Фух, слава Богу, облегченно выдохнула владычица кур и роз. А то ходят тут всякие.
Обширная дама обошла кругом прилавок и грузно плюхнулась на разлапистую табуретку.
Я-то сама у них ни разу не была, сказала она, вытирая нос. Но как найти, знаю. Только вот зачем вам по своей воле лезть в этот ад? Живым оттуда ещё никто никогда не выходил.
Глава 5. Страшный сад
Мартин оставил последнюю фразу без внимания, хотя в сердце словно кольнула ледяная игла. Какая разница? Риск все равно уже запредельный.
Заморючка наклонилась над букетом огромных зеленоватых ромашек и принюхалась.
Хорошо как пахнет.
Это мои лучшие.
Так что там с садоводами? спросил Мартин, доставая из внутреннего кармана маленький блокнот и ручку.
Э Адрес у них Трёхгрошовая, сто шесть. Это далековато отсюда, но найти легко. Как выйдете, направо и до конца улицы. Потом на светофоре опять направо и до заброшенной кабины канатной дороги. От неё налево по пешеходной аллее. Ну, а там сами увидите.
Мартин размашистыми буквами законспектировал всё, что сказала хозяйка, и не с первой попытки убрал блокнот.
Ну, и наконец, последний вопрос. Где тут у вас поблизости можно поесть нормально?
Да вот, через дом итальянская закусочная. Только перед смертью не надышишься.
Ну и ладно, зато напиццишься.
Шутки-то плохие.
Не говоря больше ни слова, Мартин открыл дверь и пропустил Заморючку вперёд. На улице светило солнце, и тени от легких облаков скользили по высотным домам.
Давай заглянем в рекомендованное заведение, предложил Мартин.
Можно, кивнула Алина. А то кто знает, что будет. Так хоть последним приятным воспоминанием останется пицца.
Да, я тоже не в восторге от предстоящей экскурсии. Нельзя как-то от неё отказаться?
А разница-то? Всё равно умрём, но так хоть шанс останется.
Мартин кивнул и пошел вперед по улице, взяв Алину за руку.
Деревянная дверь пиццерии тихо скрипнула, открывая теплый уютный мирок, наполненный ласковыми звуками давно забытого итало-диско и запахом свежеиспечённого теста. За столиками никого не было, поэтому официант смуглый молодой парень с чёрными усиками подскочил мгновенно.
О, как прекрасно видеть молодую пару! воскликнул он с заметным акцентом. И у меня сегодня чудесная пицца пепперони, только что из печки, как будто ждала именно вас!
Может, и так, согласился Мартин. Тогда её и давайте. А ещё два стаканчика «апероля» со льдом и салат какой-нибудь.
Капрезе могу предложить.
Вот, ага, замечательно.
Когда официант исчез в темных недрах кухни, Заморючка коснулась губами щеки Мартина и тихо спросила:
А почему ты не узнал, люблю ли я «апероль»?
Э Наверное, потому, что я уже знаю, что ты его любишь.
Значит, шанс у нас и вправду есть.
Пицца появилась на столе сразу, как только Мартин уселся напротив Алины. Ароматный пар кружился тонкими струйками, прозрачные грани льда поблескивали в оранжевом аперитиве, и казалось, мир незыблем и вечен, и впереди много-много долгих счастливых дней.
А ещё что-то дрогнуло в душе, словно раскололась тяжёлая гранитная плита. Мартин смотрел, как Алина поправляет короткую юбочку, что-то удивленно разглядывая под столом, смотрел на её ресницы, на её руки и видел далёкое и почти забытое счастье. И конечно, даже если бы они оба совсем забыли прошлое, он влюбился бы в неё снова. Но как же зовут эту хрупкую девчонку, согласившуюся сойти в ад, не зная, что её ждет впереди? Вот она неуверенно откусывает пиццу, роняет на пол кусочек помидора, делает вид, что не замечает этого, и кажется невероятным, что такая милая крошка смогла одна из целого мира! заглянуть в глаза изощренной и циничной машине смерти.
Завтрак, казавшийся бесконечным, все-таки закончился. Несколько крошек на тарелке и капельки рассола от моцареллы говорили «спасибо» лучше, чем любые комплименты. Усатый паренек, светясь от радости, проводил гостей до двери и на прощанье помахал рукой.
