Я намеренно молчу. Мне интересны слова старика не мои.
Он продолжает:
Вот ты сам наглядный пример! Что-то понять хочешь, а всё вдогонку! Чтоб оправдаться?.. Хочешь, а не торопишься Время тянешь? Выбираешь, с какой скоростью двигаться?.. Хитришь?! Чтоб ещё добавили?.. Знаешь про этих горцев?
Говорит так и не взять в толк: намеренно меня морочит? Либо так простодушен? Лица не видать одни глаза. Остальное седые космы волос. И глаза-то! Словно растворены синью волжского водного и небесного простора. Теряешься в них И этот его голос
Отойду от старика, в сторонку от скрипучего голоса по кромке влажного волжского бережка Чтоб помолчать подумать одному. Отдохнуть от нависших вопросов А не получается Звучат голоса! Из всей моей жизни. И прошлой, и настоящей Голоса тех, кого знал. Кого обидел ненароком, кто меня не понял Во мне ли в одном такое многоголосье? Каждому в свой час И своё И нет разницы: в степи ли, в горах ли ты бредёшь Или, как я, по берегу великой, притихшей в осеннем ознобе реки
Грешница
Она говорит, будто причитает:
И что же я наделала? Не знаю, зачем вам всё это говорю, для чего? Я в храме сколько раз уж молилась И прощения просила. А легче не делается И куда мне податься теперь? С такой-то моей бедой Всё было устраивалось у моего сына. Про себя-то уж не говорю Про себя перестала и думать Но нет, на втором курсе медицинского училища сын заерепенился: «Не по мне это! Нищая профессия! Уйду в строительный техникум!» Ушёл. Не учился, а делал только вид. Не знал, чем заняться.
А тут пособили: сел на иглу. Колоться стал. Наркоман! Мой Владька наркоман! Всё казалось, что эта напасть хоть и рядом, но где-то в стороне, а тут
Ума не приложу. И так, и эдак: ни в какую Учёбу забросил окончательно.
Когда муж спивался, а потом отравился палёной водкой я прозевала. Винила себя А тут! Развила деятельность!.. У меня военком знакомый. Несколько раз пиявки ему ставила.
Помогите, Юрий Петрович, завопила безудержно, пропадает парень! Знаю, что непутёвый! Год уж не учится, только числится студентом, и вас обманывает. В армии одно спасение!
А ему уж двадцатый год, Владиславу-то. Забрали! Год прослужил. Слава Богу, как все! Выправился.
Я настояла, чтоб оставили служить контрактником. Успокоилась! А тут: хлоп! Избил он молоденького солдатика. Да так, что суд будет теперь. Инвалидность получил солдатик этот. От наркоты сына увела, а в тюрьму толкнула
Не грешница я, а преступница На себя по-другому взглянула. Я-то?.. Сама-то?.. От меня идёт всё!.. Я три аборта сделала, муж жив был, думала, знаю, что делаю, к чему нищету плодить А слепой оказалась Тяжело было в девяностых: муж совсем остался без работы. А я врач хоть плачь! Безденежье Но как-то надо было Что наделала!
Как прижало, тогда только и поняла Этого тяну из трясины, а сама три невинные души загубила по глупости своей
Если хоть один бы из них хорошим человеком стал, мне бы оправдание было за то, что живу! Глядишь, было бы к кому прислониться. А так кому я нужна?..
На мне всё висит это! На одной И не замолить мне грех свой
Рай в отдельно взятой семье
Вылет самолёта рейсом «Москва-Самара» откладывался несколько раз. Непогода!
Уже четвёртый час маюсь в зале ожидания аэропорта «Внуково». Рядом семейная чета. Тоже самарские, точнее из области. Она солидная, крепко поначалу видно скроенная дама. Теперь ходит с палкой, подволакивая левую ногу. Директор сельской школы. Зовут Зинаидой Васильевной.
Он худощавый, подвижный. Как подросток, в отличии от своей жены всё куда-то готов сорваться. Но жизненное пространство в зале ожидания ограничено. Компенсирует этот недостаток говором. Сбивчивым, непоследовательным, но простодушно-доверительным. Жена включается в разговор вескими короткими фразами. То ли они соскучились по землякам, то ли так устроены оба.
Возвращаются из Марианских Лазней после лечения. Обоим за пятьдесят. Про болячки мы, кажется, уже наговорились. И Дмитрий как-то было даже заскучал, исчерпав тему.
