Спасибо, Тонечка, спасибо! расчувствовалась Ирина, поймала мальчика с пистолетом, вытерла ему нос и, приседая под тяжестью сумок, протиснулась в вагон.
На соседний путь подошёл поезд из Оренбурга. Проворнее загрохотали носильщики, закипела засидевшаяся в пути толпа пассажиров. Припекло солнце. Время подошло к отправлению. Антонина достала жёлтый флажок и напоследок оглядела вагон снаружи.
Привет, маманя! Перед Антониной выросли два молодящихся, но порядком заезженных жеребца в белых футболках, бежевых брюках и голубых брезентовых туфлях.
«А вот и дебоширы, Антонина посмотрела на маленькие саквояжи, смахивавшие на дамские несессеры. Весело поедем, значит. На Игорёшку моего похожи, шалопуты. Но эти-то постарше. Вон седина на висках».
Антонина остановила прилив материнской нежности.
Так, сынули, ну-ка сбавили обороты! В ресторане спиртное не продают, милиция в штабном вагоне. Чуть что, пикнуть не успеете. Уяснили? Билеты, паспорта показываем!
Смотри, мама-джан, дебоширы послушно протянули документы.
Так Бедаш и Сотников. Есть такие, вынесла оправдательный приговор Антонина. Пятое купе, бегом марш!
Мамань, наклонился к Антонине Бедаш, мы пикать не будем, соорганизуемся шито-крыто и чики-пуки!
Да иди ты, Попец хлопнула парня флажком пониже спины.
Молодые люди заскочили в вагон и растворились в темноте тамбура. Антонина шагнула в вагон и выставила наружу жёлтый флажок.
3
2005, Поезд Москва-Самара
В глуховатом уюте пустого вагона Павел обернулся. Посмотрел, не идёт ли за ним Олеся. «Ещё не поздно сойти и вернуться», назойливая мысль жалила снова и снова. Так сигарета появляется в руке бросающего курить и заставляет вожделеть себя. Павел шагнул из залитого солнцем коридора в сизое необжитое купе. Поднятые верхние полки, продолговатый столик с кружевной салфеткой и пластиковой вазочкой. Павел отдёрнул розовую занавеску. За окном поблёскивали рельсы соседнего пути, между шпал на ржавом гравии жирные голуби дрались за огрызок яблока, по перрону напротив уборщик в оранжевом жилете гнал перед собой метлою обёртки от мороженого и бумажный стаканчик.
Павел опустил свою лежанку, провёл по ней ладонью и осмотрел пальцы. С такой запылённостью он готов был мириться. Павел вытащил из багажной полки матрас и закинул на его место сумку и пакет. Расправил матрас по лежанке и прощупал его и подушку. Комковатость Павла тоже устроила.
На нижних полках лежали четыре комплекта белья в целлофановых пакетах. Павел надорвал один, вытряс содержимое на матрас и принялся жмакать, будто ведёт обыск. Влажность тоже оказалась приемлемой. Павел виртуозным движением надел наволочку на подушку, расстелил простыню, повесил полотенце, а пододеяльник сунул обратно в пакет и закинул его на полку-гамачок.
В коридоре шумели пассажиры, хлопали двери купе, гомонили дети. Павел повесил ветровку на крючок, ослабил ремень брюк и вскарабкался на своё место. После бессонной ночи голова блаженно погрузилась в подушку. Белые прожилки текстуры на пластиковой стене напомнили полоски на Олесином платье. «И теперь ещё не поздно», кольнула всё та же подлая мысль. «Не поздно!» Павел сел и хотел уже опустить ноги вниз, но в купе вошла женщина с пышной рыжей причёской. «Не может быть!» Павел как будто лбом на стену налетел. Он медленно лёг, отвернулся к стене и замер, обратившись в слух.
Хаханян подняла нижнюю полку и принялась запихивать вещи в рундук.
Вот же ж мужик нынче! пыхтела Татьяна, и Павел спиной чувствовал её гневные взгляды. Придёт, завалится носки наружу, а мы хоть убейся.
Чемодан наконец угнездился, и Хаханян, явно нарочно, хлопнула лежанкой.
«Точно она!» Павел резко поднялся, но ударился головой о потолок и снова лёг.
Да я же не буквально сочувственно призналась Татьяна.
Салют попутчикам! В купе вошла Мелкова.
