Тут старик лукаво мне подмигнул.
Глава 2
Да, я любила вино. Оно всегда казалось мне квинтэссенцией земли, воды, солнца и растений. А тут к этому относились серьезно. В общем, дядюшка Одэлис сказал мне, что давно искал себе ученика, и вот боги послали ему меня.
Я тихонько хихикнула, но спорить не стала. Заняться интересным делом, обрести новый дом это прекрасно. Прошлое я уже оплакала. Теперь начну новую жизнь!
Сделав несколько глотков «Королевского лекаря», я поежилась.
Не знаю, как здесь назывались месяцы, но пахло апрелем. Наверное, была середина весны.
Солнце пригревало, но ветерок был ещё прохладным. Королевский винодел сразу заметил, что я озябла в тонком платье, и снова крикнул в сторону дома. Через минуту я с благодарностью закуталась в шерстяной плед. Его принесла та степенная седовласая женщина в полосатой юбке и белоснежном переднике. На ее поясе позвякивали ключи, и дядюшка Одэлис представил мне эту даму как экономку синьору Барнс. Я еще раз улыбнулась и очень удивилась, когда мне улыбнулись в ответ.
Маленькая синьорина принесла радость этому дому! сказала синьора Барнс и удалилась.
Мы с дядюшкой Одэлисом еще немного посидели на веранде, обсуждая срочные работы на винограднике, а потом он отпустил меня отдыхать.
Я вернулась в комнату, легла в постель и сразу провалилась в целительный сон. В нем ко мне снова пришли Игнат и Наташка. Они кружили рядом и просительно заглядывали в глаза, а я сказала им, чтобы уходили и были счастливы. Я начинаю новую жизнь!
* * *
Вечером проснулась с удовольствием. В теле чувствовалась бодрость, за окном пели птицы, и я поняла, что готова к прогулке.
Приставленный ко мне синьором слуга по имени Пирэт осторожно взял меня под руку и помог спуститься к винограднику. Под ногами робко пробивалась зелёная травка. И, чувствуя себя беспомощным младенцем, я ступила на неё, наслаждаясь каждым шагом. Казалось сама земля вливает в меня силы.
Пирэт усадил меня на скамейку среди роз и деликатно отошёл в сторону, позволив побыть одной. Я любовалась пейзажем и вдруг заметила дядюшку. Синьор Портэлл стоял в тени апельсинового дерева и беседовал с кем-то из работников виноградника. Я невольно залюбовалась незнакомым мужчиной высокий, худощавый, но очень грациозный. Чем-то он напомнил мне красавцев с полотен Караваджо. Темные волосы крупными кудрями спадали на лоб, а из одежды на нем были лишь темные брюки да повязка, придерживающая волосы.
Заметив, что я за ними наблюдаю, мужчины перекинулись еще парой слов и разошлись. При этом незнакомец посмотрел на меня с легкой улыбкой и махнул рукой, словно хотел сказать, что мы еще увидимся. Дядюшка Одэлис неторопливо двинулся ко мне.
Вижу, тебе стало лучше, Кати! Поужинаешь со мной? Марта обещала пирог с овечьим сыром!
С удовольствием! отозвалась я, любуясь закатом.
Мы переместились на веранду, и под теплый пирог синьор продолжил мое обучение. Жаль, я не сразу это поняла и не все записала. Он неспешно и толково объяснял, чем занимаются весной работники. Показывал, чем отличается правильный «хохол» от неправильного. Как подрезать розы, чем подкармливать кустики весной.
Когда солнце село, и меня наконец отпустили, голова гудела от полученных знаний. Всю ночь мне снились ровные ряды подвязанных и подрезанных лоз, корыта с подкормкой, солома, приготовленная для мульчировки и укрытия самых теплолюбивых сортов винограда. А утром, едва солнце протянуло первый луч, синьор уже стучал в мою дверь:
Кати, хватит спать! Пора на виноградник!
Я вскочила, плеснула воды в лицо и тут же увидела приготовленный с вечера наряд. Кто его принес я не знала, но сразу поняла, что этот костюм идеально подходит для работы в саду.
