Взрослые сородичи зашастили*, поддерживая сказ старого шамана.
В любом единстве, будь то первое или другое, дарует Пангея глаза свои, дабы видеть вы могли взором Её просторы Ею сотворённые! воскликнул старец и развёл руками. И ведёт Она по своим просторам каждого охотника, который единство пожелал познать. А среди просторов этих частицы света изначальной жизни обитают. И каждое творение Её из этих частиц и состоит. Из одной частицы семя в древо вырастает, из другой стихия ветра в бурю воплощается. В третьей болезнь живёт невиданная, а в десятой из яйца ящерицы ящерица слагается. И множество таких частиц заключаются в единстве. Вот из них прану и надо изъять и в пламень обратить!
Молодь была очарована рассказом Валана и, раскрыв рты, внимала каждому слову.
У каждого охотника свой путь в единстве, продолжал наставления мудрец. Как говорил Ази́с, звёздное небо душе его, единство в наших головах и в мыслях наших. Что представишь в забвении, то и увидишь Её глазами. И возникнет перед взором стезя по Её обители да стихии представленные и творения Валан задумался на миг, а дозорные, заслышав речи об Азисе, вопрошающе уставились на старца, ожидая, что тот о старом шамане расскажет что-нибудь ещё, но Валан продолжил вещать о единстве. Как я и сказал творения Её из частиц света складываются. И частицы одних творений отличны от других, и хранят они в себе прану изначальной жизни пламя. И дабы прана частиц в пламя обратилась, надо в единстве из каждой частицы воплощения приглядевшегося, будь то травинка или целый куст, а может цветок какой или тварь примитивная, стрекоза, например, прану изъять. Из всех частиц воплощения изъять, до последней! Ни одной крупицы не оставить! Так и соберётся из них стихия пламени в одно целое в пламень. И тому, кто пламень в единстве познал да призвал её гравировкой внушительной, будет видим пламень глазами Заврини. И все стойкие следопыты, старец махнул в сторону Хорда и некоторых бывалых, сидящих поодаль, кто прану изъял однажды, могут пламень один одного лицезреть! мудрец единства поднял указательный палец, чтобы обозначить важность следующего уточнения. Но если гравировка не тебе принадлежит, а другому охотнику, то дабы в ней пламень воплотить, нужно послание высеченное и важное того охотника воспринять и разумом, и духом! закончил пояснения Валан, а молодь тотчас принялась шушукаться, пытаясь уловить истину из всей этой вереницы неясностей, сказанной мудрецом.
А почему пламя только глазами Заврини углядеть можно-то, а людскими нет? поинтересовался Ре́нри отпрыск одного из главарей Большой Охоты.
Скулы старого шамана растянулись в едва заметную улыбку, и он ответил:
Потому что Пангея сотворила Заврини по своему подобию по подобию мыслить и созидать. А дабы мыслить и созидать, Она в чрево ящера Разавра бездушного свою стихию изначальной жизни запечатлела. И не просто запечатлела, а в ока прижила, дабы были Заврини связаны с Нею Её глазами, дабы разумными были и видели истину, и жизнь творить могли. Вот и видно то пламя, что вождь ваш Рошан Её взором добыл, зраком охотника воплощением Заврини! пояснил старец-мудрец. Так наши пращуры ведали нашим предкам, и я вам сейчас говорю, дабы истина никуда не делась не растворилась в бытии.
Дети мало что поняли из услышанного, но лица их изображали восторг.
А как выглядят Её глаза? выкрикнул кто-то из юнцов, а среди старших сородичей послышались усмешки.
Её глаза увидеть невозможно! незамедлительно ответил Валан. Только смотреть ими дано Валан задумался на миг. И помните! тут же добавил он. Когда прану изымать возьмётесь в первом единстве своём и в пламя воплощать, главное, не спутайте частицы с чуждыми им претворениями других частиц!
А что будет, если спутать? спохватью поинтересовался Унга.
Да, да, а что будет? загалдели юные потомки.
Валан нахмурился:
Иначе смешается прана чуждых воплощений и растворится в пустошах представленного. И придётся по новой частицы собирать и прану из них изымать. И
А если и вовсе не получится собрать? перебил Ронин.