Тебе не казалось никогда, что здесь люди добрее, чем в реале? спросила Заморючка, заглядывая за перекресток.
Я не помню, какие они на самом деле. Я-то думал, что это настоящий мир. Но знаешь, наверное, да, здесь нет зла, нет ссор, драк и насилия. Это неплохое место. Жаль, что это не жизнь.
Знаешь Я только сейчас поняла, что жизнь там, где есть мы с тобой. И даже если эта неделя станет для нас последней, я буду рада провести её здесь. Я слишком долго была одна.
Кстати, а долго это сколько?
Два месяца. Два чёртовых месяца.
Извини, вздохнул Мартин. Что-то я зачитался, кажется.
Ничего, словно извиняясь, улыбнулась Заморючка. Для того я и пришла, чтобы отобрать у тебя книжку.
Кабина фуникулера стояла среди кустов, слегка наклонившись к дороге. Похожая на выброшенный на берег корабль, ржавая, местами помятая, она пела уныние и тоску. Овальные окна на полукруглом скате крыши, словно глаза, смотрели на мир с неизбывной грустью. «Когда-то я плыла над землей и с высоты едва замечала вас. Как же так получилось, что теперь вы не замечаете меня?» Так смотрят самолеты, что никогда больше не взлетят, так смотрят машины, ржавея в заброшенных дворах. И некоторые люди тоже.
Дорога, на которую, по словам продавщицы кур и цветов, надо было сворачивать, совсем не подходила для прогулок. Тяжёлые кроны причудливо изогнутых деревьев нависали над растрескавшимся асфальтом, полностью скрывая небо. Темно-зелёные кусты вытягивали похожие на руки ветви до середины дороги. Вместо пения птиц в глубине замшелой тьмы раздавались глухие трески и стуки. Алина поежилась, и Мартин обнял её за плечи.
Пожалуй, я поверю этой миссис, тихо произнесла девушка. Может, у нас и недели-то не будет.
Да, как-то здесь неприветливо, кивнул Мартин. Но послушай, если она знает, где это место, значит, она хотя бы рядом тут побывала. И ничего, жива вроде.
Вроде. Вот именно, вроде. Может, она не местный представитель гугла, а монстр? Может, она в заговоре с этими любителями садоводства?
Вот ты сейчас сказала, и я прямо вздрогнул. Смотри, если поисковики здесь не работают, то как сама Айя находит то, что ей нужно? Значит, есть механизмы, с помощью которых она добывает информацию. А поскольку здесь всё с ног на голову, то тетка и вправду может быть частью такого механизма.
Вполне. Может, мы и на правильном пути, но всё равно страшно.
Чем дальше, тем темнее становилась дорога, и вскоре неясный шум города совсем стих. От щелчков и поскрипываний по рукам ползали мурашки. Пахло дубовыми листьями, смородиной и грибами.
Мартин держал Алину за руку и чувствовал, как холодеют её пальцы. Что говорить, у него самого в голове играл похоронный марш, а сердце то и дело вздрагивало.
Дорога делала долгий поворот. Мрак понемногу рассеивался, хотя уютнее от этого не становилось. Впереди показался просвет, но не ясно-голубой, а пасмурный, желтовато-серый.
Асфальт кончился, уткнувшись в высокие ворота, щедро украшенные коваными завитками. По обеим сторонам от них уходил в зелёную тьму забор, сложенный из огромных грубо отёсанных камней. Сверху, над воротами, красовался уже знакомый щит с черепом и цветами.
Мартин остановился напротив квадратной вывески, прикрученной к воротам огромными болтами.
Дивное местечко, подрагивающим голосом сказала Заморючка, прижимаясь к Мартину.
«Страшный сад. Охраняется никем», гласила вывеска.
Глава 6. Ярко и ласково
Что-то мне расхотелось стучать, не сводя глаз с вывески, пробормотал Мартин.
Мне что-то здесь даже стоять расхотелось, прошептала Алина. Может, и дома-то никого нет.
Вот как раз никто здесь, похоже, и есть. И, кажется, это лучшая охрана, до которой додумалось человечество.
Я не хочу встречаться с никем.
А я вообще ни с кем. Но, полагаю, вариантов у нас нет.