В тот год мне было двенадцать лет, и я перешла в шестой класс. Училась я на отлично, программу усваивала хорошо, но вот поведение оставляло желать лучшего. Родители были завсегдатаи кабинета директора и дисциплинарных комиссий. Как только они со мной не беседовали и не убеждали быть более мягкой и женственной, всё впустую. Нет, я не игнорировала и старалась изо всех сил, соглашалась с их доводами, ведь я взрослела, и мне самой это нравилось всё меньше и меньше, но ничего не могла с собой поделать. Каждый раз нарушала данное им слово и вляпывалась в новую историю: то я разбила окно своим ботинком, когда кидала его в мальчика, который тянул девочку за хвост то сама пнула девочку, которая обозвала меня жирафихой и чокнутой, то ударила одноклассника рюкзаком за то, что тот плюнул жвачку в неположенном месте. И такие казусы случались ежедневно, да по несколько раз, пока в один прекрасный день не появился ОН
Звали его Андрей Аллерборн, его семья вроде бы как временно и ненадолго переехала в наше село, здесь жила бабушка по отцовой линии и ей требовалась помощь и поддержка. Они и до этого приезжали, но ненадолго, а здесь поселились на постоянное место жительство, и Андрей стал ходить в наш класс. В первый же день обучения наши парни после школы перегородили ему дорогу, окружили и решили проверить его на прочность. Человек он новый, а они крутые, как не выпендриться и не показать, кто тут главный это дело святое. И когда уже все сняли рюкзаки и приготовились его лупить куда придётся, вышла из засады я. Всё это я наблюдала из-за угла и ждала удобного момента, чтобы помочь новенькому. И справедливости ради, один на пятерых считаю нечестным.
Я надвигалась на них, как ангел смерти и возмездия, с грозным выражением лица. С криком «Парни, шухер! Кружилина идёт, тикаем!» и они, еще мгновение назад храбрые и наглые, бросились врассыпную, как трусливые зайцы, некоторые забыв тут же свои портфели. А он с благодарностью и теплотой смотрел на меня своим пронзительным взглядом голубых глаз.
С тех самых пор меня было не узнать, я очень изменилась и внешне и внутренне, вернее, дружба с Андреем меня изменила. Я стала следить за собой и своей внешностью, а к седьмому классу постепенно превратилась из гадкого лебедя в нежную и ласковую девочку, которая сменила джинсы, футболки и кроссовки на платьишки, юбочки и туфельки. Родители не могли нарадоваться таким переменам.
С Андреем мы были не разлей вода и делали вместе всё на свете: шли домой после школы и в школу, делали уроки и даже уборку по дому по очереди, сначала у него, потом у меня или наоборот. Это были счастливые дни, даже не так самые счастливые два года моей жизни, но Андрей заболел, стал худеть, поник, стал быстро уставать и только его блестящие голубые глаза не поддавались унынию. После нескольких месяцев мытарств по областным больницам у него обнаружили рак. В нашей стране такие виды онкологии не лечат, ему срочно требовалось лечение за границей. У них были родственники в Германии, куда они и уехали всей семьей. Это был удар для всех, но в первую очередь для детских сердец, которым предстояла долгая разлука, и неизвестно увидятся ли они вновь. Эта болезнь очень коварная, уносит миллион жизней по всему свету. Они это понимали, и я тоже Я поддерживала его, как могла. От переживаний сильно похудела, ведь мы сдружились настолько, что жизни друг без друга не представляли
В тот последний день, день его отъезда, я не плакала, старалась казаться сильной, думая об Андрее в первую очередь, мне не хотелось быть плаксой в его глазах. Наоборот, я хотела показать, что он справится, что я верю в благополучный исход его лечения. Собрав всю свою волю в кулак, я пожелала ему скорейшего выздоровления, главное вернуться ко мне вопреки всем самым страшным болезням живому и невредимому. Мы обменялись признаниями в привязанности и заверениями обязательно найти друг друга в будущем. Мы обнялись, и он вдруг поцеловал меня нежно и легко в щёчку, посмотрев на прощание всё тем же пронзительно-голубым взглядом. Когда он сел в автомобиль, где его ждали родители, я не удержалась и заревела Так и стояла потерянная на дороге, глотая пыль от машины, которая увозила моего Андрея, но тогда я ещё не знала, что навсегда Сколько минут или часов прошло, не имела понятия, но я пошла домой, когда уже солнце скрылось за горизонтом и только шептала, как одержимая:
Вернись ко мне, Андрей Только вернись ко мне.
