Я прошел к шкафу, открыл, но увидел там только мальчишески шорты и рубашки, обувь была тоже только Маркуса. Заглянул под кровать, там валялись фантики от конфет и машинки, не одной девчачьей игрушки. Вышел в коридор и подошел к стене, на которой видели все наши фотографии, и замер.
На всех фото, где мы были вчетвером, я с Оливией или Маркус с сестрой, ее не было. Нет, это не были новые фотографии, фон, пейзаж, позы людей оставались прежними. Но будто профессиональный фотошопер стер мою дочь из жизни. Я точно помню, что на снимке из Египта, я держу ее на плечах, но сейчас я держал в руках вазу. Там, где Маркус и Оливия плавали с дельфином, было два дельфина и Маркус, но никакой Оливии. Да что ж это такое?!
Я спустился, Лора продолжала сидеть, уставившись в телевизор. На меня она не отреагировала, лишь мотнула головой в сторону, когда я закрыл собой экран.
Че тебе надо? огрызнулась она, отталкивая меня в сторону.
Лора, я понимаю, что ты можешь быть на меня зла. Я слишком много провожу времени на работе и слишком мало уделяю вам. Но то, что ты делаешь уже не шутки. Где наша дочь?
Жена посмотрела на меня безумными глазами, и я стал сомневаться, не под наркотиками ли она. Она замерла, буравя меня взглядом, взяла рукой пульт и запустила в меня. Увернуться я не успел, но успел перехватить Лору, которая, как кошка, кинулась на меня.
Ты, ублюдок, кричала она, пытаясь расцарапать мне лицо, я ненавижу тебя! Еще притащи свою потаскуху к нам домой!
Лора, ты с ума сошла!
Это кто еще сошел с ума? Придумал себе дочь, притащил домой куклу?! Когда ты ее имеешь, тоже дочерью называешь?!
Я ударил ее по щеке, и она свалилась на диван, захлебываясь в жутких рыданиях. Стоя над невменяемой женой, я пытался собрать мысли в кучу. У меня была дочь, я точно это помню. Не мог же я настолько сойти с ума, что придумал ее. Или жена права, я завел себе любовницу, которую называю дочерью и дарю ей куклы? Да нет, это уже совсем из области фантастики. Но вещи и фотографии, куда они могли деться? Лора подговорила мать, и пока меня не было дома, они вывезли все, сделали перестановку, а Оливия сейчас спокойно спит у бабушки дома?
Пока я думал, Лора перестала всхлипывать и тихо сопела на диване в той же позе, что и упала. Я нашел плед и укрыл жену, поднялся на второй этаж. Маркус сам залез в кроватку и тоже спал. Выключив свет, я спустился, захватил принесенную куклу и сел в машину. До дома тещи было полтора часа езды, на дворе ночь, но ждать завтрашнего дня я не собирался. Ничего, если я разбужу дочь, теща будет ненавидеть меня чуть больше, но я должен знать, что с Оливией все в порядке.
Через час я въезжал на подъездную дорожку дома матери Лоры. Окна были темны, что не удивительно для часа ночи. Взбежав по ступеням, я забарабанил по двери. Где-то в доме зажегся свет, раздались шаги по ступеням, передо мной открылась дверь и теща, закутанная в теплый махровый халат, возникла в проеме. Она направляла на меня дуло ружья одной рукой, второй пытаясь нацепить очки на нос.
Какого дьявола, Адам? Что тебе нужно в такое время? она опустила ружье. С Лорой все в порядке?
Оливия у вас?
Женщина надела, наконец, очки и уставилась на меня.
Какая еще Оливия?
Ваша внучка, я сегодня вам ее привозил.
Опять напился? Да еще за руль сел? Завязывал бы ты, Адам.
Где моя дочь?! заорал я на всю улицу.
У тебя сын, идиот! рявкнула на меня теща, выставив ружье в мою сторону. За четыре года пора бы запомнить! Убирайся, а не то либо пристрелю, либо полицию вызову.
Она захлопнула дверь передо мной, щелкнули замки, и голос тещи прокричал напоследок:
Убирайся по-хорошему.
