Сирота! крикнул помощник дневального, заметив взгляд Иннокентия. На выход собираемся? Или ещё годик на нарах полежим?
Иннокентий с силой провёл ладонью по своей лысине и посмотрел на старца. Без солнечного нимба монах превратился в старичка из советских сказок, забавного и какого-то родного. Глаза у него были ясные и живые, пронзительно-голубые. Глаза человека очень молодого душой.
Не нравится мне это, прошептал Иннокентий. Старец почесал крючковатый нос и поинтересовался:
Мне припомнить фразеологизм из тех, что всуе не упоминаются?
Да уже наслушался твоих фразеологизмов. Ну скажи: кто меня там ждёт? Одиссея уже через десять лет никто не ждал. А он царем был.
Они не ждут, а ты им радуйся. Каждому взгляду их и слову. Радуйся и помни, что их обидой тебя Господь испытывает.
Галактионов, хватит сопли разводить! крикнул помощник дневального.
Иннокентию захотелось стукнуть его пару раз об алтарь, и он перекрестился со словами: «Господи, дай мне смирения». Несмотря на эти потуги, в душе не прибавилось ни смирения, ни уверенности, что условно-досрочное принесёт хоть каплю радости.
А если никогда они не простят? обратился он снова к старцу. А я как дурак?..
Галактионов, на выход! заорал уже где-то над ухом помощник дневального.
Иннокентий прикрыл глаза и в блаженной темноте под веками услышал напевный голос старца:
Значит, это испытание твоё. Жить с ними рядом, любить их, но самому не быть ими любимым.
Иннокентий поднял взгляд на старца. Тот печально улыбнулся, словно знал, какие именно испытания уготовлены Иннокентию, и кивнул головой, мол, все, пора.
Уже не прощаясь, не обращая внимания на начотряда, Иннокентий пошёл прочь из храма, из колонии, через КПП. На свободу. В первый раз за пятнадцать лет.
#4. СТАНИСЛАВ
Коридор больницы пах лекарствами и хлоркой. До середины стен его выкрасили небесно-голубым, от середины оставили белым. Под ногами скрипела растрескавшаяся голубая плитка, но в окнах блестели новые стеклопакеты и бугрилась строительная пена.
Станислав на ощупь искал рукав халата, высматривал номер палаты и вполуха слушал Галактионову:
живет с матерью в Херсонесе, а Саша с отцом, в Виноградном. Мать сказала, что Женя ни слова не говорила о поездке к сестре. Отец подтвердил. Сестры, по словам родителей, вообще не особо общались.
То есть Женя приехала к сестре, подхватила её 202-ая. Станислав показал на голубую дверь впереди.
И они с вещами куда-то побежали по шоссе.
Станислав посмотрел на Галактионову. Она пожала плечами, стянула волосы в хвост и направилась внутрь.
Палата была на двоих, такая же бело-голубая, как и коридор, с рассохшимися тумбочками и сетчатыми койками, от взгляда на которые у Станислава заныла поясница.
Женщина справа ругалась с медсестрой, лёжа, сонно, повторяя снова и снова: «Капельница капельница капельница» Капельница и в самом деле стояла рядом с пациенткой, но, видно, как-то не так.
Вторая жительница палаты светловолосая девушка в белой футболке, шортах и с ссадинами на лице замерла у окна и настороженно разглядывала улицу.
Александра?
Ночью Станислав толком не рассмотрел её, но теперь она показалась ему миловидной. Волосы распущены волной, нос клювиком, ушки мартышкой. А ещё было в ее движениях что-то осторожное, даже опасливое, будто у зверька, за которым следил хищник.
Когда дверь скрипнула, девушка резко обернулась, к удивлению Станислава, напряжённая, если не злая. Мгновение и она уже улыбалась. Перемена случилась так быстро, что Станислав насторожился.
Мм, какой красавчик, выдала она. Станислав переглянулся с Галактионовой, но та лишь округлила карие глаза и ничего не сказала.
От окна отойдите, отчеканил Станислав. Александра Ивановна!
Девушка встала на подоконник, едва не свалив бутылку воды, расправила руки в стороны.
«Акробат хренов», подумал Станислав, а она перепрыгнула на кровать, поклонилась, упала навзничь. Медсестра и женщина с капельницей замолчали.