Простая полотняная рубаха свободная, с длинным рукавом. Юбка из двух половинок, стянутых шнурком. Вышитый овчинный жилет от весенней прохлады. И широкополая соломенная шляпка с лентой-завязкой под подбородком. Рядом стояли грубоватые кожаные башмаки на деревянной подметке, а на них лежали шерстяные чулки тепло и надежно, пусть и не очень красиво.
Дядюшка Одэлис ждал на веранде. При виде меня он поднялся с места и одобрительно прицокнул языком. Ведомая какой-то бесшабашной радостью, я заулыбалась и покружилась на месте, позволяя себя рассмотреть.
Настоящий виноградарь, одобрил он. Глаза синьора Портэлла подозрительно заблестели.
Сам дядюшка Одэлис был одет в нечто похожее. Только вместо юбки на нём были полотняные штаны, заправленные в сапоги до колена. Такие же сапоги он протянул и мне.
Надевай, Кати, и пойдём, позвал он, лучшее время для работы когда роса ещё не сошла.
Я переобулась, и мы спустились к винограднику.
Ровные ряды, разбитые на неравные кварталы, тянулись, сколько я могла видеть. На первый взгляд мне показалось, что они простираются до самого горизонта. Ещё тёмно-бурые, без единого зелёного пятнышка, только люди разбавляли это однообразие своей светло-серой одеждой.
По дороге синьор Портэлл продолжал пояснять:
Ты, наверное, думаешь, зачем этот старый дурень поднял меня ни свет ни заря и тащит обрезать лозы вот этими нежными ручками? он взял мою ладонь, осторожно сжал и поцеловал сухими старческими губами. Я тебе объясню, Кати. Все эти люди, дядюшка Одэлис повёл вокруг рукой, они всего лишь работники. Они приходят на эту землю, выращивают виноград, получают за это плату и уходят. Они не чувствуют лозу, не знают её души и даже не догадываются о ней. Но мы с тобой совершенно другое дело. Мы должны зрить в самое нутро лозы, знать все её беды, потаённые желания, сродниться с ней, стать близкими друзьями. Только тогда лоза поверит нам и отдаст свои жизненные силы, которые и делают вино волшебным, позволяют исцелять душевные раны, возрождать утраченные чувства, обретать веру. Но для этого лоза должна поверить нам. А как этого добиться?
Дядюшка Одэлис вопросительно посмотрел на меня.
Как? увлеченная рассказом я потянулась к нему.
Синьор по-доброму усмехнулся и щёлкнул меня по носу.
Для того чтобы лоза узнала тебя, ты должна позаботиться о ней. Хорошенько позаботиться. Обрезать лишние побеги, найти засохшие или сопревшие ветви, подкормить, подвязать Много чего должен уметь виноградарь. Но самое главное он должен любить своё дело и болеть за него.
Мы прошли по ряду. Повсюду работники, склонившись над побегами, щёлкали секаторами.
Смотри, Кати, дядюшка Одэлис вытащил из кармана такой же секатор, обрезка позволяет нам создать нужную форму. Лоза растёт из земли вверх, но потом мы пускаем виноградные рукава в стороны, вот по этим прутьям, связанным в длинные ряды. Это позволяет ягодам вобрать больше солнца, стать слаще и напитаться жизненной силой. Видишь, эти побеги? Они заберут силу у ягод для собственного роста, поэтому мы должны отсекать их без жалости. И главное успеть всё сделать, пока не опушились почки
Он щёлкнул секатором. Я как раз склонилась ближе к лозе, чтобы получше разглядеть, и щелчок раздался у самого моего носа.
Попробуй, синьор Портэлл протянул мне секатор. И я почувствовала тепло нагретой деревянной рукояти.
Здесь? неуверенно захватила короткими изогнутыми ножницами свежий побег и вопросительно взглянула на дядюшку Одэлиса.
Он с улыбкой кивнул. И я, чуть осмелев, сжала рукояти.
Раздался щелчок, и побег отскочил в сторону. Я выдохнула, только сейчас осознав, что всё это время не дышала, опасаясь причинить боль крохотному кустику.
Понимаю, что всё это наверняка для кого-то было рутинной работой, но для меня оно стало откровением. Магией, незнакомой мне прежде. В этой работе была своя музыка. Мелодия, состоявшая из щёлканья ножниц, перекличек работников и пересвиста птиц, радующихся солнечному утру.