Наяву Иоганну ни разу в жизни не приводилось видеть дождя. Он никогда не шёл на его памяти. Летом воздух всегда был раскалён до предела, а зимой в Городе царил бесснежный, иногда довольно сильный, мороз.
Но вот, там, во сне, дождь уже заканчивался. Воздух пропитался озоном. А с мокрых ветвей капало. Ласково и нежно, проглядывало меж облаками солнце, выхватывая косые нити дождя. Вдали, от здания к зданию, протянулся семицветный полукруг радуги. Слегка веял бодрящий ветерок.
Иоганн знал, что был во сне. И теперь видит Город Дождей.
Город, здесь, на площади, где остановился Иоганн, сейчас был пуст. Работал фонтан, и каскады струй воды спускались в небольшой водоём. Солнечные лучи искрились в каплях влаги на траве и цветах.
Внезапно, он услышал голос врана. Похоже, что вран имел способность проникать даже в чужие сны. И он незримо присутствовал здесь, в его сне.
«Посмотри на руки. Зафиксир-руй на них своё внимание», сказал хриплый голос Тенгу.
Иоганн послушался, и посмотрел на свои руки. Они были слишком длинные и какие-то зеленоватые.
Когда он посмотрел на них, то вдруг почувствовал что-то, похожее на ощущение, будто тебя вытаскивают из пруда за волосы. Затем его кинуло куда-то в пустынную, заброшенную местность, где валялся искорёженный, занесённый пылью самосвал, обвеваемый песчаными бурями. Картина завершалась фиолетовым небом и красным светилом. Затем его швырнуло вновь, но уже во что-то, отдалённо напоминающее родимый Ростов. И там его настигал, дыша ему в затылок, незнакомый тип, весьма напоминающий вчерашних серых людей. Иоганн обернулся и увидел, что «серый» был без глаз. На их месте явно обозначились два больших белых бельма. И он, заорав по сумасшедшему, с удвоенной скоростью вмазал по улице и перепрыгнул через забор
За забором росли странные деревья с огромными орехами, имеющими зеркальную оболочку. Он сорвал один из них и стал его рассматривать. Вдруг, неизвестно откуда, появилась старуха, потянулась к его ореху узловатыми, костлявыми пальцами и злобно зашипела:
Отдай! Это сад Владимира Тараканова!
Тараканова Тараканова, повторило раскатистое эхо.
Но Иоганн лишь глубже всмотрелся в орех. Теперь, он был похож на грецкий. Внутренность грецких орехов всегда напоминала ему полушария головного мозга. Впрочем, через секунду это был уже не орех, а гранёный шар, снова с зеркальными гранями. И, в одной из его граней, он вдруг увидел тоненький шпиль Одного знакомого, только что виденного, здания. Башенки из Города Дождей
Но тут всё закружилось, зашумело у Иоганна в голове, и его вышвырнуло долой из этого сна.
Глава 5. Коммунятник
Некоторое время, Иоганн лежал в своём армчеаре, тупо уставившись в зеркало на потолке и вспоминая сон. Вран, спавший у него в изголовье, уткнув клюв под крыло, тотчас проснулся, как только Кролас довёл своё воспоминание до конца. Он посмотрел на хозяина серьёзно, и без всякого предисловия, с места в карьер, спросил:
Ты знаешь Тараканова?
Нет, ответил тот быстро. Кто это такой? Почему ты о нем спрашиваешь?
Он сейчас пытался прощупать твой мозг, прокомментировал вран. И нам надо вычислить его. Вернее, то, как он на тебя вышел. Иначе кр-ранты. Где ты берёшь информацию?
Какую? спросил Иоганн. Если общего характера, то из редакционного компа.
А ещё? Всякую, вран явно был чем-то напуган. Нетрадиционную. Быть может, запретную в этом городе. Тобой заинтересовались Но, не серые. Быть может, это вовсе не связано с Линдой: с какой-то иной истор-рией.
Кролас задумался. И неожиданно вспомнил своего приятеля из хипков. Странного такого. Его «свои» звали Шнобель-Пещерник. А занимался он, кроме всего прочего, тем, что собирал старинные штуки, называемые книгами: теми, что сохранились из прошлого, не в электронном виде. В основном на пластпапире. Их даже кислотные дожди не шибко испортили. Он собирал те книги, что когда-то валялись на мусорке. Их с помоек смывало в пещерно-канализационную сеть. А он эту сеть хорошо знал. Изучил именно тогда, когда начал собирать книги.
