Его заглушил скрежет металла. Рубка затряслась так, что Томаш повис на ремнях. В ту же секунду аварийные преднатяжители впечатали его в ложемент, выбив из лёгких весь воздух. Под потолком расцвели пугающие узоры из красных огней сообщения об ошибках, которые невозможно было разобрать. Всё вокруг дрожало, как при эпилепсии.
Что-о-о орал Джамиль, это-о-о
Внезапно всё прекратилось. Красные огни погасли, тряска улеглась. Томаш прикрыл глаза и помассировал виски. Месячный перерыв давал себя знать, теперь нужно будет снова привыкать к импульсам. К тому же зря он нарушил традиции и не выпил немного тинктуры перед стартом с тинктуркой всё идёт веселее.
Вот елдыш! заорал Насир. Хорошо идём! Скорость выше расчётной!
Всё в штатном режиме, с привычным холодом сказала Лада. Активирована система охлаждения. Мощности на всё хватило.
Пару ламп всё-таки мигнуло, улыбнулся Томаш. Так что не знаю.
Это не смешно, капитан.
Погодите, сейчас проверю. На экране Томаша высветилась пронизанная электрическими жилками голограмма «Припадка». Отлично! Генератор выдаёт сто процентов мощности. Продолжаем.
Так точно, аотар! Следующий импульс через сто секунд.
Под потолком вновь замелькали цифры.
Но погодите пробормотал Джамиль. Лицо у него лоснилось от пота, а пластырь на затылке сморщился, как обожжённая кожа. Что мы продолжаем? Зачем? Что это вообще такое было?
Насир рассмеялся.
А вы, многоуважаемый идаам, не в курсе, как наше судно на самом деле называется? спросил Томаш.
Много начал заикаться Джамиль, много-летний ле-летун, нет, стра-стра
«Припадок», херзац его так! крикнул Насир. Вот у него припадок и случился!
«Припадок»? Губы у Джамиля побелели. Вы что вы сумасшедшие так называть свой корабль?
Саботажник
Джамиль вспотел, как после пробежки, и, казалось, странным образом уменьшился в размерах Томаш даже не сразу заметил его, когда зашёл в кают-компанию.
Как вы, идаам? спросил Томаш. У вас всё в порядке?
Альхам дулила, это наконец-то закончилось! Я не представляю, как вы это выносите, это же просто невозможно выносить! На бакарийских кораблях вообще никаких перегрузок не ощущается!
Привыкли уже. Зато скорость наша птичка набирает быстро и идёт так, что иные бакарийские крейсеры позавидуют.
Позавидуют! Тут живые мёртвым позавидуют!
Джамиль провёл ладонью по лысине, намокший пластырь окончательно слез, налипнув ему на пальцы, и он уставился на него, как на кусок отмершей кожи.
Вы отдыхайте, сказал Томаш. Нам сейчас предстоит самая скучная и спокойная часть полёта. Я бы вам предложил хорошенько выспаться. Хотите дам успокоительных?
Нет, нет! Джамиль испуганно задёргал головой. Я против таких вещей, и у меня к тому же много дел, очень много дел.
Как скажете. Томаш достал бутылку тинктуры и плеснул немного в стакан.
Скажите, медленно проговорил Джамиль, а при торможении такого, как сейчас, не будет, не будет всех этих взрывов и тряски?
А как ещё нам тормозить-то? Мы развернёмся и начнём выстреливать гильзы, чтобы гасить скорость. Других вариантов нет, топлива в реактивном движке лишь на посадку.
Илахи! Джамиль схватился за голову. За что мне всё это?
В отсек зашёл Насир с уставшим, осунувшимся лицом, но задорным блеском в глазах.
Чего у вас тут за междусобойчик?
Объясняю идааму, как мы тормозить будем. Томаш пригубил тинктуру, чистый неразбавленный напиток приятно обжёг горло. А то он под впечатлением.
Да все мы тут под впечатлением! Насир уселся с краю стола и закинул ногу на ногу, едва не доставая носком до противоположной стены. Чего стоишь? подмигнул он Томашу. Наливай давай!
Я, пожалуй, пойду, я, пожалуй, действительно немного прилягу, а то я уже немного, Джамиль осторожно потрогал пунцовую шишку на затылке, притомился.
Конечно, идите, идаам, сказал Томаш.
Джамиль проворно вылез из-за стола и шмыгнул в коридор.
Какой странный маленький карниш! Насир поморщил нос, как будто рубка чем-то провоняла. Он мне даже начинает нравиться! Всё-то у него не карам икраам.
А ты себе напоминай, что он тут не просто так с нами летает. Сразу нравиться перестанет.
