Если мэр, конечно, всю правду о нас узнает я задумался. Может уйти нам? Я вроде нормально себя чувствую, можем в седла сесть, да куда-нибудь на закат отъехать. Может быть, в польские земли, оттуда-то нас выдавать точно незачем.
Да он и так о тебе все знает, Никита снова усмехнулся, но на этот раз совсем невесело.
Это как, удивился я.
Да твой Николай ему, небось, все и рассказал, ответил боярич. Отец говорит, что купцы местные они не только мошну себе набивают. Они еще и шпионят. Заранее вызнают, где какая война может начаться, где кто силу набирает. Оно умно, помогает узнать, где какой товар сколько стоить будет, и еще больше серебра на этом делать. Так что, уж будь уверен, все про тебя уже рассказали.
И что же теперь будет? я даже остановился от неожиданности.
А то и будет. Они же купцы, иметь их в рот, пожал плечами Никита. Так что мы теперь для них товар. Измерят, назначат цену, и уже потом будут думать, что с нами делать. А про польские земли Не для нас они, нечего нам там делать.
Я думал, воин везде себе работу найдет.
Найдет-то найдет, да только вот, ты польский язык знаешь?
Немного знаю, в монастыре учил, ответил я.
Однако. Ну прости, не ожидал, развел боярич руками. Но никто кроме тебя не знает, так что мы там даже кружку пива не сможем купить. А им русский знать неоткуда. А тут все на русском говорят, до самого побережья. Вот и остается надеяться, что мы для купцов местных ценным товаром окажемся, и они нам работу дадут.
Обидно даже как-то, заметил я.
Ну да, естественно, что обидно. Кому хочется товаром-то быть?
Отвечать на этот вопрос я не стал, да он и не требовал ответа. Тем временем мы миновали рыночную площадь, прошли по еще одной длинной улице и остановились возле открытых высоких ворот, на которых висела вывеска с пивной кружкой, полной пушистой пены.
Глава 2
Союз Торговых Городов. Киев. Середина лета 2224-го года от Рождества Христова.
Во дворе харчевни было шумно. Целая толпа собралась в одном из углов, но что именно там происходило мне было не видно: спины закрывали обзор. Среди этого скопления людей я разглядел и своих воинов.
Никита, Олег, махнул нам рукой боярин Лука, который и сам стоял в толпе. Идите сюда.
Не начинайте, прокричал кто-то. Пусть и они посмотрят.
Мы с бояричем присоединились к скоплению людей, и теперь мне стало ясно в чем дело: в самом центре, окруженные толпой, стояли двое раздетых по пояс мужчин. В одном из них я узнал Камня того самого здоровяка, что присоединился к нам в Огибном. И единственного оставшегося в живых после сечи с дружиной боярина Сергея из селян, что решили попытать воинского счастья.
Что случилось-то? спросил я так, чтобы услышали все. Из-за чего драка?
Да не из-за чего, ответил один из киевлян. Так, молодцы хотят силушку потешить, побороться. А мы тут поспорить решили, кто кого на земле вываляет. Хочешь пару монет поставить, парень?
Камень, ты ж только в себя пришел, обратился я к своему воину. Куда тебе еще в драку?
Все нормально, кн Олег Кириллович, в последний момент спохватился он и поправился.
Ну да, мы заранее обговорили, чтобы княжичем меня дружинники не называли. В Киеве чужих ушей множество, и пусть им не придется слышать лишнего. Просил я их звать меня просто по имени, но Камень почему-то упрямо отказывался и продолжал именовать меня по имени-отчеству. Ну, все лучше, чем титулом, мало ли в мире Олегов, рожденных от Кирилла?
Мы заранее договорились, что бить нельзя, только хватать и бросать. А то они говорят, что среди брянских силачей нет, бесхитростно заявил Камень. Вот я и решил доказать, что это не так.
Так ты же не брянский даже, возмутился я.
И что? обиженным тоном ответил Камень. Все равно среди нас силачи есть. Даже ты половину из забияк этих побил бы, но у тебя ребра сломаны и пальцы. Так что я за тебя драться буду.
