Да-да, поддакивает Палыч. На поклон не пойдём. На почту пойдём.
Заказной бандеролькой им!
Мне бы задаток поиздержался, пока людей собирал да материалы заказывал. Палыч поднимает кверху палец. На локомотив.
Это вечером. А на бандерольку выпишем, выпишем как миленькие. Генеральный стучит в стену. Любаша, выпиши Палычу тысячу.
Палыч крутит в пальцах тысячную купюру. Остался пустяк отнести договор на почту.
«Эх, ты, Васильич! Полцены отдал за такое плёвое дело!»
***
Палыч идёт на почту пружинящей походкой, поглядывая в пёстрые окна ларьков, мелькающих по дороге.
«Плёвое дело две шоколадки».
«Шоколадки!» Палыч останавливается у крайнего ларька. «Надо ещё шоколадок купить, про запас!»
Ноги сами поворачивают к стоящей у почты синей палатке с разливным пивом.
«Нет, нельзя! Вот вечером рассчитаемся с генеральным»
Палыч послушно трусит последние пятьдесят метров к почте.
На входе его встречает суровый молодой человек в форменной одежде:
По техническим причинам почта откроется через два часа.
У Палыча зачесался нос. Почта такая красивая, чистая, только что отстроенная. А нос чешется, словно к гулянке.
«Ладонь бы лучше чесалась. Левая к деньгам. Вечером рассчитаемся».
Палыч садится на скамеечку.
«Да что там эта почта! Сто рублей вся бандероль. А сдачу куда девать? Не жене же отдавать!»
Через полчаса у Палыча затекают ноги.
«Плёвое дело», уныло думает он, переминаясь.
А нос чешется.
Наконец, Палыч встаёт, достаёт тысячу и трусит к пивному ларьку.
***
Плёвое дело, мужики! Палыч смеётся, как курица квохчет, и хлопает себя по бокам. Васильича-то я обманул: оказалось, такая ерунда эти бумаги, всего-то две шоколадки!
Палыч стоит у стойки пивного ларька, кепка его сбилась набекрень.
Попробуйте, у вас все получится! Плёвое дело работать на себя! Я-то всю жизнь горбатился на дядю! Он снова хлопает себя по бокам. А теперь я руководитель проекта, не хухры-мухры!.. Ладно, пошёл я на почту. На поклон не пойду. Я по почте этим взяточникам своим бывшим начальникам! Палыч берёт подмоченный пивом договор, скручивает его и добавляет: На почту мне!
Карету ему! Карету! ехидно дует в пену своей кружки какой-то интеллигентишка.
Я бы попросил! Палыч поднимает кверху палец и бодренько, откинув корпус назад, отправляется в сторону почты.
За конторкой снова сидит давешний серьёзный молодой человек, смотрит в одну точку и повторяет как заклинание:
Почта будет работать через два часа.
Компутеры, что ли, не работают? дурашливо спрашивает Палыч ему хочется поговорить. После трёх-то будете работать?
После трёх будем, отвечает молодой человек.
Палыч стоит, прислонившись к двери почты, на носу у него повисает капля. Палыч смахивает её и думает:
«О! Опять нос чешется!»
***
Дело в том, понимаете, что я руководитель проекта. Иду на почту, договор отсылать, рассказывает Палыч случайному слушателю у пивного ларька. На поклон не пойду. Ну их, с их поклонами. Плёвое дело!
Язык у Палыча заплетается.
Сейчас вот допью и пойду. А потом домой.
Палыч наклоняет корпус вперёд и неверной походкой идёт к почте.
За конторкой сидит молодая девушка и флиртует с серьёзным молодым человеком.
Компутеры починили? с вызовом спрашивает Палыч, распространяя вокруг себя амбре.
Через два часа откроемся. Молодой человек с отчаянием взирает на него.
Палыч подбоченивается:
Что значит «через два часа»? возмущается он. Всё бы хиханьки да хаханьки! Два часа назад я здесь уже был! Компутеры починили, я спрашиваю?!
Понимаете, у нас открытие лепечет девушка.
Понимаю, открытие. Корпус Палыча перевесил назад. Америку, что ли, открыли?
У вас бандероль? берёт дело в свои руки молодой человек. Вам за угол, первая дверь налево.
Палыч перемещается на неверных ногах.
