Алёна Петрина
Дом с лампами
Часть 1. Не лечите мне душу, доктор
Через меня ежедневно проходит очень много людей. Не то чтобы я живу в городе самоубийц, обычный мегаполис, город-миллионник, каких тысячи по всему миру. Людей на самом деле много что толкает на столь страшный поступок, как лишение себя жизни. Многим кажется, что мои клиенты одни подростки с возрастным кризисом и страданиями по первой любви, но это далеко не так. Я хочу поведать миру свою историю. Историю врача, лечащего не тело, а душу.
Я не сразу пришла к тому, что буду работать с «неудачливыми самоубийцами», у меня был долгий карьерный путь. От студента-практиканта в психбольнице, семейного консультанта по бракоразводным делам, или, как их сейчас любят называть, семейного психотерапевта, спасающего чужие браки, до клиники реабилитации после неудавшейся попытки суицида.
И знаете, с суицидниками проще, у них все понятно, нет желания жить, осталось только разобраться, с чем это отсутствие желания связано. Я не всегда принимала решения, наш это клиент или его стоит отправить в психлечебницу, я долго училась у лучшего главврача клиники Ивана Петровича. Ваня, он гений, я долго ходила около него с широко открытыми глазами, не веря своему счастью: «такой человек мой наставник». Была ли я в него влюблена? Да, естественно, в него невозможно было не влюбиться. Этот высокий импозантный мужчина средних лет сводил с ума весь женский персонал клиники. И признаюсь честно, у нас был страстный, но короткий роман, по окончании которого он и решил, что я готова. Готова принимать решения самостоятельно. С Ваней мы остались друзьями. Потому что на такого мужчину невозможно долго обижаться из-за не сложившейся интрижки. К тому же он всегда был преданным семьянином, а интрижки на работе были для него чем-то вроде творческого развлечения. Не стоит его за это судить, в конце концов, он прекрасный человек, спасший столько «заблудших жизней».
Я хочу начать эту историю с рассказа о том, без кого этой истории бы не было. О том, кто заставил меня «проснуться после долгих лет сна». Его звали Игорь. Мне всегда казалось, что это мы лечим пациентов, помогаем им обрести смысл жизни и отпускаем на волю, а тут все было наоборот. Когда Игоря к нам привезли, он только отошел от отравления снотворными. Он показался мне типичным мужчиной в кризисе среднего возраста, утратившим смысл жизни, я думала, что расколю его за несколько сеансов, но не тут-то было. Когда я вошла в свой кабинет, то увидела необычайно красивого мужчину средних лет. У него были большие небесно-голубые глаза, черные как смоль коротко постриженные волосы, легкая щетина на лице и ужасно замученный вид. По ярко-синим синякам под глазами я поняла, что он не спал несколько суток, и было понятно, почему он выбрал именно снотворное как способ лишения себя жизни. Я обошла стол, не сводя с него глаз, села в свое кресло, прочла имя на карточке и с улыбкой на лице спросила:
Ну и как, Игорь Николаевич, докатились до жизни такой? Он долго молчал, пристально смотря в окно, делая вид, что меня нет в кабинете, так долго, что я не выдержала и вновь нарушила тишину: Так, Игорь, вы здесь, потому что решили совершить суицид. Я на время реабилитации ваш лечащий врач, и от меня зависит, выйдете вы отсюда здоровым, полным жизненных сил человеком или поедете на лечение в специализированную больницу. Поэтому я вам рекомендую не молчать, а все же вступить со мной в диалог.
Игорь ожил.
Да, доктор, отозвался он.
Анна, сказала я ему свое имя. Можете звать меня по имени.
Итак, Анна, что бы вы хотели от меня услышать? сказал он невозмутимым тоном.
Я была немного шокирована его поведением и манерой общения. Он вел себя так, будто не я, а он мой врач, и он тут главный. Игорь встал со стула, подошел к окну, открыл форточку и медленно стал вдыхать воздух. Его ноздри раздувались, а лицо затмила улыбка.
У вас прекрасный вид из окна, даже несмотря на решетки, отметил он.
