Тут не может быть «но»! резко сказал феолец. Мое предложение единственно разумно.
Мы согласны, терпеливо сказала Ксения. Но разве логика и разум не требуют выслушать и обсудить все варианты? Недостаток информации ведет к ошибкам.
Феолец замер, обдумывая. Потом кивнул, без колебаний и сожалений изменив свое мнение.
Это правильное замечание. Я готов участвовать в обсуждении.
Тогда я хочу задать вопрос, произнес Криди. Почему мы совещаемся без Уолра? Мне показалось, что он полноценный и достойный член вашей команды.
А у вас нет предположений? спросила Ксения.
Криди поморщился, топорща усы. Потом сказал:
Возможно, потому что он имеет свои секреты от Ракс? И пытался вести тайные переговоры с нами и жителями Соргоса? А также является вторым наследником нижнего уровня кстати, что это значит? Звучит не слишком-то внушительно.
Нижний уровень самый защищенный, ответила Ксения. Первый наследник фигура общеизвестная и церемониальная. Второй скрыт, именно он становится новым правителем.
У них монархия? удивился Криди. До сих пор? И у нас на борту наследный принц?
Ксения молча кивнула. Усмехнулась:
Вас не интересует, откуда я это знаю?
Несложно догадаться, хладнокровно ответил кот. Анге была на корабле во время атаки «Стирателя». Тело Анге было повреждено, память частично утрачена. Когда вы восстанавливали ее
Он замолчал.
Ксения кивнула.
Все верно.
Она посмотрела на Анге:
Простите, но это неизбежное следствие реанимационных процедур. Вторая-на-Ракс теперь знает все, что знали вы.
Анге кивнула, спокойно и серьезно глядя на Ксению.
Я понимаю. Я благодарна за спасение как и все остальные, полагаю. Вам не за что извиняться.
Хочу сразу сказать, что я ваших секретов не знаю, добавила Ксения. Мать Вторая-на-Ракс не делилась со мной информацией, кроме тайны личности Уолра.
К ее удивлению, Анге рассмеялась:
Какие могут быть секреты от интеллекта, который хранит память о тысячах планет и миллионах реальностей? И что значат для сверхразума все мои маленькие тайны?
Все равно что надеяться сохранить секреты от Бога пробормотал Матиас.
Ксения кивнула, все еще испытующе глядя на Анге:
Вы очень хорошо держитесь. Пострадавшие люди сильно переживают свое воскрешение.
Разница в уровне технологий, заметил Криди. Для нас вы настолько могущественны, что мы принимаем случившееся как чудо, а в чудесах не сомневаются.
Ксения посмотрела на него с уважением.
Все так. А еще Вторая-на-Ракс сказала, что потери памяти у Анге были минимальны. Отличия в физиологии незначительны, но организм у жителей Невара куда лучше переносит радиационное поражение.
Это потому, что мы когда-то воевали! Криди неожиданно засмеялся, но тут же замолчал, глянув на Яна и Адиан. Простите. То, что для нас далекое прошлое, для вас свежая рана в душе.
Феолец, на удивление терпеливо наблюдавший за разговором, произнес:
И что именно Ракс собирается обсудить с нами без Уолра? Я хочу заметить, что его поведение представляется мне вполне разумным и не заслуживающим осуждения.
Ксения помедлила.
Всего лишь то, что цивилизация Халл-три может иметь свои, неизвестные нам, отношения со Стирателями.
Глава вторая
Таймер в часах доктора звякнул.
Валентин невольно подумал, что почти все космонавты ставят на таймеры такое вот звяканье. Сигналы вызова могут быть самые разные, а вот таймеры не пищат, не свиристят, не тренькают они дребезжат, как старый велосипедный звонок.
Детская ностальгия? С тех времен, когда тебе пять лет и ты мчишься по дорожке на первом двухколесном велосипеде?
Да нет, наверное. Космический корабль очень большая и набитая электроникой штука. В нем повсюду какие-то лючки, пульты, датчики, контрольные панели: в стенах, полу, даже в потолке. Корабельный искин искином, но, если что-то идет не по плану, электроника начинает пищать и тренькать, привлекая внимание людей. Сознание уже настроено на то, что любое электронное попискивание означает тревогу.