2.2
Любой родитель, хоть раз потерявший ребенка в магазине, меня поймет. Разрывающее душу ощущение собственной беспомощности, когда ты мечешься между полок, заглядываешь то в отдел игрушек, то сладостей, но нигде не можешь его найти. Люди смотрят на тебя как на идиота, отходят в сторону, отводят глаза, некоторые, самые отважные, посоветуют заглянуть в службу охраны. Но ты все равно ощущаешь себя один на один со своей проблемой.
Так же и я метался по кварталу, пытаясь понять, что мне дальше делать. Возвращаться к Лоре не имело смысла, теща на порог не пустит. Оставалось одно обратиться в полицию. Хоть там должны найтись адекватные люди, которые смогут угомонить этот бабский заговор и вернуть мне ребенка.
До ближайшего отделения я гнал машину, не сбавляя скорости, в вираже припарковавшись на стоянке прямо перед входом. Взбежал по ступеням отделения и толкнул тяжелую дверь. В помещении свет был почти потушен, лишь над одним окном горела тусклая лампа, над которой склонился мужчина в форме, пытаясь читать книгу.
Простите, бросился я к нему, у меня пропала дочь.
Дочь? он нехотя отвлекся от книги, но закрывать ее не стал. Сколько времени прошло с момента исчезновения?
Не знаю, растерялся я, вернулся с работы, а ее нет. Ни вещей, ни игрушек, вообще ничего не осталось.
Значит, меньше суток? Тогда заявление принять не можем, читайте правила, он постучал по столу, на котором были разложены листы, и огромными буквами написано: «Прием заявление о пропаже людей после двух дней отсутствия».
Какие два дня? Вы меня не слышите? закричал я. У меня дочь пропала!
Погуляет и вернется, полицейский нервно вертел книгу в руках, ожидая, когда я уйду.
Ей шесть лет! Какое погуляет?! Вы вообще будете делать свою работу?!
Мужчина, не кричите. Есть правила. Шесть или сорок шесть, я не могу принять у вас заявление. Если вы намекаете, что ваша дочь ребенок, то обратитесь в отдел по делам несовершеннолетних. Прием понедельник, среда, пятница с девяти до шестнадцати. Вам повезло, с утра как раз будет среда.
Примите заявление! гаркнул я так, что ложка в стоящем рядом стакане зазвенела.
Будете проявлять неуважение к закону, я вас арестую!
Да хоть что-нибудь сделайте!
Я скинул со стола все, что там стояло и в остервенении уставился на него. Полицейский отложил книгу, встал из-за стола и стал медленно подходить ко мне.
Спокойно, я вам ничего не сделаю. Мы сейчас сядем с вами и поговорим, верно? Вы ищете дочь, мы вам поможем.
Когда он подошел близко, в момент скрутил мне руки, я даже понять не смог, как это произошло, а я уже лежал лицом в пол и не мог пошевелиться.
Джозеф, что у тебя происходит? раздался женский голос, и его обладательница подошла к нам. Лежа лицом в холодный кафель, я мог видеть только кожаные полусапоги с ажурной каймой по краю.
Буйный, ее коллега уже защелкивал наручники на моих руках, говорит, что дочь ищет, шестилетнюю. А куда дети могут попадать посреди ночи? Из кроватки, что ли?
Посади его ко мне за стол, я проверю, сапоги удалились.
Полицейский рывком поднял меня на ноги и подтолкнул к соседнему столу, за которым уже зажглась настольная лампа. Усадив меня, он отошел к себе и стал собирать разбросанные вещи.
Как вас зовут? девушка лет тридцати, с каштановыми длинными волосами, завязанными в хвост, включила компьютер и повернулась ко мне.
Адам Браун.
Она застучала алыми ноготочками по клавиатуре.
Социальный врач? я кивнул. Говорите, что у вас пропала дочь? она снова забарабанила пальчиками.
Я пришел домой, там только младший сын и жена, она не совсем адекватна, мы немного ругаемся последнее время, и она выпила. Но дома нет ни кроватки, ни одежды. Я ездил к теще, сегодня отвозил детей ей. Но и там ее нет.
Угу, проговорила девушка, продолжая барабанить по клавиатуре. Только вот у вас никакой дочери нет.
Да что вы несете, я стал снова выходить из себя, но наручники, сковавшие руки за спиной, не давали возможности даже встать, Оливия моя дочь. Проверьте по своему компьютеру.
Я проверила, она развернула экран в мою сторону. Жена Лора Браун, сын Маркус Браун. Больше детей в системе на вас не зарегистрировано.