А у тебя и впрямь член не больше, чем у воробья, Джонни. Твоя девка ничуть не помягчела ты ее впрямь раскупорил? Или не в ту дырку зашел с непривычки?
Они в самом деле проверили.
Шерсть у меня на загривке встала дыбом.
Грохнули все, кто был окрест в пределах двух десятков знакомых рож за столом. И кузены Хоумы, сучьи дети, тоже. Патрик наслаждался выражением моего лица тогда на нем еще можно было прочесть, что думаю, как я ни старался скрыть. Не говоря ни слова, я запустил в голову мастера Хейлса миской с фаршированным рубцом, но он увернулся и только заржал:
Ну, будет тебе! Ведь есть же еще руки и рот, чтоб сделать бабе приятное, хотя этого, он похлопал себя по гульфику, тебе, конечно, уже не нарастить, бедняжечке! Хотя и зачем член монаху, кроме как ссать, верно, Уилли?
Мужская неполноценность и монашество у них было сразу два козыря, годных при иерархических играх в мире мужчин. Провожаемый хохотом, я поднялся из-за стола, пошел к дверям, но, минуя братьев, ногой вышиб подпорку лавки кому, как не мне, было знать, что крайняя ножка у нее с трещиной оба с проклятьями повалились мордами в стол, аж челюсти брякнули о столешницу, а оттуда в соломенную подстилку пола. Не скажу, что это было достойным ответом, но немного поправило настроение, да.
Джинни поджидала меня, прячась за шпалерами при входе в холл, и ухватила за руку, когда я проходил мимо. Меньше всего хотелось мне сейчас видеть ее, тем более говорить, но очень уж у нее был жалкий вид. Мне не нужны были подробности, но ей хотелось оправдаться, хотя я не спрашивал оправданий. Братья нагибали каждую вилланку, какую видели во дворе, а ею брезговали только за хромоту, и теперь она им понадобилась лишь затем, чтоб еще больней уязвить меня.
Я не хотела, мастер Джон, вот истинный крест! Мастер Уильям держал меня, а мастер Хейлс он
Она прятала глаза.
Я знаю, что сделал Патрик.
Но я скажу вам, мастер Джон, он напрасно бахвалится своим размером он только сделал мне больно, а у вас ничуть не меньше, но вы дали мне счастье
Ей было четырнадцать, но в том возрасте, как всякая простолюдинка, она уже обладала животным чутьем зрелой женщины. Даже если солгала благослови ее Бог, мне тогда было нужно услышать эти слова.
Не сердитесь на меня, добавила она просительно. Мастер Джон вы были со мной так ласковы.
Если уж те мои неумелые попытки она считала лаской, что им приходится терпеть от своих скотов?
Я не сержусь, Джин.
Вы придете снова?
Она просила так, словно я мог отказать ей. Я не мог не мог отказать не столько ей, сколько своей похоти, которой она оказалась единственным вместилищем. В борделе я очутился чуть позже после женитьбы Адама. Печать была снята, яд хлынул в кровь. Брачную ночь моей сестры я провел в глубочайшем чаду греха.
Наутро Маргарет все еще была бледна, ее подсаживали в седло под понятные шуточки. Леди-мать стояла на лестнице в холл, неотрывно глядя на дочь. Мужчины Дугласы, собирающиеся восвояси, тут же окружили Мардж плотным кольцом, давая понять, что отныне ее нет больше ни для кого, кроме них, даже для братьев она теперь их собственность, она теперь Дуглас. Я успел поднырнуть под руку Килспинди, шмыгнуть меж его конем и ее, уцепиться за стремя:
Как ты?
Милостью Божьей. Благослови тебя Бог, Джон.
Но ни одного меча, ни единой даги по итогу свадьбы не выскользнуло из ножен разошлись чисто, словно бы затаив дыхание. Так неужели действительно вечный мир? Рейдеры с обеих сторон ходили пьяные от разлитого в воздухе напряжения, вяло задирая друг друга. Граф уже отослал МакГиллана в Крайтон, вернуть наследника домой.