Частный сектор, экскурсия от таксиста. В центре у нас красивше, но самая прелесть за городом и на Байкале.
Двадцать минут потребовалось, чтобы с окраины машина примчалась в центр. Может, здесь и «красивше», но я слишком устала, чтобы разглядывать фасады зданий. С городом и так все ясно типичный и провинциальный в России все города одинаково унылые как Иваново. Пыльные улицы, потрескавшийся асфальт, хаотичная застройка, торговые центры на каждом углу, металлические ограждения вдоль дорог.
Сначала порция углеводов, капучино, и только потом автобус до Хоринска. Два часа в Бурятии без кофеина невыносимы. К симптомам панического расстройства и недосыпа прибавилась тянущая боль в мышцах. Я знаю, что это все психосоматика и усталость. Вот все закончится, устрою себе выходной, куплю томик новой книги, пойду в кофейню на свидание с нежным рафом. Какое заведение следующее по списку? «Молоко» на Большой Дмитровке. Английский сдержанный интерьер, хрустальные люстры, темная мебель, высокие лампы, мягкие кресла. Я предвкушаю, как растворюсь в легком облачке концентрированного аромата кофейного напитка, пропаду между строк, потеряю счет времени и буду по-настоящему счастливой.
А пока я в небольшом кафе на автовокзале, за столиком кто-то пьет водку без закуски, летают мухи, пахнет подгоревшей едой. И вместо кофе мне предлагают чай с молоком.
Нет, спасибо, мне нужен кофе, желательно внутривенно, я улыбаюсь, в ответ женщина тычет в барную стойку, где висят пакетики быстрорастворимого кофе. Я тяжело вздыхаю. Я согласна, наливайте.
Никакого узора на пенке, прозрачные пузырьки болтаются на поверхности. Я просто хочу, чтобы этот ад поскорее закончился. Иваново уже не кажется таким затхлым.
Автобус Улан-Удэ-Хоринск готов к отправлению. Гуглю замысловатые названия, чтобы знать откуда я родом.
4
Давным-давно, когда деревья росли до небес, а небеса были прозрачными, как стекло, по бурятской земле бродил меткий стрелок Хоридой5. За могучими плечами его висели лук и стрелы, руками он мог обхватить землю, а от дыхания рождался ветер. Жил богатырь среди холмов скалистых, среди рек горных. Байкал-батюшка наполнял его силой, питьевой водой поил, свежей рыбой кормил.
Однажды Хоридой переплыл Байкал и оказался на острове Ольхон. Скалы на острове острые, травы на буйные, ветра жгучие, волны бойкие. С одного берега ледяная вода бьется о горы, бурлит пеной не даёт покоя Ольхону. С другой стороны плещется тихо, лёгкой рябью покрывая воду. Синева озера манит вдаль, бродит Хоридой по берегу, слушает плеск волн.
Видит, что плещется в ледяной воде три прекрасные девы, волосы длинные до пят, черные как смоль, кожа белая будто лебединое крыло, смех звонкий будто с гор струится ручей и звенит колокольчиком вода. Двое девушек поодаль плавают, одна совсем близко, что можно разглядеть её упругие в груди, округлые бедра. А на берегу песчаном лежат одеяния. Недолго думая, Хоридой спрятал одежду одной из девушек, а сам скрылся за высокими кустами, наблюдает, еле дышит, чтобы не спугнуть ветром девушек прекрасных. Воротились девицы на берег, двое нашли свою одежду, обернулись лебедями прекрасными и упорхнули ввысь. А одна бродит по берегу, ищет свою одежду, смотрит вслед улетающим сёстрам-птицам, криком кричит.
Спрятал Хоридой далеко за пазуху платье девичье, не сказав правды, вышел из-за кустов представился, поклонился, попросил руки и сердца. Поняла прекрасная девица-лебедь, кто одежду ее похитил, а теперь и сердце ее заточить пытается. Но виду не подала она виду, поклонилась она ему в ответ, и дала согласие. Вернулись молодые на берег, зажили счастливо под небом прозрачным, в юрте тёплой, на земле плодородной. Родила девица-лебедь Хоридою 11 сыновей. Так появились 11 бурятских родов по сей день известные миру.
