Всё, тихо сказала Лада, наша птичка мертва.
Представляю, как эти бахулы сейчас в порту удивились! Были и раз, никого нет! Пустота! Небось, решат, что у нас рвануло что-то к херзац матерах!
Ты сгущаешь краски, сказал Томаш. Двигатели же недавно работали, тепловой след всё равно остался.
Он открыл глаза. И невольно потёр плечи, как от озноба. В лицо била невыносимая темнота, лишь где-то у потолка одиноко мигал красный люминофор, но Томашу казалось, что и тот постепенно сходит на нет, как биение умирающего сердца.
Долго! пожаловался Джамиль.
Это небыстрая процедура, сказал Томаш, хотя и сам уже не мог терпеть этот могильный мрак.
Воздух, продолжал ныть Джамиль, воздух же не поступает больше, рециркуляция не работает, системы жизнеобеспечения
Прекрати! одёрнула его Лада. Мы часов через десять только задыхаться начнём!
Всегда было интересно, отчего люди умирают на таких кораблях, послышался голос Насира. В смысле, какая хараза до них раньше добирается.
Хо-холод? предположил Джамиль.
Можно было подумать, что воображаемый холод уже выламывает ему кости.
Нет, отчего же холод? сказал Томаш. Откуда ему здесь взяться?
Да уж, какой к херзац холод! Скорее, зажаримся! Реактивный же работал недавно, а охлаждение вырубилось!
Вряд ли зажаримся, сказала Лада. Просто станет немного теплее. Движок долго охлаждался, температура уже упала. Я бы поставила на углекислый газ.
Давайте тогда, что ли, дышать по очереди! рассмеялся Насир.
Перестаньте, пожалуйста! застонал Джамиль. Вы не можете о чём-нибудь другом поговорить?
Люминофор под потолком мигал всё тише и тише.
Если в космодроме нас всё-таки потеряли, сказал Насир, то всё может гораздо быстрее произойти. Влетит в нас кто-нибудь и всем полный херзац!
Мы всё же на поясе стоим, сказал Томаш. Самая безопасная орбита над Бакаром. И никто нас не потерял. Потеря сигнала от корабля на несколько минут дело штатное.
Я люблю, когда ты с такой уверенностью говоришь, даже если это херзац полный! Вот что для настоящего аотара главное производить, елдыш его, впечатление! Без этого команда сто раз штанишки обмочит, пока до места доберёмя!
Насик, фыркнула Лада, хватит!
Я тебе не Насик, иноземная женщина!
Прекратите вы оба! крикнул Томаш. Всё у нас в порядке. Сейчас
Он не договорил. А что сейчас? Когда уже можно начинать волноваться? Он и сам точно не помнил, сколько должна длиться полная перезагрузка.
Очень долго! заныл Джамиль. Почему так долго?
Сейчас, проговорил Томаш, сейчас
В глаза ударил свет, он вздрогнул и прикрылся ладонью. Послышался мягкий шелест системы рециркуляции, который Томаш обычно не замечал. Главный терминал ожил, замигал огнями, и над их головами расцвела огромная голографическая карта причудливое переплетение эллиптических орбит, по которым двигались яркие искорки кораблей. Коммуникатор просиял, взорвавшись звоном.
Во, дело пошло! радостно выкрикнул Насир, потирая ладони. Космодром, а по параллельной Айша! Быстро она! Айшу перевожу на тебя!
Давай, сказал Томаш.
* * *
Лицо Айши на головизоре бледное, лишённое мимики было похоже на погребальную маску.
Вы пропали со всех радаров, сказала она неживым голосом вместо приветствия. И до сих пор находитесь на орбите. Надеюсь, вы не планируете какую-нибудь глупость? Мин альвада, это было бы весьма неосмотрительно с вашей стороны.
Да что мы можем планировать?
Томаш сидел на кровати в своей каюте, привалившись плечом к фальш-иллюминатору, на который выводилась размеченная мерцающими искорками темнота с наружных камер. Карманный головизор нагрелся от тепла его рук.
У нас была небольшая проблема. Видимо, слишком долго корабль стоял на привязи, да и батареи на космодроме нам не зарядили. Пришлось перезагрузить систему. Но мы уже готовимся к старту.