Но встрепенулся, когда я спросил:
Часто бываете в Лазнях? Недёшево.
Часто! удивился Дмитрий. Первый раз!
Жили в Казахстане. Пришла пора ехать в Россию. А куда?
На голое место. Ни работы, ни жилья. Хотел к себе на родину, в Казань, но жена вот в свою рязань утянула в Самару. Первые два года челночничал. Торговал часами, чем только не торговал Вымотался Желудок я тогда посадил. Мотался с часами этими
Уехали в район к дяде моей Зины. Нашли халупу, где жить.
Кроликов разводили, потом свиней Выращивал капусту, морковь, картошку. Морока.
Как повезло мне механиком устроиться к одному местному предпринимателю, легче стало дышать Вся автотранспортная техника на мне теперь. А Зина стала директором школы.
Вы же говорили, что она бухгалтер по образованию?
Ну да. Сначала бухгалтером в школе, а потом школой командовать стала. Ну, шеф мой, он авторитет в районе, помог, конечно А что вообще-то? В школе главное: учёт, бухгалтерию поставить как надо. А учителя своё дело знают!
Если б не Ася, был бы ты здесь во Внуково? Механик, директор!
Да, да, с готовностью подхватил Дмитрий, дочь удачно вышла замуж! Она окончила школу с отличием, потом плановый институт с красным дипломом. Но это бы ничего! Поехала когда на практику в Швейцарию, познакомилась с немцем. Поженились. Теперь она живёт в Швейцарии. Два языка знает немецкий и английский. Это заслуга Зины вот. Немец активный такой! Купили нам путёвки в Чехию. Такое увидеть! Заграница! кивнул на сумку. Она приезжала к нам туда, Ася. Привезла компьютер. Себе новый купила. Это, конечно, всё благодаря Зине. Она тянула её на золотую медаль в школе. Всё положили и для учёбы в городе Снимали квартиру ей. Я через два дня за 150 километров ездил, возил ей еду: мать готовила. Только учись! И вот результат! Живёт теперь в собственной квартире в Швейцарии. Это после нашей деревни! Нам повезло! Жизнь удалась, можно сказать! Взлёт! За дочерью и сын потянулся. Такая же методика. В школе мать держала в руках руль. Потом я! А кто, окромя нас самих? От армии я его отмазал. В аспирантуру заочную оформили. Выложился, конечно. Всё удачно! А что? Он и в институте отличник. Уже съездил на стажировку в Германию. Предлагают остаться работать. Они оба, и дочь, и сын, учили немецкий ещё в школе.
Заметив, очевидно, некоторую мою раздумчивость при таком его рассказе, повторил вновь с напором:
А что? Если государство так к кадрам относится, то кто должен? Он отличник! Ему дорогу надо давать!..
Дмитрий, а помнишь? говорю я. В наше время, в 60-70- х годах ещё, если в армию не брали, как бы дефектным считался. И девчонки на таких по-другому смотрели!..
Помню, как же не помню. Сам на флот рвался безудержно!
На море хотелось после наших степей. Но не судьба!..
Он было воодушевился, начав вспоминать о службе, но вдруг смолк. Прошёлся туда-сюда вдоль ряда кресел неровной своей походкой, видно, борясь с чем-то в себе. Произнёс, остановившись:
Это раньше! Так было. А ещё как было? Подзабыли!.. Вот Карловы Вары Я их, только когда служил, видел. Возили нас, солдатиков, на экскурсию. И всю жизнь потом их вспоминал, как чудо! Когда б мне такое ещё увидеть?! А тут мы с Зиной сели в Лазнях на поезд, и через тридцать минут вот они Карловы Вары! Жизнь удалась! Натерпелись! Намыкались, но удалась! Когда бы я мог махнуть за границу?! И дети мои когда?!
В этом его «когда» было и удивление, и досада, и сразу не скажешь, что ещё
Рай в отдельно взятой семье? невольно вырвалось у меня. Он вперился в меня жгучим взглядом. Видно было, что механизмы в голове заработали ускоренно, но жена опередила:
А что? В отдельной семье? В каждой семье упираться надо!
Тогда и толк Кто мешает?
«Какой толк? О чём она? Если так, то надо всем упереться и всем уехать?! язвил во мне мой маленький язычок. А кто останется?»