Проклятый сукин сын! Надо было поставить туда двадцать человек! Надо было поднять его сразу! А теперь прощай наш туз в рукаве! С ним бы у Иоанна не осталось никаких шансов. Нельзя недооценивать человеческий фактор, Байрон!
– Да, сэр. Я предлагаю…
– Снарядить людей на розыски этого ублюдка? Или ублюдков? Они давно уж вернулись на свои места. Если только не замышляют повредить генераторы. Пошлите людей в машинное отделение для усиленной охраны. И проверьте посты. Проверьте, не уходил ли кто с поста по какой бы то ни было причине. Может, среди таких есть и невиноватые, но рисковать нельзя. Всех, кто уходил с поста, поместить в арестантскую! Даже офицеров и даже если причина была веская. Нельзя вести бой с Иоанном, опасаясь ежеминутно удара в спину!
– Есть, сэр! – И Байрон начал вызывать посты по порядку номеров.
– Вражеское судно в пяти милях от нас, капитан, – доложил главный оператор радара. – Двигается со скоростью пятьдесят пять миль в час.
Предельная скорость «Рекса» в спокойной воде и без попутного ветра была сорок пять миль. Только с помощью течения и ветра он мог развивать такую же скорость, как «Внаем не сдается».
– «Гуся» не видно пока?
– Нет, сэр.
Сэм взглянул на хронометр. Самолет, вероятно, все еще летит вдоль горной гряды над самыми верхушками деревьев и даже ниже, если возможно. Но «Рекса» в одиночку он атаковать не будет. Ему приказано дождаться момента, когда «Рекс» вступит в схватку с его кораблем. Вот когда команда Иоанна будет вести огонь по врагу, «Гусь» выскочит из за деревьев, промчится над Рекой и атакует «Рекса» сбоку. Будь у Иоанна хоть что то в голове, он и свой бомбардировщик придержал бы до настоящего боя.
Он, видно, полагал, что люди Клеменса будут так заняты воздушным боем, что налет захватит их врасплох.
– Вражеское судно в четырех милях, капитан. Прямо по курсу. Сэм закурил новую сигару и попросил медика смазать чем нибудь ожог на подбородке. Смоллетт помазал, и Клеменс стал у правого иллюминатора, глядя на дым пожара на левом берегу, В четверти мили впереди. Огонь пожирал бамбук, сосну и тис. Куски горящего дерева летели по ветру, падая на мосты и дома. Люди суетились, вынося пожитки из хижин и спасаясь по лестницам от пожара. Другие выстраивались в цепочки, передавая от Реки Граали и глиняные ведра с водой и заливая огонь. Это была безнадежная затея – ничто не помешает огню взять свое. Половина жителей, похоже, придерживалась как раз такого мнения – эти сгрудились на равнине, около немногих уцелевших домов, и ждали, когда сойдутся в бою корабли.
– Для начала мы сравняли с землей Вироландо, – сказал Сэм неизвестно кому. – Популярности нам здесь не видать.
– Враг в трех милях, сэр.
Сэм подошел к селектору, где Байрон все еще опрашивал посты. Позади маячила огромная туша Джо, и Сэм улавливал аромат бурбона, источаемый титантропом. Джо любил выпить глоток перед боем. Не потому, что это требуется ему для храбрости, объяснял он. Просто это полезно для желудка: брожение унимается.
– Кроме того, Зэм, мне требуетзя много энергии. Ты зам говоришь, что алкоголь дает энергию. А я ее зжигаю, как мотор – горючее. И я вон какой большой.
– Да, но не целую же четверть?
– Пока с поста никто не отлучался, – сообщил Байрон.
– А езли кто попизать отходил? – сказал Джо. – Мне взегда охота пизать перед боем. Даже замый большой храбрец – а я такой – чувзтвует напряжение. Это не нервы – прозто напряжение.
– И количество выпитого тут, конечно, ни при чем, – сказал Сэм. – Будь во мне четверть виски, я из гальюна бы не вылазил. И мне бы еще повезло, если б я его нашел.
– Визки прочищает мне почки. А когда почки чизтые, то и голова чизтая.