А ты в этой паре, Александра улыбнулась Галактионовой, наверное, чудовище?
По палате густой ватой ползла тишина. Галактионова нахмурилась, Александра развела руками.
Да шутка! Ну смешно же «Красавец и чудовище».
Тишина наливалась свинцом.
Не красавица, а красавец, попыталась объяснить шутку Александра. И и чудовище.
Да уж покрасивее некоторых, вставил Станислав неожиданно для самого себя. Он имел в виду Галактионову, но та, видимо, не поняла или не поверила и посмотрела на него с подозрением.
Александра Ивановна, вы понимаете, кто мы? снова взялся за дело Станислав.
Можно просто «Алекс».
Александра Ивановна, какой сегодня день?
Она задумалась, села по-турецки и стала заплетать волосы в косички. Медсестра ушла, женщина с капельницей прикрылась рукой от света.
Понедельник? Нет, вторник. Александра повернулась к Галактионовой. У тебя нет зеркальца? Мой телефон забрали ваши питекантропы.
Галактионова полезла карман пальто, пошебуршала там и достала чёрное зеркальце-расческу.
Год? спросил Станислав.
Александра взяла зеркальце, открыла. Посмотрелась. Надула губы бантиком.
Ну прекратите, сударь. Я в своем уме.
Год!
Сумма цифр года 21, Александра поправила выпавший локон. Корень квадратный 44 с чем-то. Как ты думаешь, я симпатичная?
Александра Ивановна
Алекс.
Станислав почувствовал, что теряет терпение и постарался говорить максимально четко и твёрдо:
Александра Ивановна. Два ведомства разбираются с вашей вчерашней свистопляской. Вы это будете как-то объяснять?
Александра опустила зеркальце.
Ты не ответил на вопрос.
В солнечном сплетении что-то вспыхнуло. Станислав шагнул вперёд, и в этот момент ему на плечо легла забинтованная рука Галактионовой. От бинтов неприятно пахло какой-то мазью, но этот простой жест успокаивал, заземлял.
Алекс, ты симпатичная девушка, сказала Галактионова.
Александра улыбнулась.
Ты тоже. Насчёт чудовища я пошутила.
Нам надо понять, что вчера случилось. Это какое-то недоразумение или?..
Александра чуть повернула зеркальце, и у Станислава мелькнуло в голове, что она не собой любуется наблюдает за улицей.
За кем? Кого она ищет?
Не помню. А ты не знаешь, где мои серьги? И одежда?
Станислав открыл рот, но Галактионова крепче сжала руку на его предплечье и спросила:
Ты знаешь, что с твоей сестрой?
Александра защёлкнула зеркальце и протянула обратно.
Догадываюсь ли я, что с ней все плохо? Догадываюсь. Говорили ли мне что-то о ней? Нет.
Ее оперируют. Са Алекс, мы должны понять, почему всё это произошло.
Александра застонала, бухнулась на постель и натянула одеяло на голову.
Да что ты с ней?.. Станислав рванул одеяло и швырнул на пол.
Александра, кажется, впервые за разговор растерялась и заметно покраснела.
Больной?
Здоровый! Дальше выкобениваться будем?
Женщина с капельницей поднялась, всполошилась, запричитала.
Слав, децибелы, попыталась успокоить Гагактионова. Алекс, что вчера случилась?
Александра приблизила свое лицо к лицу Станислава и прошептала с вызовом:
Не. Пом. Ню.
Он отшатнулся, будто на пружине; в сердцах махнул рукой.
Александра, сердитая, красная, демонстративно поправила причёску, глянула в окно.
Так, пока закончим, примирительным тоном сказала Галактионова. Мы вернёмся позже. Идёт?
Она взяла Станислава за плечо и потянула к двери.
А а можно мне как-то на улицу? донеслось сзади.
Когда Станислав оглянулся на Александру, она сидела с невиннейшим видом. Ангелочек, блин. Солнышко.
В этот раз Станислав сдержался достал из портфеля два листа и шлёпнул на колени девушке.
Ставь автограф и вали.
Не думаю, что это начала Галактионова, но Станислав так посмотрел, что рот у неё закрылся.