Остап Евгеньевич, езжайте, поспите, машина патрульно-постовой службы вас ждет на выходе у шлагбаума, да, не забудьте сдать оружие, иначе поспать вам не дадут, ОБЗВОНЯТСЯ. пожилой следователь торжествующе поднял брови и округлил глаза, будто «отмочил» отличную шутку, отчего стал похож толи на филина, толи на душевнобольного.
Через три минуты машина патрульной службы сквозь грязную сеть дождливых улиц несла Остапа в дежурную часть, а тот, уснув на двадцать минут в машине, впервые за долгое время не видел никаких снов.
***
Всеволод Иванович отпустил девушку-эксперта дальше нести службу следом за районным оперативником, расписаться в протоколе, та всегда успеет, а держать ее здесь из-за автографа, он не видел смысла. Он также дал указание разъезжаться ответственным от руководства и оперативникам, договорившись, что те откопируют необходимые им материалы вечером этого же дня. В итоге он оставил себе в подчинение лишь сотрудников патрульно-постовой службы, да и те были ему нужны лишь на всякий случай.
Всеволод Иванович сел на одну из имевшихся в гараже табуреток у верстака и задумался. Затем покопался в уже не маленьком материале и нашел написанный Алиной Дитмар протокол осмотра места происшествия. Его содержание вполне устроило, оно было даже чересчур полным и приторным. В нем аккуратненьким почерком молоденькой девчушки было описано буквально все и имеющее и не имеющее отношение к делу. Банки, склянки, верстаки, не обгоревшие и обгоревшие полки, следы на полу, следы на стенах, вещи, большой напольный шкаф размером два на два метра, который со слов следователя был пуст, и в нем висела лишь пара рабочих халатов, обстановку на десять метров вокруг гаража Всеволод Иванович улыбнулся, какая все-таки эта Алина Дитмар молодец. Надо будет подумать о ее судьбе, и, возможно, привлечь в каком-нибудь грядущем расследовании, которых он был уверен будет еще очень много. На покой было откровенно рановато.
Единственным изъяном составленного протокола было отсутствие описания трупа, но девушка, по всей видимости, ждала судебного медицинского эксперта, да, и по ощущениям, пожилого следователя попросту опасалась на него смотреть. Всеволод Иванович не боялся вообще ничего. Тело погибшей зияло черно-белым пятном, как в гараже, так и в протоколе, и Всеволод Иванович начал свое описание.
«Объектом осмотра является труп женщины предположительно гражданки Российской Федерации Япуряну Анны Александровны, расположенный по адресу в гараже номер гаражного кооператива Труп обладает худощавым телосложением, рост около ста пятидесяти ста пятидесяти пяти сантиметров, кожный покров белый, возраст по внешним признакам около сорока лет. Труп лежит в естественном положении на спине, ноги и руки раскинуты в стороны. Труп фактически полностью обнажен, лежит на обрывках пуховой розовой куртки и серой блузы, в которую предположительно был одет, на ногах в районе ступней обрывки капроновых колгот, черные носки, зимние черные ботинки. Обстановка: вокруг трупа относительно точки осмотра: налево по диагонали от входа в гараж обугленный матрац и очаг предполагаемого возгорания, направо по диагонали ко входу бытовая утварь и инструмент. Труп расположен в центре гаража, ближе к левой стене относительно направления осмотра. Расстояние до левой стены два метра, расстояние до правой стены три-четыре метра, расстояние до входа в гараж пять-шесть метров. Под трупом на обрывках одежды видны бурые пятна в форме засохших луж, предположительно кровь. Имеются многочисленные, идущие от входа в гараж до трупа, подтеки бурого цвета. По характеру трупных пятен и трупного окоченения предположительным временем смерти можно считать промежуток времени от двух до пяти утра сегодняшнего числа. Голова трупа имеет термические повреждения до обугливания в затылочной части, отсутствуют уши, кожа головы, волосы. Выжжены глаза. Кости черепа с задней части головы имеют серо-черный цвет, вызванный термическим