Что значит вовсе? ещё пуще насупился старый шаман. Не было сроду ещё охотника такого, который, предавшись первому единству, прану в пламень обратить не смог. То ли дело это пламя на высеченной гравировке повторить в действительности, да заставить символ в истинную стихию воплоти
Слишком рано ты им, Валан, ведаешь об этом, прервал Радон. Пусть сначала орудия охоты держать научатся правильно.
У-у-у, загудели дети, не одобряя говор старшего дозорного.
Радон улыбнулся.
Ничего не рано! продолжал настаивать старый шаман. Пусть знают! Чего уж тут. Кому ещё их учить? Варн единству не научит! Научил уже без глаза теперь ходит!
Варн недоумённо посмотрел на старого шамана, а взрослые и молодь переглянулись.
Ну будет тебе, Валан! Хорд вступился за отпрыска. Старый ворчун. Смотри язык у тебя отсохнет!
Ладно, ладно, успокоился шаман и обратился к Унге: Вот ты, юнец, какой путь выбрал? Шамана или охотника?
Эм-м задумался Унга.
Вот! поспешно возгласил мудрец. Чтобы шаманом стать, нужно понимать, чего ты хочешь. Чего узнать желаешь у Пангеи? Что увидеть норовишь? А это не так просто, мой юный друг, молвил старец. Настанет время охотником будь и не бойся. Первое единство принимай и помни, что я говорил в эту ночь. Глядишь окрепнешь, и шаманом быть тебе.
Подростки зашептались между собой, обсуждая напутствия старого мудреца.
А почему ты не пошёл в Храм смотреть на звёзды? неожиданно спросил Унга.
Валан нахмурился и оглядел других старцев.
Я давно не молод, мой мальчик, а единство отнимает много сил. И что там, среди звёзд, творится? Никому не ведомо Боюсь, если я загляну туда, то моё сознание не вернется обратно, и стану я ношей для племени
*зашастили зашумели.
***
Валан, а скажи, Эльна несмело подсела поближе к мудрецу, почему?.. Почему у нас нет глаз Заврини, девочка указала на себя и на других детей, а у взрослых есть?
Да, Валан, почему так?
Мы тоже хотим смотреть взором охотников!
Юнцы и девы обиженно зашумели, а взрослые сородичи дружно рассмеялись. Неподдельное чувство досады молоди из-за неспособности воплощать глаза Заврини не могло не вызывать улыбку у бывалых соплеменников. Но этот недостаток имел своё начало, и помнили об этом начале многие.
Было это в далёкие времена, когда предок мой и ваш, Алак, последний, перенявший глаза ящеров по роду своему, по происхождению, ещё охотиться мог и Лунами восторгаться, внезапно начал сказ старый шаман. Ока Заврини передались Алаку и его сородичам по крови от пращуров, а пращурам от прапращуров, а прапращурам от Заврини, и воплощать глаза ящеров сородичи и Алак могли с рождения. Но кровь наша и плоть меняются с прожитыми лунами, как и звёзды в поднебесье. В чём-то мы становимся лучше и сильнее, а в чём-то слабее. Вот и появились тогда на свет от потомков Алака слепые охотники, и я среди них. И ока предков нам были неведомы.
Вы совсем ничего не видели, что ли? недопоняв, спросил Ронин.
Да нет же! Слепые значит, глаз Заврини у нас сроду не было. Так-то мы видели, как сейчас видишь ты, юноша, и остальные.
Ронин кивнул.
И никто тогда не знал, почему так произошло, продолжил Валан. И помыслили наши родичи, что болезнь у нас невиданная, и пошёл старый Алак у Пангеи ответов искать. Долго он был в единстве с Ней, а когда вышел, то ослаб сильно и в слабость погрузился от стройного месяца до полной Луны. Тогда все огорчились этому. Думали помрёт. А охотились в те времена только дети Алака и братьев его, кто с глазами Заврини с рождения бегал, да некоторые родичи, кто силы свои не потерял за луны прожитые. Юнцы, мальцы, да я в их числе, в поселении сидели. И молодые охотники тоже взглядом суровым людским сторожили стойбище от ящеров. Да, Хорд? мудрец обратился к бывалому ловчему.