Он мне сразу не понравился, на дух таких людей не переношу вообще. И я ему не понравился, но дело закончилось только косыми взглядами в сторону друг друга, когда мать выходила из комнаты. Он позволял себе говорить обо мне мерзости, когда я был рядом, именно потому, что я его слышал, думал, что раз я такой паршивый щенок, должен знать об этом с самого детства. Это продолжалось около двух лет, пока мать не умерла.
Постой-ка, тебе тогда было семь? перебила я.
Да, верно.
Прости, что заставляю об этом говорить, мне жаль.
Ерунда, я никогда ее не любил. Она оставалась шлюхой до мозга костей и дома, и на работе, но вот то, что мать была единственным спасением от отчима это да. После ее смерти не осталось никого, кто мог бы меня защитить. Влад начал поднимать на меня руку сначала довольно легко шлепал, по голове или по спине, как делают, наверное, со всеми детьми, и ничего страшного в этом нет. Но вот потом Помню, в первый раз, когда он заехал мне по-настоящему, я упал на землю и разбил лицо, а он стоял надо мной и ржал, мерзко так. Думаю, вы знаете.
Меня пробрал холод до костей. Да, я помнила его смех, он впечатался мне на подкорку мозга, даже при смерти я его не забуду. Нахлынули воспоминания, совершенно жуткие, но я их отогнала с гигантским усилием, чтобы дослушать Николу это сейчас намного важнее.
Потом он стал избивать меня ногами, оставлял по всему телу синяки. Однажды даже пытался убить.
Он поднял голову, кадык нервно ходил вверх-вниз, и я впервые увидела красный шрам на его шее.
Что что он сделал?
Он перерезал мне горло, как скотине, кинжалом! резко бросил он. Я лежал и задыхался в собственной крови, на полу. Лежал в реанимации, долго, несколько недель. Вот, теперь только шрам остался. Когда мне было девять
Никола втянул носом воздух и закрыл глаза. Я поняла, что он мне сейчас скажет.
он изнасиловал меня в первый раз. Долго. Больно. Медленно. Член у него крошечный, но это была не помеха он засовывал в меня руки, так, что я не мог сидеть. Подвешивал на потолке и насиловал кухонными приборами, и много чем еще. Однажды он приковал меня к батарее и уехал, а потом Потом вернулся с дружками, такими же отбросами общества, как и он сам. Они пустили меня по кругу. Каждый насиловал так жестоко, как только мог. Такое повторялось, и довольно часто.
Я приходил из школы домой, и знал, что в определенный день меня будут насиловать. Если я не приду меня убьют. Все кристально чисто. И я приходил, каждый чертов раз. Они заставляли меня становиться повиноваться, раздевали, насиловали. Иногда заставляли танцевать
Когда мне было одиннадцать, он придумал дважды в неделю меня пороть. В среду и в воскресенье. Поставил в том чулане софу, привязывал к ней за руки и за ноги, под живот подкладывал подушку, и бил. Ремнем, розгами, иногда даже крапивой. Это было ужасно.
Каждый раз, вне зависимости от того, что произошло в школе и как прошел мой день. Но вот если мне доводилось в чем-то провиниться Это была маленькая смерть, каждый раз.
В какой-то момент, где-то через год, он стал применять порку через день, и моя задница превратилась в одну незаживающую рану.
Когда мне было четырнадцать, я сумел познакомиться с чудесным парнем, который был первым человеком, которого я смог по-настоящему полюбить. Однажды мы уединились у него дома несмотря на то, что вытворял со мной Влад, простой человеческой ласки и нежности мне все еще иногда хотелось.
Какими-то немыслимыми способами ему удалось меня выследить, и он ворвался в дом с каким-то огнестрельным оружием. У нас в самом разгаре было свидание. Парень был голым, и папаша просто прострелил пах моему другу.
Никола замолчал. Я видела, как он пытался подавить судорожные всхлипы, но не заговаривала с ним.
Потом Он привел отца мальчика, который был в курсе наших отношений, и заставил его изнасиловать меня. И только потом разрешил отвезти моего друга в больницу Больше я не видел того единственного человека, которого любил. Порой я думаю, что мне жаль, что я не погиб тогда, или в какой-то другой день до этого. Действительно жаль.
И вот тогда После того случая у отчима совершенно поехала крыша на том, чтобы причинять мне боль. Я хочу сказать, еще сильнее, чем раньше. Он притащил кучу жутких механизмов на станках, на которые он меня регулярно сажал и включал их. Они вибрировали, гнулись, я был привязан к ним в максимально неестественных позах. Иногда он пытал меня по несколько дней подряд, и это было самым худшим, что я когда-нибудь испытывал в жизни Он изуродовал мое тело Только если снаружи это не сильно видно, то изнутри он оставил мне много такого, о чем я буду помнить всегда.
Когда домой приходили учителя из школы, он прятал меня в подвал, и я сидел и слушал, как он врет. Каждый раз находил новые отмазки, каждый раз ему верили Однако, все-таки, иногда школу я посещал
Ну, собственно, а дальше вы все знаете.
Вот в один из таких моментов вы меня и нашли.
Никола уронил голову на грудь и молчал. Я не спешила его тревожить. Пускай отдохнет.
Но больше всего меня беспокоит одна мысль, вдруг резко заговорил он. Я не рассказал, как умерла моя мать. Ее нашли в ванной, дома, она лежала в воде, которая вся была окрашена в красный от ее крови. Сваливали это все на передоз наркотиков и самоубийство. Только вот я не верю в это. Думаю, что это он убил ее и все подстроил. А там кто станет разбираться со смертью проститутки. Померла и ладно Об этом я его и спрошу! Обязательно спрошу, как очухается!
Ну так давай ему поможем! я достала пузырек с нашатырным спиртом и сунула под нос Владу.
Он как-то сильно дернулся, чихнул и открыл глаза. А потом снова начал кричать как только снова почувствовал боль она ведь приходит через несколько мгновений после обморока, а в первую секунду ты просто лежишь и не понимаешь, что происходит и где ты вообще, черт возьми, находишься.
Никола ударил отчима ногой. Несколько раз. Прямо своей тракторной подошвой, прямо в морду. Влад вдруг перестал кричать и только тихонько хныкал, а тело его так и ходило ходуном под веревками.
Ты мать убил или не ты?! Отвечай, гнида!
После рассказа Николы я смотрела на него совершенно другими глазами. Да, он был себялюбивой мразью, но не он в этом виноват. Виноваты жестокость, насилие, ненависть, ведь у парня не было детства, можно его понять. По крайней мере я так думаю. Что ж, время покажет.