Леди Солсбери покачала головой:
Как отвратительны политические игры!
Могло быть хуже. Представьте, что в борьбе за свободу нам пришлось бы вооружиться мечами и вилами вместо бумаги и карандашей.
Леди Солсбери задумчиво разглядывала Люси, пока та помешивала чай.
А вы, случайно, не задумывались о том, чтобы выглядеть немного привлекательнее? Казаться менее дерзкой, менее радикальной, менее старомодной? Тогда, возможно, вас не воспринимали бы в штыки?
Люси вяло улыбнулась. Как тут не задумаешься, если на это намекают постоянно?
Если бы модная одежда и очаровательные улыбки обладали значительным влиянием, наши банкиры, герцоги и политики наверняка расхаживали бы безупречно одетыми и улыбались подобно Чеширским котам. Вот только этого не происходит.
Верно. Однако одинаковое оружие в руках мужчин и женщин уже не совсем одинаково, мягко возразила леди Солсбери. Понимаете, любая женщина, в открытую рвущаяся к власти, воспринимается вульгарной, а вот если она при этом внешне привлекательна Это сбивает с толку демагогов.
Мэм, я опасаюсь, что сама идея о том, что женщина, как замужняя, так и одинокая, является личностью, по сути своей настолько радикальна, что не важно, каким способом я ее презентую. Она в любом случае будет воспринята с недовольством.
Нет, больше чем с недовольством. Она будет воспринята как откровенный вызов, несущий угрозу. Ведь если женщину признать личностью по праву рождения, любой придет к выводу, что она также обладает разумом и сердцем и, соответственно, имеет собственные потребности. Однако непрестанно приносящая себя в жертву мать или жена не может иметь собственных потребностей. Не это ли упорно вдалбливает в нас популярная поэма Пэтмора[5]: «Мужчине радость доставлять вот радость высшая для женщин»?
Отвратительные политические игры, повторила графиня, качая головой. Вижу, как они вас измучили. Вы выглядите ужасно усталой. Возьмите еще печенья.
Прошлой ночью я читала письма и потеряла счет времени, созналась Люси. А может, просто старею. Последняя фраза сорвалась с ее губ непреднамеренно.
Графиня откинулась назад; ее брови поползли вверх:
Стареете? Тогда я уже практически мертвая? Нет, дорогая, поверьте на слово действительно старой женщине: вы находитесь в прекрасном возрасте. И определенно слишком молоды для морщин на лбу. Скажите, у вас есть особый друг?
Люси сдвинула брови:
У меня есть три близкие подруги. Во время учебного семестра они проживают здесь, в отеле, на первом этаже.
Чудесно. Леди Солсбери отпила маленький глоток чаю. Однако я имела в виду другое: есть ли у вас спутник жизни?
Ого! Люси смущенно потупилась:
Нет.
Заметно.
Я руковожу кампанией против Закона о собственности замужних женщин. Сомневаюсь, что мне будут доверять, если я выйду замуж.
Леди Солсбери пожала плечами:
Миллисент Фосетт замужем, а она пользуется большим уважением среди наших соратниц.
Полагаю, тут дело в том, что муж Миллисент стал суфражистом задолго до их знакомства, пробормотала растерявшаяся Люси. В своем текущем состоянии независимой женщины Люси чувствовала себя редкой птицей. У нее есть скромный, однако надежный доход, плюс к тому она не принадлежит ни отцу, ни мужу. Обычно женщина могла получить такую свободу, лишь овдовев. Почему леди Солсбери решила, что она откажется от этого?
Я ни в коем случае не имею в виду некий формальный союз. Леди Солсбери наклонилась к собеседнице. В ее глазах танцевали заговорщические искорки. Я имею в виду сердечного друга, как это называлось в мое время. Любовника.
Любовника?
Люси с подозрением уставилась на чашку в руке графини. Неужели она предпочитает на завтрак шерри?
