ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Ньюгейт зиял в сердце Лондона подобно главному аванпосту ада на земле.
В ту пору, в самые последние годы своего существования, перед тем как ее снесли и заменили чем-то не столь откровенно потусторонним, тюрьма эта предназначалась лишь для приговоренных к смерти и ждущих казни преступников. Здесь томились грешники, взывать к душе которых было поздно, люди, утратившие всякую надежду, чьим единственным упованием оставался только высший суд. Любовь и милосердие обходили сие место стороной. Раковая опухоль на теле города пульсировала и трепетала всеми фибрами, исполненными смерти.
Мун, Сомнамбулист и инспектор прибыли туда вскоре после полуночи. Небо почернело от грозовых туч, и на них вновь посыпался серый, тоскливый дождь.
- И почему здесь всегда льет? - горестно пробурчал инспектор, выбираясь из экипажа.
- Я не заметил,- отрезал мистер Мун.
Он зашагал к черным воротам тюрьмы. Оба его спутника неохотно побрели следом. Великан, окинув взглядом громадину нависшего над ними строения, вздрогнул. Двое охранников со свирепыми лицами взирали на приближающихся гостей. Детектив подался вперед.
- Я инспектор Мерривезер. Это мистер Мун и Сомнамбулист. Нас ждут.
Один из охранников мрачно кивнул. Его лицо весьма удачно сочеталось с цветом мундира. После долгого громыхания ключами, скрежета щеколд и засовов вся троица получила дозволение пройти через маленькую внутреннюю дверцу в нижней части главных ворот, прорезанную наподобие кошачьего лаза. За воротами лежал пустой двор, освещенный только луной. В каждом углу и закоулке таились тени. На краю двора их поджидал человек. Вид его казался совершенно неуместным на фоне тюремных декораций. Франтоватый, хорошо одетый, он успел изрядно облысеть, и те волосы, которые сохранились, заплетал в косичку неимоверной длины. Сальная и неприглядная, словно побитый молью хвост какого-нибудь животного, непонятным образом пришпиленный к человеческой макушке, она опускалась почти до пояса. Встречавший приветственно помахал визитерам.
- Мистер Мун. - Он пожал руку иллюзионисту с такой липкой теплотой и энергией, что тот невольно поморщился.- Как приятно снова увидеть вас.- Он повернулся к остальным.- Меня зовут Мейрик Оусли. Счастлив познакомиться. Варавва ждет вас.
Он быстро зашагал через тюремный двор. Мистер Мун, поравнявшись с Оусли, принялся тихо и настойчиво что-то ему объяснять. Мерривезер с Сомнамбулистом тактично тащились сзади.
Мейрик провел их через открытое пространство и нырнул в недра лабиринтов Ньюгейта. Ему приходилось отпирать каждую дверь, каждую перегородку. И у каждой из них дежурил вооруженный до зубов охранник с каменным лицом человека, ежедневно имеющего дело с распоследними отбросами общества. Оусли вел их по коридорам и переходам, чьи грязные стены поросли слоем плесени, исходившей мокрой слизью. Путь их пролегал мимо камер, где размещали лишь по одному узнику. Плач и стенания сотрясали промозглый и спертый воздух подземелья, удушливостью и зловонием не уступавший дымовой завесе. Некоторые из заключенных смотрели на гостей сквозь прутья решеток, некоторые выли или шипели оскорбления, однако по большей части люди просто сидели в собственных испражнениях. Опустившиеся дальше некуда, они были слишком измучены, чтобы обращать внимание на кого-либо. А если их и занимали какие-то мысли, то все они вращались вокруг неизбежной петли. И повсюду, пока четверо держали путь через кишки Ньюгейта, у них из-под ног разбегались маленькие, зубастые, покрытые мехом твари.
Наверняка вы решили, будто я преувеличиваю. Что для пущего эффекта решил добавить картине мрачных цветов. Мол, даже в прошлые времена условия в наших тюрьмах не могли быть такими средневековыми. Увы. Как это ни печально, но все изложенное выше совершенно точно описывает состояние Ньюгейта в последние годы его существования. Если честно, я даже несколько сгладил некоторые детали, имея целью пощадить тонкие чувства дам, которые могут по недоразумению читать эти строки, а также тех, кто обладает нравом нервным и истерическим.
Сомнамбулист, многозначительно ткнув Мерривезера в ребра, кивнул на провожатого. Тот по-прежнему шагал впереди, и его косичка смешно подпрыгивала на ходу.
- Мейрик Оусли,- вполголоса произнес детектив,- бывший адвокат, причем неплохой. Лучший на Чансери до того, как встретился с Вараввой. Теперь он, можно сказать, стал его слугой.
Оусли наверняка услышал комментарий инспектора, поскольку тут же обернулся, одарив полицейского глумливой усмешкой.
- Более того, инспектор,- произнес он с широко раскрытыми от горячности и веры глазами,- я его ученик.
Мерривезер сконфуженно кашлянул.
- Признаю свою ошибку.
