Думаю, вещи не могут стать основной целью вашей поездки в Корнуолл. Главное для вас подружиться с Гренвилом Бейлисом.
Ну а что, если он не захочет подружиться со мной?
Тоже ничего страшного. Всего лишь легкий удар по самолюбию, но это можно перенести.
Вы толкаете меня на это знакомство, сказала я.
Если вам не нужен мой совет, то зачем вы пришли ко мне?
Он был прав.
Не знаю, призналась я.
Он рассмеялся:
Вы слишком много чего не знаете, правда? А когда наконец я тоже выдавила из себя улыбку, он сказал: Послушайте, сегодня четверг. Отправляйтесь домой, выспитесь. И если сочтете, что завтра еще слишком рано, то поезжайте в Корнуолл в субботу-воскресенье. Поезжайте, и все. Посмотрите тамошние места, повидаете старика. На это может потребоваться несколько дней, не важно! И не торопитесь в Лондон, пока не сделаете там все, что в ваших силах. Ну а если сможете заполучить к тому же кое-какие вещички, тоже будет неплохо, только запомните, что это задача не первоочередная.
Запомнила.
Он поднялся.
Ну, тогда в путь! сказал он. У меня дел по горло, не могу больше тратить время, ведя доморощенную рубрику «А скажи-ка, тетушка» и учить вас уму-разуму.
А проделав все это, я смогу вернуться на работу?
Да уж, пожалуйста. Без вас мне не справиться.
Тогда до свидания, сказала я.
Au revoir[5], сказал Стивен и, секунду помедлив, подался вперед и неловко поцеловал меня. Удачи вам!
Я уже и так потратила на такси слишком много денег, поэтому, волоча чемодан, добралась до автобусной остановки, дождалась автобуса и потрюхала к себе в Фулем. Рассеянно глядя из окошка автобуса на серые, кишащие народом улицы, я попыталась составить план на будущее. По совету Стивена, в понедельник я поеду в Корнуолл. В это время года, наверное, нетрудно взять билет на поезд или найти пристанище в Порткеррисе, когда я наконец туда доберусь. А Мэгги приглядит за моей квартирой.
Мысль о квартире привела на память кресла, которые я присмотрела до отлета на Ибицу. С того дня, казалось, прошла целая вечность. Однако, если я не появлюсь в лавке, кресла будут проданы, как грозился тот несносный молодой человек. Вспомнив об этом, я сошла на несколько остановок раньше своей, с тем чтобы наведаться в лавку, заплатить за кресла и получить гарантию, что они будут ждать моего возвращения.
Я собралась с духом для новой серии переговоров с молодым человеком в синей матерчатой куртке, но, войдя в лавку под аккомпанемент колокольчика над дверью, я не без облегчения увидела, что из-за стола в глубине лавки поднялся не он, а другой мужчина, постарше, седоватый и с темной бородкой.
Он выступил вперед, на ходу снимая очки в роговой оправе, а я с наслаждением опустила на пол свой чемодан.
Добрый день.
О, добрый день. Я по поводу кресел, которые выбрала в прошлый понедельник. Вишневого дерева, с овальными спинками.
Да-да, знаю.
Одно из них требовало ремонта.
Его починили. Хотите забрать их сейчас?
Нет. Сейчас я с чемоданом. Мне не утащить их. И я уезжаю на несколько дней. Я подумала, что если оплачу сейчас покупку, то, может быть, вы подержите их до моего возвращения.
Конечно. У него был очень приятный низкий голос, и когда он улыбнулся, мрачноватое лицо его осветилось.
Я засуетилась, открывая сумочку:
Могу я расплатиться чеком? У меня есть банковская карточка.
Хорошо, хорошо. Хотите сесть за мой стол? Вот ручка.
Я начала заполнять чек:
На чье имя писать?
На мое. Тристрам Нолан.
Я порадовалась, что этим милым заведением владеет он, а не мой невоспитанный знакомец-ковбой. Заполнив чек и прочеркнув на нем, как положено, оставшееся пустым место, я вручила чек хозяину. Он стоял и, опустив голову, рассматривал чек так долго, что я даже решила, будто что-то упустила при заполнении.
Я не забыла поставить дату?
Нет, все в полном порядке. Он поднял глаза. Просто у вас такая фамилия Бейлис Не очень распространенная.
Да, не очень распространенная.
Вы не родственница Гренвила Бейлиса?
Услышать внезапно эту фамилию именно в тот момент было удивительно, и вместе с тем ничего удивительного в этом не было разве не так же внезапно бросается в глаза нужная информация, выпрыгивая на нас нежданно-негаданно с газетного листка, из убористой колонки типографского шрифта?