Кролас как-то проторчал «на хате» у Шнобеля месяца два. И читал без отрыва. Всё подряд. Он бы и ещё там застрял, но кончились все его шопснабы, и потому надо было срочно устраиваться на очередную работу.
«Вроде, про Тараканова там мне ничего не попадалось. Даже в книгах Шнобеля. А также ни в газетах, ни в информационном справочнике, ни в комп-инструкт-пейджах, содержащих основную инфу о разных лицах, деятелях Ростова», подумал он.
Нет, я понял, что ты о нём ничего не знаешь. Меня интересует, что ему от тебя надо. Зачем он роется в твоём мозговом компьютер-ре, задумчиво прокаркал вран.
Иоганну стало не по себе. Будто холодок пробежал. От ног до корней волос.
Ладно. Собирайся. Нельзя терять вр-ремя. Возможно, что вскоре и сюда нагрянут с проверкой сер-рые. Возможно, это они сдали тебя Тар-раканову: инфор-рмацию о тебе. А нам надо ещё искать парнишку твоего Оливера. И успеть найти. Возможно, Тарраканов заинтер-ресуется не только тобой, а им тоже ну, всеми Кроласами, за компанию. Надо это выяснить. Опер-редить. Знаешь ли, у нас с этих пор очень и очень мало вр-ремени.
Мы будем искать Оливера?
Ты хотел отыскать сына? Пр-роведать?
Да.
У тебя сегодня выходной, после вчер-рашнего задания?
Да, выходной.
И ты можешь не появляться сегодня в р-редакции?
Могу. Я работал ночью, строчил текст. Имею право на отдых.
Воспользуйся этим вр-ременем, каркнул вран. Всё же, ты обязан повидать пар-ренька до того, как на тебя выйдет Тарраканов или же, до того, как мы будем др-рапать из гор-рода.
Кто такой Тараканов?
Мой главный вр-раг. Тот, кто накрыл Город куполом, отр-равил ментал. Здесь тяжело думать и это сделал он. И он держит в плену всех тех, кто всё же мыслит и может что-то менять. Ну, тех из них, о ком он пр-ронюхал. Официально, он пр-росто профессор института нейро-лингвистического пр-рограммирования.
Откуда ты это знаешь? Ты его видел? Или, где-то о нём читал?
Официально, о нём не сообщают нигде. Он один из тех, кто пр-равит пр-равителями. Я его не видел, но веду с ним бой на ур-ровне мыслей. Я знаю о нём, но он не знает обо мне. Его пр-риборы могут вычислить человека с повышенной мозговой активностью, но не птицу. Собир-райся, Кролас! Не медли.
* * *
Иоганн в последнее время чувствовал себя так, будто полностью потерял реальность происходящего. А потом обрёл новую. И в этой новой, иной реальности вдруг полностью доверился врану. Он чувствовал, что эта птица полностью изменила его жизнь, его мысли
«Похоже, он из журналиста превращает меня в человека. Постепенно, но верно», подумал Кролас.
Тем временем, вран мирно дремал вполглаза у Кроласа на плече. Для всех иных в облике старого попугая. И они вновь были на улицах Ростова. Иоганн теперь невольно сравнивал его с тем городом, что приснился ему во сне. Сон был настолько ярок и отчётлив, что казался ему реальностью, а то, что в нем происходило действительно прожитым путешествием.
Сейчас Иоганн по-новому смотрел, будто впервые их видя, на искусственные пальмы и ёлки, покрытые синтепоновым покрытием: для защиты от выгорания. А потому, всегда будто бы заснеженные. И на редкие лавочки из пласторганики. И на убитых жизнью, озлобленных людей, в их вечном блевотном скольжении то вверх, то вниз, на подъёмниках, ведущих к метро-тьюбам
Вот, Кролас и сам в поезде метро
А ехали они с враном в Новочеркасский район Ростова. Искать улицу Бирючья Балка.
Иоганну не нравился этот район. Когда-то, это был отдельный город, Новочеркасск. Потом, в самые заселённые и тучные времена, насколько городов слилось с Ростовом, как и ещё раньше, и вовсе в седой древности, слились Ростов и Нахичевань. А ещё позже, Новочеркасский район стал запущенным и унылым. Почти нежилым. Ходили слухи, что там блуждают радиоактивные галлюциногенные сполохи и местами светится зеленовато-жёлтый газ.