Все нормально, Олег, вступился за здоровяка Лука. Кабацкие драки тут в порядке вещей, даже хозяева харчевни не против, просят только во двор выходить. Ну, зубы выбивают, бывает, носы ломают, тогда да, платить приходится. Но они же договорились, что не бить, а только валять.
Сговорились вы все что ли, покачал я головой. Не живется вам спокойно, все хочется в приключения какие влезть. Ладно, я обратился к тому из киевлян, что предлагал мне сделать ставку. Как ставки принимаешь?
На вашего бойца три к одному. ответил тот. На нашего одна и три десятые. То есть, если гривну поставишь, то гривну с третью и получишь.
Нет у меня гривен, только наши рубли есть, проворчал я.
Так за гривну три рубля и берут обычно, ответил еще один из местных. И по весу примерно так выходит.
Тогда так, я запустил руку в карман и вынул из него три серебряные монеты.
Серебра у меня осталось не так уж и много, почти все, что есть, уходит на оплату аренды постоялого двора для дружины, даже с учетом того, что мы продали через Николая большую часть добычи. Если уж совсем честно, то мой личный капитал составлял тридцать серебряных рублей князя Кирилла, но я все равно решил поставить на своего бойца, чтобы поддержать его.
Три рубля на Камня, сказал я и передал деньги тому, кто принимал ставки.
Отлично, кивнул тот. Тогда, начинаем? Пошире разойдитесь, пошире, бойцам место нужно.
Мы исполнили его требование и разошлись пошире, освободив пространство примерно в десять локтей в ширину. Бойцы встали в центре, примерно в трех шагах друг от друга.
Ну, начали! сказал тот из киевлян, что принимал ставки, и мгновение спустя бойцы шагнули навстречу друг другу.
Камень и киевский боец обхватили друг друга с такой силой, что я услышал хруст костей, и принялись топтаться друг напротив друга. Борьба была равна, киевлянин оказался очень силен, но и наш Камень ему не уступал.
Я стоял близко, отсюда было видно, как вздулись жилы на мощных шеях бойцов и как от напряжения раскраснелись их лица.
Камень попытался провести подножку, и соперник его на этом подловил: толкнул его точно в тот момент, когда мой дружинник стоял на одной ноге. Боец свалился на землю, но не оплошал, перекатился в сторону и тут же поднялся.
Киевлянин умудрился ухватить его за руку, но наш боец дернулся, и пальцы соперника соскользнули. Сам же Камень наклонился, ухватил соперника за ногу, потянул, толкнул вперед, заставив киевского бойца отшатнуться, и рухнул сверху, придавив своим весом.
Но удержать на земле не смог, и скоро бойцы снова стояли на ногах, не решаясь пойти на сближение. Кто-то из толпы крикнул что-то ободряющее, киевлянин рванулся вперед, пытаясь пройти Камню в ноги, но тот устоял.
Обхватив туловище киевлянина обеими руками, он оторвал здоровяка от земли и бросил на землю. Хруст раздался страшный, будто одновременно сломалось несколько костей, но боец этого даже не заметил, и снова попытался встать. Однако Камень не дал ему этого сделать.
Перехватив киевлянина сзади, Камень взял его шею в локтевой захват и принялся давить. Лицо того почти мгновенно посинело, он дернулся один раз, второй, пытаясь вырваться, но наш боец держал крепко. Только тогда киевлянин постучал ладонью по пыльной земле и почти сразу же оказался на свободе.
Камень победил! крикнул тот из киевлян, что принимал ставки, поднимая вверх руку нашего бойца.
Тот, пусть и с раскрасневшейся рожей, но выглядел ужасно довольным, радостно улыбался. Мгновение спустя его обступили мои дружинники, принялись наперебой поздравлять с победой.
Народ пошел забирать свой выигрыш, проигравшие недовольно роптали, но им только это и оставалось. Я удовлетворенно хмыкнул, заметив, что ставили на нашего бойца в основном моим дружинники. Но сам в первую очередь решил не идти, пусть меня наверняка и пропустили бы. Подожду, пока все разберутся, а потом уже подойду. Все равно обманывать меня не станут.