Айша несколько секунд молчала, и Томаш даже подумал, что изображение в головизоре подвисло.
Я начинаю жалеть, что связалась с вами, Томаш, произнесла она наконец. Мне рекомендовали вас как хорошего специалиста. Но хорошие специалисты следят за своими кораблями.
Всякое может случиться. Но могу вас уверить, что сейчас никаких проблем нет.
Что именно произошло?
Был, Томаш замялся, небольшой сбой при работе генератора. Он не выдавал расчётной мощности. Вернее, блок управления
Понятно, перебила его Айша. Надеюсь, это наш последний разговор подобного рода.
Она отключилась. Томаш взволнованно сжимал в руке погасший головизор. Его даже не удивляло то, что Айша так быстро узнала об их проблемах для того, чтобы организовать вылет в такое смутное время нужны настолько хорошие связи, что о ситуации на орбите ей наверняка докладывают прямиком из космодрома.
Томаш вышел из каюты и столкнулся с Насиром.
Отпустила уже? осклабился Насир. Сильно бесилась?
Не так, чтобы очень. Хотя Томаш потёр затылок. Если нам придётся возвращаться, я бы больше не хотел с ней беседы вести. Так что лучше поскорее убираться отсюда ко всем чертям.
Если ты ошибся в расчётах, то мы точно уберёмся ко всем чертям.
Не начинай.
Про корабль спросил?
Про корабль? Перезагрузка генератора напрочь выбила странную историю с исчезнувшим кораблём из головы. Нет, чёрт, забыл!
Ну и ладно! махнул рукой Насир. Елдыш с ним! Всё равно она ничего толкового бы не сказала.
Думаешь, это её рук дело?
А чьих ещё?
По коридору засеменил Джамиль, испуганно упёрся в них взглядом и, что-то пробормотав себе под нос, юркнул в свой отсек.
Вот габа! скривился Насир. Докладывать своей шармуте идёт, не иначе!
Так она и не скрывала, что это его основная роль, усмехнулся Томаш.
Херзац с ним! Пошли! Насир потянул Томаша за рукав. Убираться ко всем чертям, как ты говоришь.
* * *
Последним в ложементе устроился Джамиль. Вычурная повязка у него на голове сменилась пластырем, который напоминал пятно белой краски. Вёл себя Джамиль на удивление тихо, и Томаш усмехнулся, подумав, что Лада не только прилепила ему на шишку пластырь, но и провела воспитательную беседу.
На голографическом терминале вращалась вокруг оси орбитальная карта, похожая на сверкающую сферу.
Вышли на дистанцию, сказала Лада. Диагностика завершена, ложементы активированы.
Всё штатно, подтвердил Томаш. Продолжаем.
Ждём разрешения от орбитальной службы.
Хорошо.
Лада служила раньше на большом литийском грузовозе, и, когда злилась, начинала чётко следовать полётному протоколу.
Жрать так хочется! пожаловался Насир. Так что маршрут от Бакара и до обеда, а там хоть полный елдыш!
Джамиль, вжавшись в ложемент, испуганно завращал глазами.
Разрешение получено, сообщила Лада. Ждём разрешения от капитана.
Слушай, может, обойдёмся без формальностей? попросил Томаш. Чего ты за шоу тут устроила? Я себя как идиот чувствую.
Ждём разрешения от капитана, повторила Лада.
Приступайте, сказал Томаш.
Лада ткнула пальцем в кнопку на терминале.
Ведём отсчёт до первого выброса.
Под потолком загорелись огромные зелёные цифры «10», «9», «8», «7»
Идаам, Томаш повернулся к Джамилю, я ведь правильно понял, что на импульсных кораблях вы раньше не летали?
На им только и успел проговорить Джамиль.
Томаша вдавило в ложемент так, что затрещали кости. Даже на крупных современных тарках компенсаторы с самыми мощными гравитационными катушками не могли полностью погасить перегрузки от импульсника. Глаза на секунду затянуло кровавым маревом, сквозь которое, точно рентген, просвечивала обжигающе яркая голограмма на центральном экране призрачный «Припадок» выплюнул из дюзы топливную гильзу и распустил веером защитный экран, в который вонзилась ударная волна от разорвавшегося заряда.
Что? завопил Джамиль. Что это? Компенсаторы опять