Я не ради себя прошу.
Слава встал, вытащил двести рублей и, несмотря на протесты отца, бросил на стол. Во взгляде сына мелькало что-то ядовитое, сердитое.
Бать, а ты никогда не думал, что это ТЕБЕ не плевать на неё? А для меня она чужой человек. Не родня, не сестра какая-то дочь какого-то ТВОЕГО дружка.
Ширинку застегни?
Слава открыл-закрыл рот, схватил несчастный кусок хлеба и будто хотел швырнуть о стол, но в последней момент остановился. Хлеб шлёпнулся в недоеденную окрошку, взвизгнула ширинка, хлопнула дверь.
Константин Михайлович взял чашку и стал пить подостывший эспрессо. Кофе чересчур горчил, на душе было тревожно.
В окно затекал белёсый туман.
#10. СТАНИСЛАВ
Когда Станислав вошёл к себе, Галактионова уже сидела на его стуле, за его столом, за его компьютером и прокручивала записи с шоссе. Сёстры вновь и вновь перебегали дорогу, вертелся вновь и вновь тупой ДПС-ник, тормозил грузовик. Галактионова кликала мышкой и покачивалась на стуле влево-вправо.
СКРИП-СКРИП.
СКРИП-СКРИП.
Где тебя носило? раздраженно спросил Станислав и грохнул дверью.
Галактионова вздрогнула и оглянулась.
Я что?.. Я дома домой заехала.
Домой повторил зло Станислав. У тебя отгул? Отпуск? Больничный?
Я же приехала. Чего ты?
Через три часа? Я говорил тебе: «Галактионова, приезжай ко мне, продрыхнув часа три на своём чёртовом катамаране»?
Какая муха тебя укусила?
Станислав хрустнул шеей и открыл сейф, стал перебирать вещи.
Такая.
Что ты ищешь?
Галактионова, у тебя дел нет?
Она обеими руками показала на монитор, где сёстры и полицейский застыли за мгновения до трагедии.
Как маленькая девочка, подумал Станислав, и отцовским тоном бросил:
Версии?
М-м теория.
Он оставил в покое сейф и посмотрел на неё в упор.
Галактионова
Теория описывает большое число наблюдений. Галактионова крутанулась на офисном стуле, и тот опять жалобно заскрипел. Но одно несоответствие говорит о том, что теория неверна.
Чего-чего? не понял Станислав и стал открывать ящики стола.
Скажем, теория притяжения Ньютона работает для видимых объектов, но ломается для планетарных При этом она удобна в сравнении с теорией относительности, и мы ее используем там, где она не ошибается, на нашей планете. И всё же она ну, неверна.
Галактионова, если мне понадобится лекция по физике, я включу Discovery.
Я не могу ничем этого доказать, но у меня чёткое ощущение, что Александра кого-то боится. И боится сказать.
Етить! Станислав с победным видом вытащил из ящика наручники, положил в карман пиджака и посмотрел на Галактионову. Вот тебе новая теория: ты с ней без меня говорила.
Она медленно отвела взгляд.
Нет?..
Что она сказала?
Галактионова молчала. Станислав вопросительно наклонил голову, прищурил левый глаз.
Да ну ничего такого. Ты пойми: не в словах дело она всё время в каком-то напряжении, кого-то высматривает Галактионова указала пальцем на наручники, свисающие из кармана Станислава. У тебя свидание с продолжением?
Он подумал, что неплохо бы сказать ей об отце, но подумал вскользь, вполсилы, и вместо правды съязвил:
У меня они хотя бы бывают.
Карие глаза расширились, губы бантиком вздрогнули.
Перебор, подумал Станислав. Конечно, он не особо интересовался её жизнью, но того ухажёра, который оставил ей трещину в скуле и едва не сломал руку, помнил отлично.
Сколько уже прошло? Год? Нет, полтора.
Забыла она этого урода?
Нашла нового?
Сердясь на Галактионову, на себя и больных ушлёпков, Станислав стал печатать документы на Ростов.
А-а Она крутанулась на офисном кресле. Я немного восстановила их путь.
Быстро и по делу, бросил Станислав, стараясь встать между нею и принтером.
