Внезапно меня прижало к твердому. Мысли вспорхнули, как испуганные воробьи. Ага, я
уже сижу в машине, Володя вырулил на магистраль и несётся, как и все, превышая скорость.
Машину занесло потому, что слева пронёсся лихач на потрепанном жигулёнке. Как и нас,
подрезал ещё одного, другого обогнал, на большой скорости пошёл вперёд, ловко переходя из
ряда в ряд, обгоняя сверкающие иномарки. Нарушает, конечно, но красиво нарушает... Даже
жаль, что такого вскоре остановят, оштрафуют, а то и вовсе отберут права. Когда все
становятся стадом, плохо даже для стада...
Ближе к центру движение стало ещё напряжённее, скорость снизилась. Перед
перекрёстками возникали пробки. Володя покосился на меня сердито, выставил на крышу
маячок, начал протискиваться вперед. Обычно я не разрешаю пользоваться подобными
штуками, правительство должно жить той же жизнью, что и все, но с другой стороны как будто
я не насмотрелся этих пробок с балкона?
Массивные сталинские дома узких центральных улиц уплывали назад нехотя, медленно.
Взамен тяжело выдвигались такие же массивные, угрюмые, несмотря на кокетливые рекламы.
Затем как удар по нервам: заблистало, словно сверкающая под солнцем глыба чистейшего
льда. Я ощутил прохладу - исполинская мечеть, от каменных глыб площади и до самого верха
изукрашенная изразцами небесного цвета, смотрится как межгалактический корабль
инопланетян.
Москвичи к ней привыкли в первые же дни, свойство русского характера всё принимать и
всё переваривать, но зеваки из провинции ходят стадами, их видно по разинутым ртам и
вытаращенным глазам.
Володя перестраивался из ряда в ряд, обгонял, а я все не мог оторвать глаз от мечети.
Огромная и блистающая, поднимается по-восточному гордо и возвышенно, без всякого
раболепия перед Аллахом. Красочная, стены в изразцах, устремлённая к небу, полная
противоположность храму Василия Блаженного или Христа Спасителя, которые скорее походят
на танки, вросшие гусеницами в родную землю, приземистые, массивные.
Володя косился неприязненно.
Не понимаю, пробурчал он сердито, всё равно это чужое. А чужое, значит, не наше.
Со мной можно поболтать в дороге, я разглагольствую охотно, всегда "в общем", никаких
тайн не выболтаю, да и не знаю. Для меня разговор с шофером, как и с Хрюкой, всего лишь
огранивание мыслей, смутных идей, что в процессе повторения обретают форму, теряют
лишние слова, становятся острее и действеннее. Я ленив на переписку, там всё за счёт основной
работы, но вот так, в быстро мчащейся машине, когда всё равно заняться нечем, я могу выдать в
сыром виде шоферу то, что вдалбливаю правительству уже не первый год.
А что чужое? поинтересовался я. Мухаммад? Что еврей, что араб какая тебе разница?
Христос... К нему хотя бы привыкли. Да и заповеди его наши заповеди.
Я покачал головой:
Все заповеди, которые Христос повторял, взяты из иудейского Ветхого Завета. А его
единственная заповедь, у него на неё копирайт, это "Если тебя ударят по правой щеке, подставь
левую"... нет, есть ещё одна, такая же нереальная: "Возлюби врага своего". Скажи, хоть кто-то
руководствуется этой заповедью в реальной жизни?.. Не юродивый, не пациент дома
сумасшедших, а нормальный человек?.. То-то. Этот Христос сам бы помер от сердца, узри все
то, что делалось его именем: крестовые походы, обращение в христианство огнем и мечом,
сожжение ведьм, брунов и янгусов, давление на коперников и галилеев.