Да, это для вашей же безопасности, ответила я.
Да уж, представляю, с какими типами вы тут работаете: и из окон кидаются, и вены режут при вас канцелярским ножом Мужчина взял без спроса с моего стола маленький канцелярский нож, и меня охватила паника. По правилам безопасности мы не должны держать такие вещи у себя в кабинете, тем более на столе, мало ли что придет в голову пациентам. Игорь поймал мой испуганный взгляд и положил нож на место.
Ну что, Анна, каков ваш вердикт? Я конченый псих или поддающийся реабилитации пациент? спросил он с насмешкой.
Это я решу лишь в конце нашей с вами реабилитации. Для начала ответьте мне на несколько вопросов, попыталась я взять верх в нашей беседе.
Прекрасная весна нынче, не правда ли? сказал мечтательно мой пациент. Знаете, одиноким женщинам особенно тоскливо в такие вот прекрасные солнечные дни, когда все гуляют, наслаждаются солнцем, природой
Что вы себе позволяете? С чего вообще решили, что я одинокая? возмутилась я.
Извините, но вас выдают глаза.
Это как? удивилась я и не стала отрицать. Последние полгода у меня действительно не ладилось с мужчинами. Дочь давно выросла и упорхнула из родительского гнезда, и гнетущее чувство одиночества одолевало меня и в эту прекрасную весну.
Знаете выражение «рыбак рыбака видит издалека»? спросил он меня с серьезным видом.
Да, знаю. Вы намекаете на то, что тоже одиноки? Так может быть, это и послужило причиной вашего поступка? решила я сразу перейти к делу.
Не знаю, доктор, вам лучше знать, ушел от ответа Игорь.
Прошу вас, называйте меня Анна, сказала я ему.
Как хотите, Анна так Анна, пожал плечами Игорь и присел в кресло напротив меня.
Ну что? Начнем? спросила я, видя его сосредоточенное лицо.
Не буду вас долго задерживать, психов по весне много, съязвил он. Начинайте.
Итак, Игорь, расскажите мне о себе: кем работаете, семейное положение, дети, хобби? начала я свой сеанс, пытаясь выяснить причину попытки суицида такого импозантного мужчины.
Мне 40 лет, вы это и так видите из моего личного дела, что лежит у вас на столе, работаю инженером. Не женат. Детей нет. Хобби ну, пожалуй, люблю водить машину, годится за хобби? спросил он меня.
«Да, подумала я, этот так просто не сдастся, но видно же, что не клинический случай. Ничего, через неделю ты у меня расколешься как миленький» Но ни через неделю, ни через две, к своему стыду, я не поняла причину суицида Игоря, а следовательно, не смогла ему помочь. Мне необходимо было дать ответ по его делу и принять решение: передавать его в психиатрическую больницу на лечение или отправлять домой? Но я так и не знала, что написать в его личном деле. Был вечер пятницы, я задержалась на работе, чтобы разобрать бумаги и еще раз посмотреть личное дело Игоря. В мой кабинет постучали.
Да, входите, сказала я, поднимаясь из-за стола. Ваня! обрадовалась я своему начальнику. Как раз о тебе думала, мне нужен твой совет.
Совет? Ну что ж, слушаю, мужчина присел в кресло напротив меня.
Игорь Иванов, пациент, понимаешь, я никак не пойму, что с ним делать?
И в чем же загвоздка? спросил меня руководитель.
В причине его суицида, сказала я, краснея, как практикантка, не удовлетворившая ожидания своего наставника, и тут же решила оправдаться: Понимаешь, у него тут так все сложно, карьера, машину разбил недавно, одинок он Я и так, и так уже к нему, применяла несколько приемов, как ты учил
Аня, какая карьера? Дай-ка его дело! он взял у меня папку из рук. Ну да, точно, я помню его. У него же в карточке написано «вдовец». Аня, это же очевидно.
Мне хотелось провалиться сквозь землю. Я столько раз беседовала с Игорем, а карточку его так и не открыла. А ответ-то лежал на поверхности.
То есть причина потеря близкого человека, жены?