Что ты со мной сделала? Не могу о тебе не думать
Детский сад, конечно, но ей будет приятно. Не прошло и десяти секунд, как ответ прилетел. Не спит еще.
А я о тебе
Что же не дала?! Может, сейчас меня не вело так сильно влево. Попустило бы! Этого, конечно, писать не стал. А теперь только дрочить в ванной, помочь моим страданиями некому.
Надеюсь, проблем дома не было?
Я хмыкнул невесело и, удалив сообщения, поставил телефон на зарядку. Катя так и не пришла. Чувствую, завтра меня ждет «шикарное» похмелье после сегодняшних откровений. Меня это не пугало, разберемся как-нибудь. Катя вспылить может, но отходит быстро. Ну не уйдет же от меня! Я хмыкнул даже. Абсурд. Я подождал еще с полчаса, потом сон сморил.
Будильник заорал как-то совсем не вовремя. На часах полвосьмого значит, правильно все, тогда почему хреново так? Глаза разлепил окончательно и подушку под спину положил. В груди тянуло тревожное чувство. На соседнюю половину кровати взглянул мельком жена, значит, обиделась серьезно. Я задумался, перебирая события вчерашнего дня, да и все месяцы, что мечусь я.
Вика меня очаровала. Тянуло к ней неистово. Возможно, я даже влюбился в нее заново. Всколыхнула она во мне юношескую бесшабашность со свойственными молодости увлечениями и страстями. Захотелось снова на ринг выйти, первую победу на вкус попробовать, девок за задницы щипать и под луной тискаться. Вот только в свете зимнего утра желания плоти, как и воспоминания о былом, казались не такими значимыми, как еще вчера. Достаточно ли сиюминутных хотелок, чтобы семью на них разменять? Готов ли я Катю мою так обидеть? Пока еще наяву непоправимого не случилось, только в мыслях моих изменяю ей денно и нощно. Вике тоже голову морочу: вниманием, подарками, страстью яростной. Я кругом виноват, признаю. Только выхода не вижу. Трахнуть бы Зимину и с Катей душа в душу жить. Но я не уверен, что на этом дело кончится. А жить на два дома боже упаси! Развод в принципе не мой вариант, я люблю жену и обожаю дочь. Дети должны в полных семьях жить. Патовая ситуация. Сука, хоть член отрезай и евнухом становись!
Папа, я проснулась! дочка пушистым клубком запрыгнула сверху.
Земляника, ты же раздавишь меня! пресс у меня каменный (спасибо боксу), а вот с реакцией уже похуже. Тебе восемь, а весишь на все девять, гимнастка пончиковна!
В ответ она еще больше елозить начала костями своими. Ника у нас спортсменка, вся из углов состоит: худая, длинная, хорошенькая. На Катю похожа. От меня только глаза серые.
Мама где?
Завтрак готовит.
А ты зубы почистила?
У-уу, занудела.
Давай бегом. И мне нужно вставать.
К завтраку вышел полностью одетым и готовым выезжать. Убегать не собирался, нам с Катей реально поговорить нужно. А еще поесть. На всю квартиру аромат выпечки стоял, а в столовой уже накрыто к завтраку. Катя была хорошей хозяйкой: убираться не любила на это есть люди специально обученные, а вот на кухне богиней была. Мишленовские рестораны нервно курят в сторонке. Я схватил хрустящий кусок хлеба, щедро ароматным маслом намазанный, и кусочек лосося вилкой подцепил.
Вкусно? спросил у довольной дочери, уплетавшей такой же ломоть только с нутеллой.
Ага, сказала и в телефоне залипла.
Поменьше с гаджетами, предупредил по-отцовски и на кухню пошел. Пахло кофе и обидой. Это я сразу понял. Катя возле кофемашины стояла, задумчиво глядя на зимний рисунок за окном. Тучи висели низко и грозно. Если бы я был атлантом, то мог бы положить на плечи небо, но я всего лишь человек.
Привет, я подошел сзади, поцеловать хотел по привычке. Не вышло. Увернулась она. В узких джинсах и мягком свитере, волосы длинные на плечо переброшены. Пахнет киллиановским ангелом1, обожаю этот аромат. Сам дарил. У меня он ассоциировался с дорогим горячим сексом. Катя поэтичней была в метафорах: роскошная и красивая сексуальность, откровенная, но не пошлая. Она у меня и сама воплощение красоты и изящества, но сегодня грустная очень. Из-за меня все.