А звяканье оно мирное, привлечет, но не встревожит. Оно из детства.
Так, значит, все-таки ностальгия?
Соколовский отставил рюмку и поднялся. Валентин мысленно отметил, что за проведенный вместе час доктор выпил от силы пару рюмок. Изображал расслабление, а не расслаблялся.
Ну-с Лев бросил взгляд на командира, и тот тоже встал.
Я помогу.
Они вместе вошли в реанимационный бокс, где на двух узких кушетках лежали Лючия и Анна. Реанимация после оказанной Ракс помощи им не требовалась, но здесь была лучшая диагностическая система, по сути, весь бокс представлял собой большой и сложный датчик. Внутри было холодно и влажно, от дыхания женщин шел пар. Глаза Лючии были закрыты, Анна смотрела в потолок, в нависающий над кушеткой белый диск (как Валентин случайно знал, в диске прятался мультидиапазонный детектор). На головах у женщин белели амбушюры наушников (впрочем, трансляция успокаивающей музыки и команд искина была второстепенной функцией, а основное воздействие шло через тонкую дужку, соединяющую динамики).
Лев, отключите эту хрень, тихо сказала Мегер, и Валентин возликовал.
Сейчас, дорогая, бодро отозвался Соколовский, снимая с Мегер наушники.
Женщина еще несколько мгновений полежала, потом резко села, спустив ноги с кушетки. Кивнула командиру, сказала:
Мастер-пилот Мегер ждет ваших распоряжений.
Вольно, ответил Валентин.
Мегер тряхнула головой. Сказала:
Ненавижу волновой сон Ну так что там, доктор?
Соколовский торжественно указал на зеленые огоньки в изголовье обеих кушеток.
Я еще не смотрел полный отчет. Но, судя по всему, вы в полном порядке! Голова не кружится?
К черту, я замерзла, пробормотала Мегер. Спрыгнула на пол, придерживая одной рукой у груди простыню, вышла из бокса. Мускулистая черная спина и упругая задница на фоне белых стен смотрелись великолепно. Гюнтер, тут есть какая-нибудь одежда? И кофе, здоровенная бадья кофе, и чтобы был черным и сладким, как я!
Лев подмигнул Валентину. Валентин подмигнул Льву.
Чертовы Ракс, glupi jak koza[2], пробормотал Соколовский. Я же говорил, все хорошо. Мы, люди, крепче, чем они считают
Он повернулся к кушетке, на которой лежала Лючия. Аккуратно снял наушники.
Девушка продолжала лежать с закрытыми глазами.
Просыпайся, золотко, сказал Лев негромко.
Лючия не двигалась.
С ней точно все в порядке? спросил Валентин с тревогой.
В бокс вернулась Мегер. В халате на голое тело и с кружкой в руке. Отхлебнув кофе, она вопросительно посмотрела на доктора.
Сейчас, сейчас доктор включил экран кушетки. Нахмурился. Потом улыбнулся. Да она просто заснула! Молодость!
Он легонько потряс Лючию за плечо.
Кадет ДАмико, подъем! сказала Мегер строго.
Лючия потянулась, зевнула и открыла глаза. Тоже попыталась сесть и вдруг застыла, подтянув простыню до подбородка. Спросила:
Почему я голышом?
Потому что в реанимации трусов не носят, ответила Мегер, отпивая кофе. Разве только в кино Как себя чувствуешь, кадет?
Лючия затравленно посмотрела на Анну, потом на Валентина, потом на Льва. Кажется, доктор, то ли в силу возраста, то ли из-за традиционного для его профессии белого халата, вызвал у нее максимум доверия.
Доктор, я в больнице? спросила девушка.
Валентин отвел глаза. Зеленые огоньки вызывающе сообщали, что Лючия в норме.
Во всяком случае физически.
Ты нас не помнишь? спросил Лев, пожевав губами.
Лючия замотала головой.
Анна вышла за дверь, вернулась с халатом. Бросила его Лючии.
Надень и пошли отсюда. Тут холодно, как в Сибири.
Лючия стремительно покраснела. Прошептала:
Отвернитесь
Мужчины, вы могли бы выйти? спросила Мегер.
Вы тоже! выкрикнула ей в лицо Лючия.
Мегер удивленно нахмурилась.