Залети в поселениешальнойснарядилиполоснилучом
басурмане - все, веники, сгорели бы водночасье.Сотникаповидатьимне
удалось, дальше Солянки к казармам не пустили, гостинцы велели вкараульной
сторожке оставить, передадут, мол, в руки.
Вечером все собрались в общей комнате,взгрелидвухведерныйсамовар,
склепанный Кузьмой из старой канистры,семейныепринеслипечева,варенья
всякого... Сергей почти и не пил духовитого чаю, заваренного на смородиновом
листу. Он уперся подбородком в кулаки и жаднослушалрассказыолетунах,
которых пожгли над рекой засевшие в Бастионе итильцы, омагах,чтосвоими
зеркалами пускали огненные шары, о том, какосерчавшиедружинникисгоряча
перебили казанское посольство.
Потом долго судачили о хорошей жизнидотого,каквеликаяпогибель
пришла, о чудных делах на севере, где будто бы средь вод таится уцелевший от
бед не тронутый временем и лихимилюдьмитайныйгородПитер,гдеживут
просто и весело, да только входа туда нет никомупришлому...Акогдавсе
разошлись спать, он долго сидел на лавке, уставившись глазами в темный мятый
бок самовара. Вся его беготня по оврагам ибуеракам,дракисТимофееми
возня с детворой показались вдруг унылым, неинтересным занятием.Скорейбы
дядя взял его в дружину - вот где весело!
Потянулись дни.Скучные,похожиеодиннадругой.КузнецВасилий,
который был заодно и старостой поселения, приставилегокдедуКузьмев
коптильню. Пора было на зимуприпасыделать.Сергейвесьпропахдымом,
сестры ворчали, но терпели - парень был при деле. Потом онпомогалгончару
Николаю горшки обжигать. Большие глиняные жбаны хорошо брали фермеры. Ното
ли глина худая попалась, то ли Николай не с той рукиначал,горшкичастью
полопались, частью вышли кривыми. Выкинули все за ограду близ ворот.
А еще через неделювпоселениезавернулобозсостарателями.Две
телеги, доверху набитые барахлом, въехали во двор. Старателей былочетверо,
одного из них Василий признал, а то могли и не впустить.Иногдаподвидом
торговых людей промышляли сущие разбойники. Еще рассказывали,чтоводной
деревеньке под Калугой пустили на ночь незнакомцев, а те под утро обернулись
нежитью, сожрали всех стар и млад, деревеньку же спалили.
Знакомого старателя Василий увел к себе. Кузня стояла чуть поодаль,за
врытыми в землю бетонными плитами. Поселяне опасались огня. Старателимежду
тем выгрузили с телег большиетюки,связкиметаллическихкружек,фляги,
кастрюли, тряпье разное. Подошли женщины, глянули на добро иразошлись,не
желая показывать интерес.
Старателей разместили в свободной комнате,рядомсобщимзалом.Те
отволокли свое добро и выставили его на погляд вкоридоревдольстены.К
вечеруВасилийужезнал,чтокомуприглянулось,иповелдолгий,
обстоятельный торг. Знакомый его оказался вожаком старателей.Покаженщины
накрывали столы да ставилиугощение,онисбожбойиматюгамипытались
объегорить друг друга. Потом Василийсподручнымвдвеходкипритащили
тяжелую связку болтов для арбалетов, десяток мечей из хорошейсталиидва
испорченных карабина.