За углом стоит большая очередь и фургон с антенной. Сквозь стеклянные двери видно, что на почте толпа старушек и нарядная женщина, улыбаясь, дает интервью на камеру.
Это что здесь такое? спрашивает Палыч у ближайшей старушки.
Открытие у них, объясняет та. Почту новую открывают. Пять часов уже ждём пенсии.
Глаза у Палыча наливаются красным.
Стоп, снято! кричит мужской голос за дверью. Массовка перестраивается на исходную позицию!
Те старушки, что внутри, становятся по линеечке в очередь, высоко подняв свои конверты.
Нарядная женщина поправляет причёску.
Я вам сейчас покажу! рассерженно бормочет Палыч корпус его опять перевесил.
Он подходит к фургону с антенной, из которого торчит связка кабелей, изо всей силы дергает за нее и падает на спину, уронив договор в лужу.
Мужчина! Мужчина! растерянно кричит водитель.
На почте гаснут софиты.
***
Васильич, здорово! Сижу в каталажке, дали позвонить. Да, пятнадцать суток за хулиганство и порчу имущества. Договор потерял. Эх, две шоколадки А ведь плёвое дело было!
Палыч, жена твоя Зинка жаба! Она договор распечатала и всё дело под себя подмяла. Говорит, у неё деловая хватка проснулась. Семьдесят процентов взяла! И деньги забрала и не отдаёт! А у нас и локомотив и всё на мази. Теперь она у нас руководитель проекта.
Ладно, не плачься! Знаешь, как трудно договоры оформлять? То-то же! Я вот в полицию попал, до того дооформлялся. Отдыхаю теперь. Трудное и опасное это дело.
А Зинка твоя говорит: плёвое дело!
Зинка молодец! Может, в секретарши меня возьмёт?.. Ладно, пойду я, обед принесли.
Французская болонка
Слушай, Палыч, собака-то наша что-то загрустила! Зинка протянула руку к собачьему носу. Пес оскалился, но как-то лениво.
Бедный пес! съехидничал Палыч. За всю жизнь ни одной суки не видел. И мысленно добавил: «Кроме хозяйки».
Ты давай, Палыч, с собакой мясом делись! сердито прикрикнула Зинка и сунула руку Палычу в тарелку.
Эй, алё! Не алё! сумбурно заорал Палыч, глядя, как жена вытащила у него из щей кусок свинины на кости.
Бог сказал делиться, назидательно ответила Зинка.
Собака сидела на своем месте на табуретке во главе стола и строго следила за Зинкиными манипуляциями. А та обрезала мясо с кости, а косточку кинула обратно в Палычеву тарелку.
Хорошая косточка, проникновенно сказала она. Мозговая! Если хорошенько обсосать, то и мозги появятся.
Не появятся, ты мне все выгрызла, осталась одна оболочка! проворчал Палыч.
Человек произошел от обезьяны от травоядного, а собака от волка, хищника, рассуждала Зинка. Собаке нужно мясо.
Французская болонка, произошедшая от волка, посмотрела на мясо, зевнула и отвернулась.
Что ж ты не ешь, сволочь?! в сердцах воскликнул Палыч.
Ему надо охотиться, либо охранять, объяснила Зинка, оскалила зубы, зарычала и крикнула несколько раз: Съем! Съем!
Пес посмотрел на хозяйку, тонко рыкнул, схватил мясо в зубы и потащил за холодильник. Там он долго рыл передними лапами кафель на полу, наконец бросил добычу, улегся рядом и снова взгрустнул.
***
Один у меня друг остался и тот умирает! Зинка роняла слезы в подушку.
Да не умираю я, Палыч сонно повернулся к жене. Всего-то сахарный диабет поставили.
Зинка, как привидение в своей обширной ночной рубашке, вскочила и заорала:
Какой у тебя диабет?! Я же видела, как ты печенье уплетал перед тем, как сдать кровь!
Собака, разбуженная ее ором, соскочила с кровати и судорожно залаяла на дверь.
Песик! Ты не умираешь?
Да все с ним в порядке! рявкнул Палыч и отвернулся к стене.
Зинка легла, уткнулась в подушку и снова заплакала.
***
Ветеринар сурово смотрел на Палыча.
Значит, и родословная у него есть?
Есть, отвечал Палыч. Лучше, чем у меня.
А случек у него сколько было? Он же чемпион породы.
Нисколько. Мы разведением не занимаемся.