воздействием. На шее в районе горла у трупа обнаружена рваная резаная рана в форме неровной линии длиной около 10 сантиметров, нанесенная слева направо относительно осмотра неустановленным колющим предметом. Также на шее обнаружен металлический крестик на веревке размером около двух сантиметров со следами вещества бурого цвета. У трупа перерезана шейная артерия, что могло служить причиной смерти. На груди имеются многочисленные кровавые подтеки идущие от раны на шее, в районе сердца, на левой молочной железе обнаружена травма, вызванная термическим воздействием. Рана имеет форму черно-фиолетового струпа, имеет диаметр около семи десяти сантиметров, на ране обнаружены обугленные тканевые волокна. Ниже на туловище жертвы в районе желудка на коже также имеется обугленная черная рана с большим нарушением кожных покровов в форме кляксы от грудины до пупа, вызванная термическим воздействием, уходящая внутрь туловища погибшей. Похожие менее глубокие раны имеются на ногах в верхней части обоих бедер. На ягодицах также обнаружены глубокие ожоговые очаги, прогоревшие до костей погибшей. Левая относительно осмотра, правая относительно жертвы рука полностью обуглена. Половые органы без видимых повреждений. Противоположная рука имеет засохшие в форме кляксы и струй бурые подтеки, под ногтевыми пластинами обнаружены следы вещества бурого цвета, температура трупа»
Всеволод Иванович спокойно дописал протокол, закурил сигарету и вызвал «труповозку12» для доставки трупа в Бюро судебно-медицинской экспертизы. Он хотел бы как-то резюмировать преступление, проявить хоть какие-то чувства по отношению к жертве: раздражение, сострадание, боль, да все, что угодно, но наряду со всеми имеющимися, одним из многих его достоинств и проклятий одновременно было то, что он уже много лет был на это не способен. Он дал указание патрульно-постовым дождаться автомобиля СМЭ13, опечатать гараж, а сам, надвинув шляпу на лоб, отправился к своему автомобилю, и уже через пять минут, невзирая на промозглый дождь, усиливающийся ветер, и неожиданно выпавший снег, мчался по мрачным спальным улицам города Москвы в сторону Арбата. Сегодня у него было еще колоссально много работы.
***
Остап, зашедший в свою однокомнатную и почти пустую берлогу около пяти часов вечера, не нашел в себе сил ни на душ, ни на кофе, однако, как только его голова прильнула к подушке, он обнаружил, что уснуть категорически не может.
Мысли блуждали от обещанной убойщиками бутылки Бурбона к незакрытым материалам на работе, от того насколько он не хочет завтра на работу к мыслям о стоящей посреди гаража на четвереньках Олесе, наконец от обезображенного ожогами трупа до пива, стоящего в холодильнике. Вскоре, он не выдержал и со слипающимися глазами побрел, шаркая босыми ногами по облупившейся коричневой краске пола на кухню. В холодильнике помимо пива он обнаружил еще четверть бутылки дешевого, но сердитого «Black and White», и решил, что сейчас виски подойдет ему лучше пива. Несмотря на усталость, ему хотелось выть от тоски: от одиночества, от несправедливости, от жалости к себе, с которыми он ничего не мог поделать. За грудой мышц, за бравадой слов, за щитом эгоизма и за ничего не выражающими белесо-серыми глазами, скрывался маленький скукожившийся похожий на кузнечика человечек, сидевший в экзоскелете человеческой плоти и чувствовавший себя инопланетянином в этом городе. Он прошел в ванную к единственному в квартире зеркалу. На него уставился темноволосый, короткостриженый, скуластый мужчина с бесцветными, похожими на темную линию губами, тонким искривленным в драках носом, и сетью морщин под глазами и на лбу, сами глаза были испещрены сетью красных капилляров от чего белков фактически не было видно. Для пущей брутальности, не хватало только щетины, и Остап бы хотел на маневр любимых героев детства оной обладать, но та росла клоками и не везде, от чего, если он не брился, то становился похожим на спившегося аристократа.