Можем сказать только одно: установление дружественных дипломатических отношений с Российской империей, улыбнулась я.
Всё это ваши дела, не выдержал капитан. А что прикажете делать нам? Спасибо, э-э витар, что вытянули нас из глотки морского дьявола, не дали пойти кормить рыб, но чёрт побери! У меня сорок человек, фрахт на дне, чем отрабатывать перевозку? Или вы нас возьмёте в команду? Он криво усмехнулся. Так ваши пугала да колдовство и без нас тут всё сделают. Не будете же вы нас в трюме возить?
Не будем, рассмеялся Лант, радуясь, что от сложных светских и дипломатических тем можно перейти к обыденным вопросам. Вы ведь не против, что мы вас сняли со шхуны?
Куда уж против, проворчал капитан, достал трубку и кисет, потом опомнился и взглянул на меня и Ланта:
Разрешите?
Нет. Лант ответил доброжелательно, но так, что капитан сразу убрал всё обратно в карман. Здесь нет. Там, где вас разместили, можете курить, но не в комнатах.
Так что будет с нами? повторил вопрос немного осмелевший секретарь. И с матросами?
После того, как закончится шторм, мы свяжемся с каким-нибудь российским военным кораблём, объяснил Лант, и передадим вас под покровительство российского императора. Сами мы не имеем возможности долгое время заботиться о вас. Но пока вы на борту яхты, вас обеспечат всем необходимым.
Так отрабатывать доставку не надо? переспросил капитан.
Нет. Вы же сами сказали, что здесь ваши знания бесполезны.
Плохо, скривился капитан и снова вытащил трубку. Курить не буду, но так-то можно?
Лант пожал плечами: «Да пожалуйста».
Плохо, повторил капитан, засовывая трубку в рот, как дети леденец. Не привыкли они болтаться без дела. Как бы чего не вышло.
Я об этом думаю, серьёзно ответил Лант. Он намного лучше капитана понимал, что сорок с лишним не занятых ничем крепких, привыкших только к физической работе мужчин очень большая проблема.
На меня внезапно навалилась невероятная усталость. Голоса слышались словно сквозь толстый слой ваты.
Простите, я вынуждена вас покинуть. Я встала, стараясь не пошатнуться, поймала обеспокоенный взгляд Ланта, улыбнулась: «Всё нормально», и вышла из гостиной.
***
Деми, ты в порядке? Лант встревоженно тряс меня за плечо. Как себя чувствуешь?
Нормально Я повернулась на спину и натянула повыше плед, прикрывая плечи. Вроде выспалась. А вы как, поговорили?
Лант сел на край кровати и устало улыбнулся:
Поговорили. Была бы там ты, было бы проще. Я в этих дипломатических вопросах тону.
Пока ты князя утопил, невольно улыбнулась я.
Я не его хотел утопить, а эту дуру! Её горничная на самом деле болеет или ты не хочешь возвращать её княгине?
Болеет. И ещё, я старалась говорить спокойно, она вся в синяках от щипков и ранках от булавок.
Причём тут булавки? не понял Лант.
Развлечение такое у богатых дам в прислугу булавки втыкать, если те им чем не угодили.
Вот девчонка и страдает, поморщился Лант. Кажется, ему этот девятнадцатый век дастся намного тяжелее, чем мне. Да и князь. Я тут немного с его секретарём поболтал. Он очень хотел посплетничать.
Плохое качество для секретаря
Не в нём дело. Тут такая причина Лант вздохнул. Вчера люди в шоке были. Ты не видела, что матросы творили. Кто на колени брякался и молиться на меня пытался, кто наоборот шарахался, словно от дьявола, крестики выставлял. Ну, у кого они были. Там в команде человек десять католиков. Князь этот тоже не в себе был. Риа тогда со мной связалась, сказала, что добавит в еду снотворное, чтобы люди поскорее в себя пришли. А сама что-то ещё нахимичила. Говорит, что если один раз безопасно. Вот потому они все сегодня спокойные, рассудительные были. А у снадобья этого побочный эффект: когда перестаёт действовать, люди как сонные мухи, у некоторых вот язык развязывается. Потому секретарь и рассказал кое-что.
И что? Я, заинтересовавшись, села повыше.