«Что? По спине Павла скатилась капля холодного пота. Валентина? Я, наверное, заснул».
Храпите? строго спросила Татьяна.
Только если надо, заверила Валентина. Павел так и видел её лукавую улыбку с неё, обезоруживающей и умилительной с виду, начинался не один разгром самых крепких и изящных прокурорских позиций.
Хватит нам солиста, обречённо сказала Хаханян.
А что?.. Мелкова не договорила, но Павел понял, что говорят о нём.
А что, нет? От раздражения в голосе Татьяны Павла бросило в жар. Все одинаковые.
У дверей на пол с шуршанием и бряканием опустился тяжёлый багаж.
Доброе утро, соседи! пропел нежным колокольчиком вкрадчивый голос.
Мозг Павла наотрез отказался признавать его знакомым. «Нет-нет-нет! Павел упёрся кулаком в стенку. Я буду каждый день менять воду моржам, коронки тиграм поставлю из чистого золота. Только, пожалуйста, верните меня. Я что-то съел? Альцгеймер?» Павел вывернул голову и одним глазом выглянул из-за складки наволочки.
Вот это вьюк! присвистнула Хаханян. Да уж, знатная коммуналочка подобралась.
Добрый день! Ставьте под мою полку, у меня нет вещей, дружелюбно предложила Валентина, похлопав по маленькому чемоданчику цветом в тон её костюма.
Ой, спасибо! Меня Ира зовут! Вошедшая волоком затащила сумки в купе.
Валя, очень приятно!
Татьяна.
Началась возня, охи и причитания, но вскоре под руководством Хаханян сумки осели в рундуке. «Чукаленко? Нет, щипать меня бесполезно. Павел не сразу понял, что глаза у него болят, потому что вот-вот выскочат из орбит. Скиньте меня с поезда!»
У меня тут цветок, Ирина положила на стол что-то мягкое.
Поезд тронулся, по-старчески закряхтел и заохал, выбираясь из паутины стрелочных переводов. Павел отвернулся к стене у него затекла шея и зачесался глаз.
Внезапно волной нахлынул запах дешёвого одеколона в купе стремительно вошёл мужчина.
Приветы-приветы! игриво забалагурил он пошловатым тенорком. Девчонки, какой приятный сюрприз! Вы из какого модельного агентства?
Всё равно хамство, пусть и прикрытое, устало парировала Хаханян.
Мужчин оказалось двое.
Марк, это не наше купе, тревожно шепнул второй.
Я догадался, Жора, оно чересчур роскошно, чтобы стать нашим, сокрушался Марк.
Георгий, представился мужчина номер два. Марик, идём, наше следующее.
Павел почувствовал прикосновение к пятке.
Опа! Носок! Это был Марк. Как всегда: у кого есть, тому не надо.
Павел убрал ступню и тут же вспотел теперь все знают, что он не спит. Так шахматист осознаёт, что профукал ферзя. Марк и Георгий вышли в коридор, и через секунду Павел услышал за стенкой их неразборчивую болтовню.
Цветок надо в воду, Хаханян ни секунды не сидела без дела.
Павел почувствовал тычок в ягодицу. Он осторожно повернул голову. Татьяна трясла пластмассовой вазочкой со стола:
Молодой человек! Помогите уже дамам! Сходите за водой!
Павел взял вазочку и неуклюже спустился спиной к попутчицам, боясь повернуться к ним лицом.
Поезд уже катился по Московской области. Проносились пригородные станции, и в бесконечной дали терялись сёла с церквями и деревеньки с огородами, бельём на верёвках и остовами грузовиков на кирпичных подставках.
Павел открыл дверь туалета, брезгливо огляделся и вошёл. Дверь закрывать не стал, сложил ладошку лодочкой и кое-как наполнил вазочку водой до половины. Обратный путь Павлу преградила дверь тамбура. В оставшуюся щель Павел видел мужчину в белой футболке и слышал знакомый запах дешёвого одеколона. «Как его там, Павел дважды слегка толкнул дверь рукой, Марик или Жорик?»
Уважаемый! Павел толкнул дверь сильнее.
Но толчков дверью парень не заметил. Он разговаривал по мобильному телефону. Из тамбура врывался громкий лязг сцепки вагонов и угрожающий перестук колёс, но некоторые слова Павел слышал отчётливо.