Шло время от моего друга не было абсолютно никаких вестей. Иногда я заходила к его бабушке, но они знали немного больше моего. Только то что идёт процесс обследования и химиотерапии, о полном выздоровлении пока и речи не идёт. Сказать, что я была подавлена мало, я была разбита, располосована на мелкие части. Всё валилось у меня из рук, что сказалось в первую очередь на учёбе, в которой я скатилась, перебиваясь с двойки на тройку, а то и вообще пропускала уроки. Вместо этого шла в наше излюбленное с Андреем место на реке и пропадала там до поздней ночи, вспоминая все наши вылазки и приключения
В восьмом классе случилась ещё одна беда у меня повесился отец. Жизнь в моей семье остановилась Этот удар нам было с мамой непросто вынести, здоровье у неё сильно подкосилось. После этого испытания сердце моей мамы теперь изношенный, требующий постоянного ремонта орган, готовый оборвать свою жизнь в любой момент. Мы не знали, как пережить чудовищную потерю отца, самое страшное, что это не несчастный случай, а он сам так решил и сделал. Зачем и почему никто не знал. Он даже записки не оставил и не попрощался со мной, хотя приходил накануне вечером и как-то странно себя вёл: обнимал меня, прижимал к себе, просил заботиться о маме и просил прощения у меня, тогда я не понимала за что, но поняла тогда, когда кидала горсть земли на его гроб, перед тем как его мёртвое тело замуровали в могиле
Всё было хорошо и в один миг всё прервалось Мама что-то знала, но молчала и не договаривала, скрывая правду о истинных причинах его ухода, то ли из-за моего возраста, то ли причина была такая страшная, что меня оберегали от этой правды, я не знала, но ощущение какой-то страшной тайны не покидало меня. Для себя я решила одно, что сколько бы времени не прошло, я узнаю правду рано или поздно о причинах, послуживших такому страшному роковому решению моего отца.
Мне было так плохо, что мама забыла о себе и возила меня в город на приём к психологу, но это не помогло, а сделало только хуже. С отцом мы были очень близки, намного больше, чем с мамой. Мы много разговаривали с ним обо всём, о любви и отношениях в том числе. С папой было легко и просто, и я не стеснялась задавать свои бывало по взрослому серьёзные вопросы. Одна его мудрая притча запала мне в сердце:
«Один раз учитель спросил у своих учеников.
Почему, когда люди ссорятся, они кричат?
Потому что теряют спокойствие? выдвинул свою версию один из учеников.
Но зачем же кричать, если другой человек находится рядом с тобой? спросил учитель. Нельзя с ним говорить тихо, зачем кричать, если ты рассержен?
Ученики предлагали ответы, но ни один не устроил учителя. В конце концов он объяснил.
Когда люди недовольны друг другом и ссорятся, их сердца отдаляются. Для того, чтобы покрыть это расстояние и услышать друг друга, им приходится кричать. Чем сильнее они сердятся, тем дальше удаляются и громче кричат. А что происходит, когда люди влюбляются? Они не кричат, напротив, говорят тихо, потому что их сердца находятся близко и расстояние между ними совсем маленькое. А когда влюбляются ещё сильнее, что происходит? продолжал учитель. Не говорят, а только перешёптываются и становятся ещё ближе в своей любви. В конце перешёптывания им становятся не нужны. Они только смотрят друг на друга и всё понимают без слов»**