Схватку заволокло сплошной снежной
пеленой. А когда снег немного осел и мужики, взяв рогатины наперевес и
перекрестившись, осторожно спустились со взгорка, то от огромной стаи
почти в две сотни голов уже не осталось ничего, кроме волчьих трупов. Да
еще четырнадцатилетнего сироты, который сидел посреди побоища,
бессмысленно поводя глазами, и набивал пузо волчьим мясом. Рядом валялись
обглоданные до костей останки трех волков, а парень рвал зубами пузо
четвертого и утробно урчал. Три израненных пса, жалобно скуля, топтались в
полутора десятках шагов не в силах бросить хозяина, но и боясь подойти
ближе к этому обезумевшему существу. Сельчане несколько минут ошалело
пялились на эту картину, также не решаясь подойти, но затем подбежала его
сестра и, бесстрашно бросившись к брату, заставила его подняться и
попыталась увести в дом. Тот раздраженно рыкнул, будто дикий пес, но потом
оторвал половину волчьей туши и, продолжая насыщаться, побрел в сторону,
куда увлекала его сестра, злобно кося по сторонам обезумевшими глазами.
Мужики еще около получаса бродили по полю, усыпанному волчьими трупами, а
затем доволокли волокушу с мясом до деревни и оставили у избы
ополоумевшего. Несмотря на голод никто не решился посягнуть на это мясо.
Олег неделю провалялся в беспамятстве. За это время охотники дважды
пытались добыть хоть что-то, но все было напрасно. Огромная волчья стая
сожрала или распугала всю дичь в округе. Женщины просеивали снег,
собранный вокруг клетей, через решета, чтобы собрать рассыпанное зерно, а
те дети, которые еще не совсем обессилели от голода, были отряжены драть
осиновую кору. Но таких было мало, во многих избах дети уже не вставали с
лежанок. Но гора мяса у дверей обезумевшего сироты все это время
оставалась нетронутой.
Наконец, на восьмой день, Олег открыл глаза и посмотрел на сестру долгим
взглядом, в котором она впервые не заметила уже ставшего привычным огонька
безумия. Ольга замерла, боясь спугнуть внезапно возвратившееся сознание
брата. Но он обвел взглядом избу, облизнул пересохшие губы и тихо спросил:
- Как я сюда попал?
Ольга подхватила чашку с клюквенной болтушкой и, шагнув к брату, протянула
ему. Олег приподнялся и жадно выпил. Потом сел на топчане, поставил кружку
на стол и снова спросил:
- Как я сюда попал?
- Тебя принесли мужики.
- Когда?
- Неделю назад.
Он вытянул руки и внимательно осмотрел их, затем расшнуровал ворот рубашки
и осмотрел грудь и живот, а потом вновь повернулся к сестре.
- Расскажи все подробно.
Ольга сглотнула, не зная, как начать, но затем упрямо вскинула голову и
заговорила негромким напряженным голосом, стараясь четко и ясно
выговаривать слова...
Когда она закончила, Олег еще несколько минут сидел неподвижно,
переваривая все услышанное, потом в упор посмотрел на сестру:
- Я ничего этого совсем не помню, - он запнулся, а затем добавил: -
Вернее, почти ничего. - Он поднялся на ноги и, пройдясь по избе,
остановился у окошка. - Как дела у соседей?
Ольга наклонила голову и глухо проговорила:
- Голод...
- А мое мясо?
Ольга помедлила и произнесла:
- Его никто не тронул... Они боятся.
Олег ничего не ответил, но на его щеках вздулись желваки. Несколько минут
он стоял и смотрел в окно, а потом начал одеваться.
Собаки во дворе, завидя его, жалобно скуля, пугливо спрятались в будку.
Олег вышел на улицу и остановился у волокуши, стоящей у самых ворот. Он
разглядывал задубелую от мороза оленью шкуру, не тронутую с того самого
момента, как он сам накрыл ею куски мяса.