Да-а-а, не королевские покои, конечно, но выбирать не из чего.
Помогите мне раздеться! приказала я женщине, повернувшись к ней спиной и приподнимая волосы, чтобы она могла расшнуровать корсет, но получила лишь насмешку и грубый ответ.
Ишь чего удумала. Может еще помыть и волосы причесать?
Она развернулась и покинула то, что должно стать для меня домом на ближайшие семь дней. По крайней мере, так утверждал дядя. Глупо, конечно, верить человеку, который заявился в твой дом, в чужом обличии, и в подтверждении своих слов, предоставил лишь старое кольцо и сомнительную историю. Но это было больше, чем кто-либо мог предложить. Или же, я просто желала с кем-то разделить свою боль. Потому как, если этот человек, действительно, брат моей мамы, то его боль от утраты, так же велика, как и моя.
Рука сама собой потянулась к длинной цепочке на шее, на которой висел точно такой же перстень, как у дяди на пальце. Я достала и внимательно изучила этот предмет. Арчи сказал, что кольца совершенно идентичны, за одним исключением камень поменяет цвет, на цвет моей магии. Может быть, мне чудиться, но я отбросила того мужчину всполохами розоватых искр, и камень стал розоветь. Правда, это может быть просто обман зрения. Сейчас, почти в полной темноте, тяжело определить, какого цвета камень: черного, синего, а может, даже зеленого.
Постель издала жалобный скрип под тяжестью моего тела. Ноги гудели, и я не могла найти в себе силы, чтобы снять грязные, прилипающие к икрам, юбки. В голове всплыли воспоминания о том, что ранее, я не могла понять, что мешает людям чаще мыться и больше уделять внимание внешнему виду. Сейчас же причины кажутся такими очевидными. Какая, ко всем чертям разница, как именно ты выглядишь, если каждое движение отдается острой болью во всем теле.
Сердце еще не перестало отбивать ритм, а вдалеке продолжал разноситься лай собак. Правда, окриков и указаний, уже было не различить.
На всякий случай я еще около получаса просидела в тишине, прислушиваясь к голосам, которые с каждой минутой раздавались все дальше и дальше. И когда наступила полная тишина, я встала, преодолевая боль в каждой клеточке тела, стянула с себя все юбки, оставшись в панталонах, и корсете, который не могла самостоятельно расшнуровать. Подошла к бочке, осознала, что помыться не получится, обтерла все части тела, до которых физически смогла дотянуться, одной из юбок, и практически рухнула в жесткую постель.
Было совершенно неважно, как я выгляжу, и уж тем более, как я пахну, когда ноги, отказывались удерживать тело. Но одна мысль грела душу я справилась! Я смогла обойти охрану, которая усилила контроль после инцидента с моими родителями. Я обхитрила потенциальных преследователей, запутав их в лабиринте Лунграда. И я смогла добраться до зачарованного дядей здания, несмотря на то, что легкие продолжали гореть, а ноги все еще гудели.
Я справилась!
Сон.
Мама, мама. Я бежала в объятия прекрасной голубоглазой красавицы, с длинными русыми волосами, в которых играли лучики света.
Родная моя! Ее объятия были как свежий воздух.
Мама, я думала, что больше никогда не увижу тебя. Слезы градом сыпались из глаз. Я не могла остановиться. Мне сказали, что ты умерла. И ты, и папа.
Разве на свете существуют объятия лучше и крепче объятий любящего человек.
К сожалению, это правда, девочка моя.
На прекрасное лицо мамы опустилась тень, пока ее нежные руки гладила меня по волосам, а я уже плакала навзрыд.
Не надо. Не говори этого.
Прости, красавица, но тебе надо принять эту правду и научиться жить дальше.
Ее голос был таким же нежным, каким бывал в дни, когда я болела или была чем-то расстроена.
Как я могу жить дальше, когда у меня больше никого не осталось. Слезы душили, я всхлипывала и ловила ртом воздух. Я сирота
Ты уже слишком большая, для таких речей она усмехнулась. Тем более, быть сиротой не значит быть одинокой. А у тебя, в отличие от многих, есть целое государство.
