Будь осторожен, сказал Дарун. В шахтах небезопасно.
Верно, ответил Халгар. Мы с сыном рисковали жизнью, чтобы порадовать гостей солью на этом пиру.
Ты взял с собой Адама? удивился один из старейшин.
Да. Он бесстрашен как тигр весь в отца.
Адам, уплетавший мясо за обе щёки, заулыбался от удовольствия. Мать потрепала его по белобрысым вихрам.
Говорят, раньше эта соль продавалась в Норлиндоре за бешеные деньги, сказал наместник.
Это так, согласился Халгар. И я тому свидетель слышал разговоры торговцев из Дор-Тайо. До того, как убили Алгерда, разумеется, но ты этого не знаешь. Ты тогда ездил по постоялым дворам.
Я был в академии, поправил Дарун. Возможно, когда-нибудь я восстановлю производство соли.
Вряд ли, усомнился Халгар, и его надменный тон оскорбил наместника.
Лит, сидевшая рядом с Адамом, незаметно перевернула мясо в тарелке на другую сторону и откусила кусок с несолёной стороны.
Когда гости утолили голод, и за обоими столами начались оживлённые беседы, один из юношей-слуг подошёл к Даруну.
Господин, у дома бедняки. Просят еды.
Собери, что останется после пира, и отдай им, ответил наместник.
Зачем? спросил Халгар.
Среди них вдовы убитых дружинников, добавил слуга. Плачут, что им нечего есть.
Разве я для того спускался в шахты, чтобы мою соль ели нищие?
Ты ведь сам когда-то был бедным, заметил один из старейшин.
Я заслужил свой хлеб честным трудом! вспылил Халгар.
Старейшины переглянулись, но больше ничего не сказали.
Слуга смотрел на Даруна в ожидании дальнейших распоряжений, потому что последнее слово оставалось, всё-таки, за хозяином дома.
Пусть уходят, потом с ними разберусь, ответил Дарун.
Халгар язвительно усмехнулся и повернулся к столу, где сидели женщины и дети.
Лит, я знаю, что ты хочешь сделать Адаму подарок. Сейчас самое время, мы наелись-напились и хотим посмотреть, что ты будешь дарить моему сыну. К тому же, в прошлый раз вы повздорили, и теперь просто обязаны помириться.
Девочка отодвинула тарелку и слезла со скамьи, направившись в свою комнату.
А ты выйди из-за стола, чтоб все видели, сказала Адаму мать.
Когда Лит вернулась, пряча руки за спиной, мальчик стоял между двух столов, рядом с очагом.
Дарун, видя, что держит в руках Лит, собрался было остановить её.
Не вмешивайся, удержал наместника Халгар, и Лит, ни о чём не подозревая, подошла к Адаму.
Ты не виноват, что от меня скрыли смерть родителей, тихо сказала она. Я не сержусь на тебя.
Треск костра в очаге и шум ветра в дымовых трубах заглушили её голос, и никто, кроме мальчика, ничего не услышал. Он кивнул, и Лит протянула ему засушенные жёлтые цветы дриад.
Кто-то из гостей неловко закашлял, захихикали дети. Один мальчуган прыснул со смеху, а Адам брезгливо оттопырил нижнюю губу. Лит не понимала, что происходит.
Тебе не понравилось? спросила она.
Мальчикам цветы не дарят. В его глазах блеснул огонёк гнева.
Смешки становились громче и громче, они словно раскаты грома, окружили Лит со всех сторон. Девочка покраснела до корней волос и посмотрела на дядю с мольбой о помощи, но тот молчал на его лице тоже было смятение.
Тогда Лит бросила цветы в огонь очага и убежала к себе в комнату.
Мальчик вернулся за стол.
Какая оплошность, мать Адама погладила сына по голове, но он со злостью откинул от себя её руки.
Далла, ты умная женщина, произнёс, наконец, Дарун. Возьми Лит к себе на воспитание, научи её всему, что нужно.
Сострадательное выражение лица матери Адама исчезло, оно стало каким-то ядовитым, змеиным.
Ещё чего! Я кормила её, а после потеряла двоих детей. И оба сыновья. Ни за что!
Наместник замолчал он чувствовал, что дальше падать уже некуда.
* * *
Спустя некоторое время Лит всё-таки пришлось выйти из комнаты по приказу дяди. Девочка снова должна была улыбаться гостям, словно ничего не произошло, но чувствовала, как всё изменилось. Она подошла к компании девочек, игравших у очага, но они нехотя разговаривали с ней, и вскоре вообще разбежались, оставив Лит одну.
