— Значит, вы готовы к юридическим спорам, — сказал он, подтягивая ремень и глядя на Темпла, будто тот был утренней телегой с зачумленными.
— Хорошее оружие — вторая вещь, необходимая наемнику. — Коска по-отечески похлопал Темпла по плечу. — Первая — хороший юридический совет.
— На каком месте отсутствие угрызений совести?
— На пятом, — сказал Темпл. — Сразу за короткой памятью и остроумием.
Наставник Пайк рассматривал Сворбрека, все еще карябавшего заметки.
— А что советует вам этот человек?
— Это Спиллион Сворбрек, мой биограф.
— Не более чем скромный рассказчик! — Сворбрек вычурно поклонился Наставнику. — Хотя, признаюсь, моя проза заставляла людей рыдать.
— В хорошем смысле? — спросил Темпл.
Сочинитель, если и услышал, был слишком занят самовосхвалением, чтобы отвечать.
— Я пишу истории о героизме и приключениях, чтобы воодушевлять граждан Союза! Сейчас они широко распространяются посредством чудес нового печатного пресса Римальди. Возможно, вы слышали о моих «Рассказах о Гароде Великом» в пяти томах? — Тишина. — В которых я разрабатываю легендарное величие начала Союза? — Тишина. — Или восьмитомное продолжение, «Жизнь Казимира, Героя Англанда»? — Тишина. — В котором я показываю зеркало прошлых триумфов, обнажая моральный упадок наших дней?
— Нет. — Расплавленное лицо Пайка не выдало никаких эмоций.
— Я пошлю вам копии, Наставник!
— Можно использовать их, чтобы выбивать признания из заключенных, — прошептал Темпл себе под нос.
— Не беспокойтесь, — сказал Пайк.
— Никаких беспокойств! Генерал Коска позволил мне сопровождать его в последней кампании, пока он рассказывает детали его очаровательной карьеры солдата удачи! Я собираюсь сделать его предметом моей самой выдающейся на данный момент работы!
Эхо слов Сворбрека стихло в сокрушающей тишине.
— Уберите этого человека с глаз долой, — сказал Пайк. — Его манера выражаться меня раздражает.
Сворбрек убрался с холма почти с безрассудной скоростью, сопровождаемый двумя Практиками. Коска продолжил без малейшего намека на смущение.
— Генерал Бринт! — и он схватил оставшуюся руку генерала обоими своими. — Как я понимаю, вы имеете некоторое беспокойство насчет нашего участия в штурме…
— Отсутствие его, вот что беспокоило меня! — Отрезал Бринт, освобождая пальцы.
Коска сложил губы с видом оскорбленной невинности.
— Вы считаете, что мы действовали не согласно нашим контрактным обязательствам?
— Вы действовали не согласно понятиям чести, приличий, профессионализма…
— Не помню упоминаний о них в контракте, — сказал Темпл.
— Вам было приказано атаковать! Ваше отсутствие стоило жизней нескольким моим людям, одному личному другу!
Коска лениво махнул рукой, словно личный друг — эфемерность, которую вряд ли стоит вносить во взрослую дискуссию.