Неплохо! улыбаясь, отметил Бенедикт, потом забрал метлу и направился вслед за Верой. Но птица какая-то странная. Надо будет поискать её в справочнике.
Я беспокоился, что эта женщина нажалуется Урсуле, продолжил папа. Его начальница была просто зациклена на порядке и списках и совершенно не терпела неразберихи.
По крайней мере, теперь ты можешь сказать ей, что вернул кольцо, отозвалась Эди.
Да. В кои-то веки это должно поднять меня в её глазах.
Папа тяжело сел в своё кресло, его рука коснулась шкатулки.
Что это?
А, это та шкатулка, которую мы нашли на линии «Бейкерлоо», ответила Эди. Я нашла её внизу, на Последнем складе. Никто за ней не пришёл, я проверила у Веры. Можно я заберу её домой, папа?
Эди, нам полагается ждать три месяца. Это наше правило. Прошло всего два дня с тех пор, как она поступила к нам.
Пап, пожалуйста. Это просто старая шкатулка.
Ха! фыркнул папа. И что же в ней тогда такого особенного? Он придвинул шкатулку поближе к себе, чтобы заглянуть внутрь.
Эди показалось, что внутри у неё что-то скрутилось в тугую пружину. Это был тот самый момент. Настоящая проверка «невидимости» флитов.
Там не на что смотреть, пап. Она положила руку на крышку, словно защищая содержимое шкатулки.
Да ладно тебе, Эди.
Он не может видеть нас, прошептала Импи.
Эди нажала кнопку на задней стенке и откинула крышку. Спекл сидел на спичечном коробке и рисовал, а Нид деловито полировал одну из пятипенсовых монет в своей комнате.
Папа поправил очки и заглянул в коробку. Флиты повернулись, чтобы взглянуть на него; Эди отчётливо видела их лица бледные овалы размером с ноготь ребёнка. Наступила долгая тишина.
Наконец папа сказал:
Странно столько миниатюрной мебели. Может быть, кто-то сделал это для маленьких кукол или для мелких зверьков, вроде тех, что были у тебя? Ну, те пушистики, которых ты когда-то возила по комнате в игрушечном фургончике с тентом.
Да-а, пап, отозвалась Эди. Она постаралась, чтобы в её голосе звучала скука, однако втайне она ощущала облегчение. Он не увидел флитов! Так я могу забрать её домой?
Нет, Эди, нельзя. Должно пройти три месяца это правило. До тех пор она не принадлежит нашей конторе, а после этого, скорее всего, отправится в магазин благотворительных распродаж.
Эди почувствовала, как Импи дёргает её за косу.
Пожалуйста, пап.
Нет, извини. Урсула никогда не простит мне этого, если узнает.
Эди понимала, что настаивать нельзя. Папина начальница и так доставила ему множество неприятностей за то, что дорогая ваза веджвудского фарфора выскользнула у него из рук, словно кусочек мыла, и разбилась на тысячу осколков, а помимо этого, остро стоял вопрос пропавших ценностей, которые Бюро забытых вещей так и не сумело найти.
Я отнесу её обратно, туда, где она должна быть. Надевай пальто, Эди.
Он защёлкнул крышку и понёс шкатулку к складу. Нид и Спекл остались внутри.
Импи, сказала Эди, обращаясь к своей косе, тебе тоже лучше вернуться.
Нет, я не вернусь, сердито ответила Импи. Я только что выбралась наружу. И что, если сороколка вернётся?
Тебе нельзя пойти со мной, возразила Эди.
Пожа-а-алуйста, протянула Импи. Только сегодня. Нам нужны припасы. У меня есть список. Твой папа нас не видит. С остальными за эту ночь ничего не случится, да и Спекл всё равно не любит покидать шкатулку.
Эди колебалась. Менее всего ей хотелось, чтобы у папы были неприятности, но она не могла игнорировать искру восторга, мерцающую у неё в груди и посылающую тепло до самых кончиков пальцев при мысли о том, что Импи поедет к ним домой.
Хорошо, сказала наконец Эди. Но ты должна будешь спрятаться ко мне в карман.
Импи соскользнула по её руке и нырнула в карман её комбинезона.
По пути к станции Эди сказала:
Вот, пап возьми деньги. Она попыталась отдать ему двадцатифунтовую банкноту, которую дала ей та женщина.
Ни за что, Эди. Это твои деньги, ты должна их потратить на то, на что захочешь. Ты их заработала.
Эди могла придумать тысячу вещей, на которые можно потратить деньги, но самым главным было одно.
Тогда можно я куплю себе новые школьные туфли, пап?
Тебе не кажется, что это как-то скучно? У тебя уже есть школьные туфли.
Мама купила их на два размера больше, чем нужно, и они шлёпают, когда я иду.
Как ни удивительно, папа это понял.
Что ж, так не годится, сказал он. Завтра мы купим тебе новые туфли.
Пока они ждали поезда, Эди чуть-чуть приоткрыла карман, чтобы заглянуть внутрь. Два крошечных глаза свирепо посмотрели на неё в ответ.