Тогда она вышла во двор. Там, у кухонного стола играла сама с собой одна девочка лет десяти. Чересчур высокая, нескладная, с диковатым выражением лица.
Лит подошла к ней.
Как тебя зовут?
Ида, буркнула та.
Хочешь клюкву? спросила Лит и вытащила из кармана горсть ягод.
Ида сморщилась.
Я не люблю её она кислая.
Тогда хочешь, покажу тебе лошадей?
Нет, я их боюсь.
Может, поиграем во что-нибудь?
Давай в прятки. Ты прячься, а я буду искать.
Ида закрыла глаза и принялась считать, а Лит побежала в конюшню.
Она спряталась в самом углу возле серого жеребца, и, гладя его по пышной гриве, прислушивалась не начала ли Ида искать.
Внезапно дверь конюшни распахнулась, и Лит увидела Халгара. Он тоже увидел девочку.
Мы играем в прятки, сказала она, в надежде, что старейшина оставит её в покое.
Но Халгар и не думал уходить, а наоборот закрыл ворота и направился к Лит. Он подошёл к ней вплотную, и, глядя в глаза, противно улыбнулся.
«До чего же гнусный!» подумала девочка, повернувшись к мужчине спиной. Она оказалась зажатой между стеной конюшни, жеребцом и Халгаром. Её дрожавшая рука продолжала гладить шею животного.
Любишь лошадей? спросил старейшина, и, прикоснувшись к морде жеребца, толкнул его. Конь, фыркнув, отошёл вглубь стойла.
Девочка сжалась, рука, гладившая жеребца, опустилась вдоль туловища. Халгар положил ладони на плечи Лит, а затем просунул ей руки подмышки, обхватывая талию. Девочка замерла от испуга и неожиданности. Кислое дыхание алкоголя вызывало тошноту. Пальцы мужчины заскользили по её груди, нащупав под платьем затвердевшие соски.
Перестаньте! взвизгнула Лит.
Тебе не нравится? удивился старейшина. Мне приятно. Я хочу, чтобы и тебе было приятно. Ты ведь тоже этого хочешь.
Я не хочу! Уберите руки!
Отталкивая Халгара, она споткнулась и упала. Ей было противно и стыдно за всё, что случилось.
Дура ты, бросил старейшина и направился к выходу.
Девочка глядела в широкую спину уходившего Джосгара, оцепенев и не в силах пошевелиться. Кто он такой? Зачем вторгся в её жизнь? Что ему нужно?
Наконец, придя в себя, она поднялась на ноги и выбежала из конюшни. Она бросилась в дом, надеясь спрятаться от всех в своей спальне, но увидела, что дверь открыта, и там играют дети. Тогда девочка побежала на чердак и села на балконе у перил. Её никто не видел, но она видела и слышала всех.
Прямо под балконом сидели женщины. Сама того не желая, Лит услышала обрывки их разговора.
У неё всё есть, а ходит вечно недовольная, сказала одна из них.
Потому что избалованная. Подумаешь, красавица нашлась.
Да что в ней красивого на лошадь похожа.
Женщины засмеялись.
А имя-то какое ей выбрали! Я бы и собаку так не назвала.
А Дарун каков! Ничему её не научил. Подарить мальчишке цветы позор!
А вы видели, сколько они слуг себе завели?
Ну ещё бы! Лит, наверное, целый день валяется в постели и ничего не делает.
Ага, лентяйка и бездельница. Я бы и одна управилась в этом доме.
Подумаешь дом, нашёлся дворец! Мой муж о таких домах рассказывал, когда бывал в Дор-Тайо, что этот дом просто халупа.
Девочке стало тошно, она закрыла уши руками.
* * *
К концу дня люди стали расходиться. Лит стояла во дворе, через силу улыбаясь гостям, потому что дядя так велел. Из взрослых с ней почти никто не разговаривал, а Адам и другие дети нарочно не замечали.
Халгар Джосгар появился на крыльце. Он прошёл мимо девочки, тронув её за ягодицы, пока никто не видел. Встретившись с Лит взглядом, мужчина одарил её дрянной улыбкой, и, уверенный в своей полной безнаказанности, прошагал к старейшинам, которые стояли у ворот, ожидая своих жён, пока те расхищали со стола остатки еды в холле, чуть ли не дерясь друг с другом. Халгар принялся что-то рассказывать, шутить, а когда он смеялся своим скрипучим смехом, то трясся всем телом, выставив на обозрение огромные зубы.