Да. Родственница, сказала я и, не придумав причины дольше скрывать от него правду, добавила: Он мой дед.
Потрясающе, сказал он.
Я была озадачена.
Почему же?
Сейчас покажу.
Положив на стол мой чек, он вытянул из-за громоздкого дивана с откидным столиком большую, написанную маслом картину в золоченой раме. Он приподнял ее, уперев одним углом о стол, и я увидела, что это картина моего деда: в углу стояла его подпись, а под ней дата: 1932.
Я только что купил ее. Конечно, ее надо почистить, но, по-моему, картина превосходная.
Я подошла поближе, чтобы внимательнее рассмотреть картину, и увидела песчаные дюны на закате и двух мальчиков обнаженные, они склонились над собранными раковинами. Живопись картины была, возможно, и старомодной, но композиция замечательная, колорит нежный и в то же время мощный подходил для изображения этих мальчиков, беззащитных в своей наготе, но крепких, с такими в жизни обычно считаются
Хороший художник, правда? сказала я, и в голосе моем невольно прозвучала нотка гордости.
Правда. Чудный колорист. Он убрал картину. Вы его хорошо знаете?
Я вообще его не знаю. Ни разу не видела.
Он промолчал. Просто ждал, пока я закончу эту странную фразу. Чтобы заполнить паузу, я продолжила:
Но сейчас я решила, что пора, наверное, нам повидаться. И вот как раз в понедельник еду в Корнуолл.
Но это же прекрасно! Дороги в это время года будут пустые, и поездка доставит вам удовольствие.
Я поеду поездом. У меня нет машины.
Все равно вам предстоит замечательная поездка. Надеюсь, погода вам улыбнется.
Большое спасибо.
Мы направились к двери. Он распахнул ее. Я подхватила свой чемодан.
Приглядите за моими креслами, пока меня не будет?
Конечно. До свидания. И пусть у вас все хорошо сложится в Корнуолле.
3
Но погода мне не улыбнулась. Утро понедельника выдалось серое, унылее некуда, а мои слабые надежды, что погода улучшится по мере того, как поезд будет дальше и дальше мчаться в западном направлении, вскоре рассеялись, так как небо с каждой минутой становилось темнее, ветер крепчал и хмурый день в конце концов разразился проливным дождем. За струями дождя в окнах поезда ничего не было видно, кроме неясных очертаний холмов, фермерских построек и лишь изредка нагромождения крыш какой-нибудь деревеньки или же проносившейся мимо полупустой станции заштатного, никому неведомого городка.
Доедем до Плимута, успокаивала я себя, и все изменится. За мостом в Салташе мы очутимся в другом графстве, в другом климате, где будут чистенькие розовые домики, пальмы и жидкое зимнее солнце. Но, разумеется, единственной переменой стало лишь то, что дождь припустил еще резвее, и, глядя на затопленные поля и на деревья, клонящиеся под порывами ветра, я почувствовала, что надежды окончательно покинули меня, и пала духом.
Когда поезд добрался до конечного пункта, было уже почти четверть пятого, и хмурый день стал темнеть, переходя в сумерки. Поезд замедлил ход, и на перроне я увидела совершенно неуместную здесь пальму на фоне дождевых струй она торчала, как сломанный зонтик, а капли дождя, мерцая и приплясывая, устремлялись вниз перед освещенной табличкой указателя: «Сент-Эбботс, на Порткеррис сюда». Поезд наконец встал. Я взвалила на плечи рюкзак и открыла тяжелую дверь, которую мгновенно вырвал из моих рук ветер. От холодного шквала, принесшегося на сушу со стороны темного невидимого моря, занялось дыхание, и я, невольно заспешив, подхватила сумку и спрыгнула на платформу. Вместе с толпой пассажиров я двинулась к деревянной эстакаде и по ней к зданию вокзала. Большинство пассажиров встречали друзья, другие с озабоченным видом устремились в кассовый зал, словно уверенные, что там дальше их ждут машины. Я последовала за ними, чувствуя свою странную обособленность, но надеясь, что толпа выведет меня к такси. Но возле вокзала никакого такси не было. Я постояла, ожидая, что кто-нибудь предложит подвезти меня, но не решалась сама попросить об этом. Я стояла так, пока хвостовые огни последней машины с неотвратимостью не исчезли за холмом, уносясь в направлении шоссе, и мне ничего не оставалось делать, как вернуться в кассовый зал за помощью и советом.