Томаш протянул Насиру наполненный стакан, и тот осушил его залпом.
Хмар кус! Насир закашлялся, прикрыв ладонью рот. Предупреждать надо! Чистоганом же не пью я, елдыш тебя!
А ты аккуратненько так, маленькими глоточками!
Иди ты к херзац матерах! Учить ещё он меня будет!
Насир отодвинул от себя пустой стакан.
Мы его снова видели, сказал он.
Кого?
Призрака этого. Вернее, его след. Мин альвада, свежий совсем. Вплотную идём.
Догнали значит?
Лада считает, что уже и обогнали. Видно, ускорялся он долго, но скорость не так набрал, как корыто наше. Неторопливый кораблик такой.
Ага, сказал Томаш, или специально не торопится.
Елдыш его! Что это вообще может быть? Следит за нами шармута твоя? Одного карниша у нас на борту ей мало?
А может, это команда номер два, Томаш отпил из стакана. Острая и пряная тинктура приятно пощипывала язык. План «бэ», так сказать. Или мы это план «бэ».
* * *
Когда Томаш зашёл в рубку, Лада как раз сдирала с виска кадол устройство для подключения к вирту. Она поморщилась, несколько раз моргнула, как спросонья, и бросила кадол на приборную панель. Кадол выглядел как чёрный пузырь на липкой присоске и всегда напоминал Томашу инопланетного паразита, высасывающего мозги.
Что-нибудь интересное? спросил Томаш.
Да не особо.
Вирт Лада ненавидела почти так же сильно, как и Бакар, однако это был самый эффективный способ анализировать данные с сенсоров у идущего на крейсерской скорости корабля.
Если не считать невидимки, то вокруг спокойно. Появилось несколько объектов на разном удалении без теплового следа, комп на них пожаловался, пришлось проверять. Но это, похоже
Обломки? догадался Томаш.
Да. Ближайший на расстоянии почти в шесть миллионов миль, а наш коридор чистый, не обманула тебя твоя Айша.
Ни одного корабля не видно?
Нет. Может, конечно, они теперь все невидимками стали, но что-то я сомневаюсь. Патрулей тоже нет. Ничего живого.
Лада посмотрела бледным уставшим взглядом на голограмму «Припадка», которая покачивалась из стороны в сторону, как при космическом шторме
Такое ощущение, что мы по кладбищу идём, сказала она.
Я, признаться, надеялся проговорил Томаш.
На что? На то, что до Орея никому дела нет, о войне никто не помышляет, а по всему сектору кораблики радостно летают и огоньками перемигиваются?
По крайней мере, нас пока никто не собирается пристрелить.
Пока да.
Ну извини, другого варианта выбраться с Бакара не было.
По словам Айши.
Я ей верю, военное же время. Зачем выпускать гражданские корабли? Томаш включил терминал и вывел на экран техническую схему корабля, чтобы хоть чем-то занять руки. К тому же я никого не принуждал лететь. Ты, помнится, не слишком долго думала.
А чего думать, когда выбора нет? Лада нахмурилась, и её пронзительные серые глаза на секунду стали пустыми, лишившись жизни. Я на Бакаре оставаться не собиралась. Да и не вышло бы у меня ничего рано или поздно какой-нибудь высокоуважаемый идаам мне бы нож в спину воткнул. Они только так и умеют.
Томаш вздохнул. Ненависть Лады к Бакару казалась ему чем-то совершенно противоестественным ведь в ней самой текла бакарийская кровь.
Ты так говоришь, как будто я в этом виноват! Считай, благодаря мне мы оттуда выбрались. Других вариантов не было.
Ты серьёзно? Лада так сильно сжала подлокотники ложемента, что пальцы у неё побелели. Тебе напомнить, как мы вообще в эту задницу попали?
Каждый может ошибиться.
Не каждому это позволено!
Перед самым началом военных действий они стояли на Литии, успешно разобравшись с последним заказом. Слухи о том, что холодное противостояние между двумя планетами может перерасти в открытую войну, ходили уже давно, но Томаш не придавал им особого значения. К тому же именно благодаря напряжённым отношениям Литии и Бакара их скромная контрабанда приносила такой хороший доход. Аппетиты у любителей мазина и коллекционной тинктуры на пороге войны только выросли. Да, Бакар тогда выдал какой-то путаный меморандум очередные требования и угрозы, но далеко не в первый раз. Не было никаких причин считать, что именно эта дипломатическая писанина послужит поводом для войны. Так, по крайней мере, убеждал себя Томаш. К тому же старый перекупщик с Бакара вышел на связь и предложил очень выгодный контракт на большую партию тинктуры настолько выгодный, что после него годик-другой можно было бы отдохнуть от бизнеса.