Много лет прошло, стали дети Хоридоя могучими богатырями под стать своему отцу. Девица-лебедь все также прекрасна, лишь седина белым пером коснулась ее волос. С той же тоской глядит она на прозрачное высокое небо, где летают её сёстры-лебеди.
Попросила она однажды Хоридоя, мужа своего, напоследок примерить свою одежду прежнюю. Нехотя достал из старого сундука белые длинные одеяния. Шелковой рекой заструились ткани по юрте. Надела девица-лебедь платье своё, расправила руки-крылья, оглядела детей своих и, не поцеловав мужа на прощанье, вылетела птицей через дымовое отверстие юрты.
Десятки лет прошли с той поры, родилось у этих 11 детей Хоридоя и девицы-лебедя 11 детей, и у тех детей по 11 детей, и распространился род славный по всей земле бурятской от северных земель, где почва мерзлая, до жарких монгольских пустынь. Прошли сотни лет, и нет места на земле, где не ходили бы потомки Хоридоя и девицы-лебедя. И столько же в небе парят девушки птицами обернулись, служат царице-лебедю, а мужчины ханами-Тэнгри6 стали, ветрами могучими управляют. Потомки помнят и почитают лебедь-мать, и каждый раз брызгают молоко к небу вслед летящим белым лебедям. Благосклонна она к детям своим, щедро одаривает она тех, кто помнит ее. А кто позабыл, к тому посылает она своих сестер лебедей, напоминает о себе, о родине, о предках. Но глухи люди к мольбам птиц, не слышат, не видят ничего. Злится царица, козни строит, проклинает. Без роду без племени, не зря говорят о таких людях.
5
Непослушный автобус сильно трясётся по ухабистым дорогам. Степь тянется уже битый час, глазу не за что зацепиться, травы и кочки. И небесная синева тянется куполом над нами, и жарит солнце. Я представляю, как в облаках парит лебединая стая, машет крылом.
Степь сменяется лесом, вырастают сопки, горы, дорога тянется то вверх, то вниз. Пейзаж за окном сливается в зеленое полотно, глаза смыкаются, и меня уже не разбудить. Крепко сжимаю телефон, кошмар крепко сжимает меня. «Отпусти, я больше не выдержу», молю, и кто-то смотрит строго сквозь гущу облаков, воздушное пространство, сквозь стены автобуса и клетки кожи, сквозь плоть в самое нутро. Сжалился.
Мне снится дева-лебедь в белых одеждах, и знакомый взгляд сквозь тысячи лет. Я бегу за ней, чтобы обнять, почувствовать тепло тонких рук и нежность длинных пальцев. Я бегу, будто дева-лебедь моё спасение, но руки превращаются в крылья, белые ткани оборачиваются перьями. И прощай! «Стой, я с тобой», кричу во все горло. Птица машет крылом. Синь могучего неба затягивает ее в вышину. А я бегу по берегу и дальше по воде. Холодное озеро проглатывает, накрывает волной. Задыхаюсь. «Подожди, не оставляй меня здесь, я одна и мне страшно», но дева-лебедь улетает, а я тону. Водная толща надо головой, давит на грудь, голову и ноги. Спина касается дна, а это не дно вовсе, а уже привычная липкая кровать. Я в паутине кошмаров, в комнате без двери.
Примечания
1
Хоринск населенный пункт в республике Бурятия.
2
Имя Лосолма происходит от мужского Лосол, что переводится с тибетского, как «ясный ум».
3
Имя Арьяна происходит от мужского имени Арья. С санскрита «высший, святой». Обычно употребляется перед именами Бодхисаттв, святых, прославленных буддистов. Также имя Арьяна встречается в индийской культуре и переводится как «идущая путем духовного развития».
4
Дэгэл национальная одежда бурят.
5
Хоридой герой бурятских легенд, считается основателем рода хоринских бурят.
6
Тэнгри (в переводе с бурятского) небо.