Я не хочу государства, я хочу, чтобы вы с папой были живы.
Да, это было по-детски и эгоистично, но пусть в меня кинет камень тот, кто не желал бы вернуть, преждевременно ушедших любимых.
Теперь уже так нельзя, девочка моя. Пришло время взрослеть. И к моему величайшему сожалению, взрослеть очень быстро. Я больше не смогу прикрывать твою спину, как и папа. На тебе бремя ответственности за сотни тысяч жизней. Пора осознать это, и принять.
Вот она, всегда думающая обо всех, мама. Женщина, которая нужды многих, ставит выше своих. Я действительно недостойная наследница. Но думать об этом буду позже, а сейчас значение имеют лишь крепкие объятия самой прекрасной женщины на земле.
Мамочка, не уходи, пожалуйста!
Сейчас я рядом. сказала она И, пока я здесь, давай мы обсудим дела государства. я даже на миг перестала плакать. Неужели все хорошие правители такие? Мы с отцом столько не успели тебе рассказать. Например, о том, что тебе необходимо наладить внешние поставки, иначе бедность в стране будет расти. Люди будут голодать. Голодный народ это главный враг государства!
На это есть министры, пусть решают все дела. отмахнулась я. Как она может думать обо всех, когда в ее объятиях ребенок, которого ей, не суждено увидеть вновь?!
Министры не всесильны. А еще, они начнут воровать у тебя, а значит, и у государства, если ты не будешь в курсе всего, что происходит на твоих землях. Ты должна стать их лидером. Тем человеком, которого они одновременно и уважают, и боятся.
Как стать тем, кем ты никогда не была и не планировала быть?
Но я совершенно не разбираюсь в государственных делах.
Именно поэтому ты идешь по извилистому пути. Лучше всего изучить вопрос изнутри. Ты узнаешь то, чем живет народ, чем дышит, что говорит и сможешь найти ответ на любой вопрос. Ты сможешь всему научиться.
Мама, это сон. решила напомнить я очевидное.
Да, но разве сон не может быть правдой? Да, и обсуждать дела государства, можно в любое время.
Ты можешь мне ответить на один вопрос? Решила я попытать удачу, раз сон может быть правдой.
Я не знала, как долго еще он продлится, но что-то подсказывало время на исходе. Мама расплывалась дымкой, меняя очертания, ее голос стал приглушенным, а руки перестали излучать согревающее тепло.
Не знаю. Для меня это такая же неизведанная территория, как и для тебя, но давай попробуем, родная.
Ты знаешь, кто вас убил?
Надежда таяла, как льдинка в теплый, солнечный день, в начале февраля. Ее глаза опустились, а голос поник.
Я не могу дать тебе ответа на этот вопрос. Да это и не имеет значения. Меня не вернуть, как и отца. Народ вот что по-настоящему имеет значение. Понимаешь? В погоне за местью ты можешь упустить главное.
Не-е-ет. Хотелось оспорить ее слова, но мама начала исчезать. В попытке удержать ее я, бросилась в объятия любимой женщины, но руки прошли сквозь тело. Нет! Не уходи!
Мое время прошло, а твое только начинается. Не трать зря отведенные тебе годы жизни, родная.
Нет, пожалуйста, я снова плакала навзрыд, не уходи!
Помни, мы тебя любим!
Ма-а-а-ма! Я бежала вслед улетающей тучи, уже не имеющей никакого отношения к матери, но все еще сохранивший ее нежный голос. Пожалуйста!
Помни!
Мама, не-е-е-т! Я упала на колени, не переставая плакать. Пожалуйста!
Голос затих, а я продолжала звать, молить, обещать, до тех пор, пока силы не покинули меня
Адриан.
Я, спрошу один раз и больше повторять не буду. Мой голос выражал уверенность, присущую военным, после долгих лет службы. Сегодня ночью, это заведение посещала юная девушка со светлыми волосами, голубыми глазами, в испачканном оливковом платье!
Я не спрашивал, а утверждал. Доказательств у меня не было, но интуиция подсказывала, что Диана здесь. Несмотря на то что не было никаких следов, а обученные гончие не учуяли запаха принцессы.