Ника опять своих «Винкс» смотрела? поинтересовался буднично, сбавляя градус. Дочка любит этих фей, а потом сны со всякими Вальтерами и Тританусами сняться. Я уже спец в детской анимации.
Катя повернулась и в упор на меня посмотрела. Темные глаза в окружении густых черных ресниц мерцали гневно, а взгляд завораживал, цеплял, будто насквозь видел. Иногда казалось, что она мысли читать может. На то и поймала десять лет назад. Красотки возле меня пачками вились, но смотрела в душу только Мальвина, гордая, дерзкая, принципиальная.
Молчать будем? сухо проговорил, кофе глотнув. Естественно, и взгляды ее, и красота стали привычными девять из десяти лет женаты, но это не значит, что разлюбил жену.
Мам, ну что мы едем? крикнула из столовой Ника.
С дядей Мишей поедешь сегодня, ладно? спросил и набрал водителя. Миш, поднимись, возьми Веронику. Катя сегодня дома останется.
Она не возражала. Понимала, что нужно решить все, пока обида в дверь проходит.
Кать позвал, когда вдвоем остались. Она так и не проронила ни звука, только с дочерью попрощалась.
У тебя есть женщина? очень спокойно уточнила. Говорит уже хорошо.
Конечно, можно было соврать, придумать что-то, но не прокатит. С Катей точно. Я любил ее и не изменял раньше Я и сейчас, по сути, не изменял! Но хотел: что есть, то есть. Я и сейчас Вику хочу, даже будучи практически пойманным. Перед собой нужно честным быть. И перед ней тоже.
Да, признался, взгляд не пряча. Я увлекся поколебался мгновение и полуправду сказал: Коллегой.
Знать, что Виктория Зимина привет из прошлого, любовь моя первая, не нужно Кате. Это на мысли нехорошие (правдивые) натолкнет однозначно.
Понятно, бросила она и ко мне повернулась, так чтобы в глаза мои бесстыжие смотреть. Допрос сейчас будет. Жена у меня мягкая, но характерная. Помнишь, мы под утро по набережной шли и рассуждали об отношениях? неожиданно спросила. Не было расспросов: что за баба? Спал ли с ней? Серьезно ли? Это настораживало, если честно. Не люблю сюрпризов.
Не помню, мы многое обсуждали, на самом деле помнил. Катя в девятнадцать была максималисткой с гипертрофированным чувством справедливости ее словесные изыскания были мне совсем не близки, но интересно было.
Я говорила, что никогда не прощу измену, а ты утверждал, что если из-за каждого тупого траха разводиться, то в Москве ни одной семьи больше трех лет не существовало бы.
Да, есть такое. Мне было двадцать пять, и я всегда делил мир на черное, белое, серое и очень редко цветное. Я и сейчас так думал. Нет, левак нихрена не укрепляет брак, но если случилось, то нужно конструктивно к вопросу подходить.
Ну допустим, сухо ответил. Пока, признаться, я не очень хорошо понимал, куда моя жена клонит.
Тогда ты примешь мое решение.
Я нахмурился, а сердце пару ударов пропустило. Что удумала Мальвина моя? Неужели к маме уедет, устроив мне показательную порку?!
Я ухожу от тебя.
Что?! я даже рассмеялся. Ну бред же. БРЕД! Не верю! Куда, позволь спросить?
Не беспокойся, не пропадем.
Я внимательно пригляделся к жене. Ни намека на игру в обиженку: уговаривай меня, прощения проси, на колени, пес смердящий! Все признаки возможного скорого примирения отсутствовали.
Ты серьезно сейчас? на всякий случай уточнил.
Серьезно.
Кать, ну прости, ладонь тонкую поймать попытался, не вышло. Хочешь на коврике в прихожей с Баяном спать буду, м? Не хочу жить без тебя даже день.
Угроза даже временного расставания поубавила либидо мое. Вику отбросило за границы моих приоритетов.
Вадим, ты не понял: я развестись хочу. Увлекающийся муж мне не нужен!
Вот теперь я натурально охренел. Нет, я охуел! Что она хочет?!
Кать, это реально не смешно.
А где ты видишь веселье?! всплеснула руками она. Не ври, что увлекся только вчера! Ты последние несколько месяцев сам не свой. Я думала это работа, а это Это коллега! горько припечатала. Ты думаешь, я дурочка совсем? спросила тихо. Не вижу перемен в тебе?