В самом конце коридора они остановились возле последней камеры, маленькой, с виду пустой, едва освещенной огарком свечи. После некоторых усилий им удалось различить аморфную фигуру, черной грудой расплывшуюся в углу зарешеченной кельи. Затем они услышали не то слабый хрип, не то удушливый шепот.
- Мейрик?
Оусли коротко поклонился.
- Сэр. Я принес вам сигарету.- Он протянул что-то сквозь прутья решетки. Грязные пальцы, вынырнув из мрака, схватили подношение. Затем камеру резко осветила вспышка чиркнувшей спички.
"В зверинце день открытых дверей",- мрачно подумал Мерривезер, глядя на тусклый огонек сигареты.
Ему припомнилось, как неделю назад вместе с женой и пятью детьми он стоял перед вольерой с бенгальским тигром, а могучий зверь беспокойно расхаживал взад-вперед по ту сторону решетки.
Вновь послышался скрежещущий, хриплый голос. Теперь он звучал немного по-другому. Без всякого сомнения, некогда его обладатель принадлежал к числу людей цивилизованных и здравомыслящих.
- Он с тобой?
- Да, сэр,- прошептал Мейрик Оусли.
"Он говорит с заключенным, как мать с ребенком,- подумал инспектор. - Или как женщина с любовником. В этом есть что-то трепетное".
Узник опять подал голос, однако слишком тихо, чтобы кто-нибудь разобрал его слова, кроме разве что Оусли.
- Варавва станет говорить только с вами, мистер Мун. Остальные джентльмены пусть подождут у ворот.
- Отлично,- произнес иллюзионист. Мерривезер счел необходимым хотя бы выразить протест.
- Я офицер полиции, и я должен присутствовать!
- Поймите, инспектор. Это важно,- пустился в уговоры Эдвард.
- Просто из ряда вон!..
- Иначе он вообще ничего не скажет.
- Я понял. - Мерривезер смирился с поражением. Сомнамбулист коснулся руки мистера Муна. Лицо его выражало тревогу.
- Все будет в порядке. Жди меня снаружи,- успокоил его иллюзионист.
Оусли, вынув из кармана связку ключей, отпер камеру.
- У вас пятнадцать минут. Не больше.
Мун смело шагнул внутрь, и дверь за ним захлопнулась.
Оусли повернулся к остальным.
- Джентльмены, за мной.
Мерривезер не стал ждать повторного приглашения и двинулся за ним. Совершив обратное плавание по тюремным лабиринтам, они наконец бросили якорь в тихой гавани тюремного двора. Сомнамбулист с несчастным видом притащился следом.
Варавва лежал в дальнем углу камеры, грузный, голый до пояса, с мясистым лицом, обрамленным кудряшками в стиле Нерона. Его живот некогда покрывала замысловатая татуировка, но хитрый рисунок успел размыться и сделался почти неразличим из-за чудовищных складок бледного жира. Пребывая в заключении, он отрастил бороду, и весь его вид неприятно напомнил иллюзионисту бородатую красотку Мину. Варавва жадно сосал сигарету.
- Эдвард...- прохрипел он.- Вы простите меня, если я не буду вставать? Я бы предложил вам сесть, но сами видите...- Он вяло обвел рукой камеру.- Я даже немного растерян.- Узник оттянул указательным и большим пальцами складку жира на животе и отпустил, рассеянно глядя, как она занимает место среди аналогичных складок, окутавших все тело.
- Вижу, вам оставили волосы,- мягко произнес мистер Мун.
- Это Оусли для меня устроил. Небольшая поблажка. Одна из многих. Он приносит мне эти осколочки красоты и кладет передо мной как приношения. Как жертвы какому-то варварскому богу.
- Кажется, он прямо-таки управляет этим местом.
- Он настойчив. И тошнотворно богат. В таком месте, как это, подобные вещи имеют влияние.- Варавва болезненно раскашлялся, затянувшись остатками сигареты.- Кстати, я случайно слышал про Клэпхем.
Эдвард поморщился.
- Так зачем вы пришли? - Судя по всему, реакция мистера Муна доставила узнику удовольствие.
- Мне нужен ваш совет.
- Расследование?
- Конечно.
- Вы никогда прежде не приходили ко мне. Иллюзионист отвел глаза.
- Оно... это дело тревожит меня. Варавва затушил окурок и бросил его на пол.
- Дайте мне еще,- попросил он,- потом можете рассказать все.
Мистер Мун достал из кармана жилета портсигар и протянул смертнику.
- Вот,- сказал он, держите. Варавва жадно схватил подарок.
- Еще один осколочек красоты. Безделушка в моей коллекции.- Он полюбовался на него, затем вздохнул.- Вы ведь заберете его сразу же, как я умру?
- Несомненно.
Узник неуклюже вытащил сигарету.
- Огоньку,- шепотом попросил он.
Мистер Мун чиркнул спичкой, и еще одна вспышка, осветив на миг камеру, выхватила чудовищную тушу Вараввы, рельефно прорисовывающуюся на фоне темноты. Заключенный, довольно хихикнув, сделал глубокую затяжку.
- Теперь выкладывайте,- произнес он,- мой дорогой друг.