Леди тихонько рассмеялась:
Ну надо же! Я вас напугала? Уверена, вам известно, какое удовольствие иногда можно получить от мужчины. Жизненно важно разграничивать свою личность и политику. И разумеется, вы не старая. Смотрите, даже покраснели при одном упоминании о любовниках.
У Люси пылали щеки. Разговор начинал выходить за рамки приличия. И кроме того, почему-то перед мысленным взором сразу возникло надменное и скучающее лицо Тристана
Леди Солсбери потянулась через стол и похлопала Люси по руке:
Не берите в голову. Одиночки самые храбрые; так было всегда. Надеюсь, мы сумеем приобрести этот издательский дом. Знайте, мы в вас верим. Вы идете впереди и освещаете путь всем нам.
Да, рассеянно ответила Люси. Я сделаю все, что в моих силах.
Бог свидетель. Жаль, при моей жизни ничего не изменится, вздохнула леди Солсбери. Но я возлагаю большие надежды на Афину Когда имеешь цель, это придает сил. Мой адвокат до сих пор думает, что я потратила деньги на очередную коллекцию шляпок. Она с ехидцей засмеялась. Откуда мужчине знать, сколько шляпок нужно женщине?
У входа в апартаменты Хэтти на первом этаже отеля обычно дежурил ее личный охранник, мистер Грейвс. Однако сегодня в тени притаились сразу двое мужчин совершенно неприметной наружности, изображавшие из себя лакеев. Ну конечно. Аннабель тоже пришла с сопровождающим. Брак с герцогом имеет свои недостатки. Надо благодарить Монтгомери уже за то, что он вообще позволил молодой жене продолжить изучение античной литературы.
Люси бесшумно пересекла коридор, устланный плотной ковровой дорожкой, и поразилась встретившей ее тишине. Сквозь открытые распашные двери в гостиную виднелась милая картина: люстра из венецианского стекла заливает ярким светом низкий чайный столик и канапе вокруг него, на столе возвышаются многоярусные блюда с лимонными пирожными и сконами как ни удивительно, еще осталось несколько штук, а подруги теснятся рядышком на желтом канапе. Три головы рыжая, черная и каштановая склонились над журналом. Вот и причина молчания! Даже слышно, как дрова потрескивают в камине. А над камином висело широкое полотнище с животрепещущим лозунгом:
Внесем поправки в Закон о собственности замужних женщин!
Чтобы найти место для полотнища, пришлось потеснить один из вездесущих портретов пожилого господина в напудренном парике. Сейчас джентльмен стоял, прислоненный к буфету, готовый вернуться на место в случае визита родителей Хэтти семья состоятельного банкира не одобряла общественную активность дочери. Вместе с Хэтти в отеле проживала сопровождавшая ее везде двоюродная бабушка, однако та была слишком близорука, чтобы обратить внимание на подмену. По-видимому, тетушка как раз прилегла вздремнуть, дав возможность девушкам бесстыдно засидеться в гостях дольше положенных для светского визита пятнадцати минут.
«Какое необычное место Оксфорд», подумала Люси, глядя на подруг. С какой легкостью университет объединил на одном диване наследницу банкира, которая занималась живописью, юную леди из Шотландии, помогавшую в научной работе отцу-профессору, и дочь викария ныне герцогиню, изучающую античную литературу!
Боже, Люси, ты нас напугала! Явилась молча, как привидение! Хэтти вскочила с дивана. Ее рыжие локоны выбились из прически и рассыпались по плечам.
Контракт пока что не утвержден, поторопилась объявить Люси.
Аннабель и Катриона, которые тоже начали вставать, снова рухнули на канапе.
Это правда ты, а не привидение? Аннабель сверлила Люси своими зелеными глазами.
А кто же еще? Люси забралась на диван с ногами, совершенно неподобающим для леди образом. Как я понимаю, правление обнаружило мое имя в официальных документах консорциума, и теперь они подозревают, что я намерена использовать «Лондонский печатный двор» в преступных целях. Вот и посоветовали мистеру Барнсу не продавать нам свою долю.