Быстро В 11.30 они сели на автобус на вокзале Феодосии. Водитель сразу заметил их сумки и попросил убрать в багажное отделение. Они отказались. М-м По дороге они постоянно что-то высматривали, тискали эти сумки, и ему пришло в голову, что они могут быть смертницами. На ближайшей автостанции он сообщил об этом начальнику. Тот вызвал полицию.
Станислав отвлёкся от гудящего принтера и повернулся к ней.
Серьёзно?
Они стали просить их отпустить, а наряд не ехал. Звонок не зарегистрировали или стёрли. Не знаю. Помнишь, вызовов много было? На станции ждали-ждали, сестры чуть не умоляли их отпустили. Автобус уже уехал, и они пошли пешком. И шли до самого съезда на Горловинку.
Принтер всё печатал, и Станислав сложил руки на груди, прошёлся.
Ну, скажи, настаивала Галактионова, крутясь следом за ним со стулом, ведь есть ощущение, будто они чего-то боятся?
Если бы ты не шастала домой, то знала бы, что дали ответ из Виноградного.
На лице Галактионовой проступило усталое, даже досадливое выражение.
Я зашла на десять минут ну, пятнадцать.
Утром они явились в отделение полиции и попросили бланк заявления. Дежурный спросил зачем. Одна из сестёр ответила, что из-за насилия в семье.
Она наконец прекратила мучить стул и приложила три пальца к виску опустила.
Отец! Я говорила?.. Нет, вроде не говорила. Ее их отец из ваших.
Станислав нахмурился. Сквозь суету дня пробилась тревога.
СК?
Галактионова кивнула, повернулась к монитору и перемотала до броска Жени через дорогу. Включила воспроизведение: сёстры, полицейский все те же лица, те же позы.
И чего? не понял Станислав.
Видишь, куда они смотрят?
Он наклонился к экрану, вгляделся. Сёстры таращились против движения на что-то за кадром камеры.
Туда же, куда и ДПС-ник, объяснила Галактионова. Вспомни наш разговор с его коллегой. Тот как раз сказал посмотреть на машину следственного комитета.
Женя на видео бросилась через дорогу. Грузовик вильнул, замер.
Они нас испугались, догадался наконец Станислав.
Галактионова кивнула и потянулась, чтобы забрать распечатки из замолчавшего принтера.
Я сам! Станислав подскочил и, опередив её, вытащил листы. Значится так узнай, что сможешь, об их родителях. Кто-где, почему развелись. Как у него на службе. Без официальных. Упрёшься в кого-нибудь попроси моего отца. Жду тебя Он посмотрел на часы и полупрорычал-полупростонал: Жду завтра.
На ходу запихивая документы в портфель, Станислав пошагал к двери.
Куда ты? спросила Галактионова.
Надо.
Это секрет какой-то?
Станислав обернулся. В голове у него вновь мелькнуло рассказать ей об дяде Кеше, но лезть в эту петлю не хотелось, как не хотелось и чувствовать себя виноватым и вообще думать о гадкой ситуации. И Станислав сам не понимая зачем опять выдал другое, с каким-то вызовом, с издёвкой:
Что ты на барже своей делала?
Да ничего?.. ответила Галактионова после паузы и неопределённо помахала забинтованной рукой.
Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза.
Делом займись! сердито сказал Станислав и вышел.
Сердился он, конечно, не столько на неё, сколько на самого себя.
#11. ИННОКЕНТИЙ
Сквозь толщу воды солнце казалось не шаром, а ртутной лужицей. Бледная, едва различимая, она дрожала далеко-далеко над головой, а сбоку от нее нависала исполинская корабельная тень. Едва достигнув границы темноты, Иннокентий разворачивался на несколько градусов по компасу, перекладывал в другую руку крюк с тросом и плыл прочь, внимательно разглядывая дно.
Голова слегка кружилась, в ушах стоял непрекращающийся гул. Каждый вдох через трубку отдавался болью не то в связках, не то в небе.
Слишком долго под водой.
Слишком.
Фонарь выхватил из темноты немецкий бомбардировщик он едва угадывался под наростами ила и раковин. Сбоку от него что-то сверкнуло, и Иннокентий направился в ту сторону.
Груз? Обычно это были контейнеры 70x30x21, крытые нержавейкой, завёрнутые в водонепроницаемую упаковку. Иннокентий цеплял их крюком, дергал трос, и контрабандный товар весело плыл наверх. Никто в жизни бы не догадался, что это делается под видом прогулки на теплоходе.