Лет пять назад князь был по делам в Варшаве, ну и Окрутили его. Секретарь говорит, всё буквально за месяц-два произошло. Она-то красивая, он и увлёкся немного. Всё в рамках приличия, но Пришёл с визитом, их вроде как случайно одних в комнате оставили, ей дурно стало. Пока он её в чувство приводил родня с благословениями заявилась, да так, что не отвертеться. Секретарь сказал, что князю её и жалко было полячка ведь. Только не пойму, причём тут это.
Пять лет назад? хмыкнула я. В Варшаве? Ну панна шляхетскаяа! Это «болезнь» многих русских интеллигентов: жалеть бедных поляков, которые «пострадали от жестокости варваров-русских» и потеряли своё государство. Князь и стал одной из первых жертв. Панночка не промах!
Да вот как раз промах! рассмеялся Лант. Она думала, что если он русский князь, то богатый, а он не очень богатый. А она вообще бесприданница.
Поня-атно. Слушай, а какие книги ты ей подсунул?
Новый Завет, улыбнулся Лант, с закладочками в некоторых местах. И какие-то два морализаторских романа, не знаю, правда, о чём. Просто заказ дал, чтобы нудные и правильные были. Ладно о князьях. Ты вставать думаешь? Обед скоро.
Думаю. Дай одеться-то.
***
Перед обедом я успела зайти к пассажиркам. Княжна почти выздоровела и теперь скучала, не желая выходить из комнаты, чтобы не пересекаться с мачехой. Я, подумав, принесла ей схему вышивки какого-то пейзажа и всё, что нужно для рукоделия.
Жюли уже не спала, но сил у девушки хватило лишь на то, чтобы сесть и съесть тарелку жидкого супа. Пневмония, пусть и не очень сильная, держалась стойко. Ну куда ей прислуживать княгине? Она же свалится сразу.
Дети чувствовали себя великолепно, и когда я к ним заглянула, бонна как раз разнимала драку из-за пупса, которого мальчик хотел сделать солдатиком, а девочка своей новой соской. Я рассмеялась и принесла ещё одного пупса и вязание для бонны: ей тоже нужно было чем-то заняться.
Княгиня Баратаева к обеду выходить не хотела. Отговаривалась тем, что ей стыдно передо мной, просила прощения. Но на самом деле я это отлично видела она не хотела показываться на глаза тем, кто поставил зарвавшуюся дуру на место.
Нет, сдерживая раздражение, ответила я. В комнаты подают еду только детям и больным.
У меня так болит голова, и слабость манерно застонала сориентировавшаяся княгиня.
Давайте я вас осмотрю, с готовностью предложила я. У нас великолепная медицина, большинство обычных болезней вылечиваются за несколько часов.
Благодарю вас, вита, не стоит беспокойства. Я буду к обеду.
Выходя из её комнаты, я подумала: может, ну её, пусть на самом деле ест у себя и не мозолит нам глаза? Нам это не в напряг, а видеть за столом эту истеричку аппетит портить. Но нет. Пускай соблюдает общие правила, а то привыкла жить на особом положении.
***
Ну и что будем делать? Лант сел в своё любимое кресло, точно такое же, какое было в нашем лесном доме в Петле Времени. Просто поболтаем или поработаем?
Хочется поболтать, вздохнула я, но нужно работать. Кстати, надо бы князя переселить к жене
Я не договорила. Лант расхохотался так, как редко с ним бывало. Отсмеявшись, объяснил:
Князь очень просил оставить его с матросами. Официально чтобы «служить для этих грубых людей облагораживающим примером», ну то есть чтобы они не буянили от безделья. Но уверен он сам пошёл бы в матросы, только бы поменьше общаться с жёнушкой.
Поня-атно Я тоже рассмеялась. Ладно, хватит им косточки перемывать. Давай о делах.
Я как раз о деле и думаю, подобрался Лант. Можно ли использовать знакомство с князем для связей в обществе Петербурга?
Если он вхож в высшее общество, то да, а так Кто его знает.
Лант придвинул к себе справочник по истории русского военного флота и взглянул на меня:
Я посмотрю, как мы с пограничниками связаться можем. У нас впереди всего несколько дней, потом матросы начнут бузить. Сейчас они квёлые, но двое-трое уже начинают шебуршиться. Да и капитан мне не нравится. Так что на ту сторону не суйся, ладно?