Благодарю, Кэтрин, сказал Стар. Спасибо. Тронут вашим намеком на то, что среди невысоких у нас самый красивый теперь я. Пусть высокого гостя поводят по съемкам, и скажите ему, что в час мы с ним завтракаем.
И в приемной ждет мистер Джордж Боксли вид у него отменно, по-английски злой.
Что ж, уделим ему десять минут.
Когда она уже выходила, Стар спросил:
От Робби не было звонка?
Нет.
Позвоните звуковикам, и если они могут с ним связаться, то спросите вот что. Спросите у Робби, не знает ли он, как зовут тех вчерашних ночных посетительниц. Хотя бы одну из них. А если не фамилию, то пусть даст любую деталь, примету, по которой можно бы их разыскать.
Что еще узнать у него?
Больше ничего. Но скажите ему, это важно пока у него в памяти свежо. Кто они такие? Да-да, спросите его, кто они, что они. То есть
Она ждала, опустив глаза в блокнот и быстро записывая.
то есть они, возможно сомнительной репутации? Не актрисы ли? А впрочем, это все отставить. Пусть только подскажет, как их найти.
Полисмен Малон смог сообщить немного. Две дамочки, и он их быстро выставил со студии, будьте спокойны. Причем одна сердилась. Которая? Да одна из тех двух. У них машина стояла, шевролетка. Хотел даже номер записать. Сердилась та, что покрасивей? Вот уж не приметил.
Ничего Малон не приметил и не заметил. Даже на студии уже успели забыть Минну. За каких-нибудь три года. Что ж, по линии полисмена все.
Мистера Джорджа Боксли Стар встретил отечески доброй улыбкой. Она выработалась у Стара из улыбки, так сказать, сыновней, когда Стар еще юнцом был взброшен на высокий пост. Первоначально то была улыбка уважения к старшим; затем вершить дела на студии стал все больше он и все меньше они, старшие, и улыбка стала смягчать этот сдвиг и наконец раскрылась в улыбку доброты сердечной иногда чуть торопливую, усталую, но неизменно адресованную всякому, кто в течение данного часа не навлек на себя гнев Стара. Всякому, кого Стар не намеревался резко и прямо оскорбить.
Мистер Боксли не улыбнулся в ответ. Он вошел так, словно его втащили силой, хотя втаскивавших и не видно было. У кресла он остановился, но опять-таки точно не сам сел, а был схвачен за локти двумя невидимыми конвоирами и усажен. Он молчал насуплено. Закурил предложенную Старом сигарету, но и тут казалось, будто спичку поднесли некие внешние силы, которым он брезгливо повинуется.
Стар смотрел на него с учтивостью.
В чем-то неполадки, мистер Боксли?
Романист молча поднял на Стара глаза, темные, как грозовая туча.
Ваше письмо я прочел, сказал Стар, отбросив любезный тон, каким молодой директор школы обращается к ученику, и заговорив на равных с оттенком почтения, но и с достоинством.
Я не могу добиться, чтобы сценарий писался по-моему, взорвался Боксли. У вас у всех отношение ко мне очень милое, но это прямо какой-то заговор. Вы мне дали в сотрудники двух поденщиков, которые меня выслушивают, а затем все портят по-видимому, лексикон их не превышает сотни слов.
А вы бы сами писали текст, сказал Стар.
Я и писал. Я послал вам фрагмент.
Но там были одни разговоры, перебрасывание словами, мягко сказал Стар. Интересные, но только разговоры.
Лишь с величайшим трудом удалось двум призрачным конвоирам удержать Боксли в кресле. Он порывался встать; он издал негромкий, лающий какой-то звук если смех, то отнюдь не веселый.
У вас тут, видимо, не принято читать сценарии. В моем фрагменте эти разговоры происходят во время поединка. Под конец один из дуэлянтов падает в колодец и его вытаскивают в бадье. Боксли опять пролаял-засмеялся и смолк.
А в свой роман вы бы вставили это, мистер Боксли?
Что? Нет, разумеется.
Сочли бы это дешевкой?
В кинематографии стандарты другие, сказал Боксли уклончиво.
А вы ходите в кино?
Нет, почти не хожу.
Не потому ли, что там вечно дерутся на дуэлях и падают в колодцы?
Да, и к тому же у актеров неестественно напряженные лица, гримасы, а диалог искусствен и неправдоподобен.
Отставим на минуту диалог, сказал Стар. Согласен, что у вас он изящнее, чем у этих поденщиков, потому мы и пригласили вас. Но давайте вообразим что-нибудь не относящееся ни к плохому диалогу, ни к прыжкам в колодцы. Есть у вас в рабочей комнате газовая печка?
Есть, по-моему, сказал Боксли сухо, но я ею не пользуюсь.
Допустим, вы сидите у себя, продолжал Стар. Весь день вы дрались на дуэлях или же писали текст и теперь устали драться и писать. Просто сидите и смотрите тупо мы все, бывает, выдыхаемся. В комнату входит миловидная стенографистка вы ее уже раньше встречали и вяло смотрите теперь на нее. Вас она не видит, хотя вы рядом. Она снимает перчатки, открывает сумочку, вытряхивает из нее на стол
Примечания
1
(фр.).