Мама, а когда мы поедем? Я хочу покататься на яхте. И ещё Папа говорил, что мы будем кататься на пони. А кто такие пони, мам?
Надия была доказательством. Моим личным торжеством жизни над смертью. Заговорив, она вернула меня в настоящее и вместе с тем одним своим появлением напомнила, ради чего всё. Ради того, чтобы у каждой девочки из питомника появился шанс на такое вот торжество.
Пони, я взяла из вазы яблоко. Только вчера Милана дала мне их целую корзину свежих, сладких и кисловатых, красных и зелёных. Это такие маленькие лошадки. Тебе разве папа не рассказал?
Я разрезала яблоко на несколько долек и протянула одну дочери. Вторую откусила сама.
Рассказал. Но я не поняла. Папа ничего не умеет рассказывать. Мам, а когда мы будем кататься на пони? Когда мы поедем?
Завтра, я наконец села за стол. Две чашки кофе были уже готовы, и Кира поставила вариться третью для меня. Отрезала толстый ломоть сыра.
Поставив на поднос молочник и сахарницу, Кира взялась было за салфетки. Но не успела она положить их, Алекс снова появился в кухне. Не зашёл, только осмотрел нас всех.
Самолёт будет готов через три часа, выговорил он, остановив взгляд на мне. Собери всё, что тебе нужно, Стэлла. Планы поменялись. Мы вылетаем сегодня.
Стоя на балконе, я проводила взглядом последнюю из пяти чёрных иномарок президентского картежа. После произошедшего около двух лет назад покушения Глеб Акулевский усилил охрану. Его и прежде-то всегда сопровождала свита, теперь эта свита стала ещё многочисленнее.
Но куда больше президентских шакалов меня волновало, что за дела у него с моим мужем. Почему, чёрт возьми, Алекс на ходу меняет планы, если дату вылета мы обговорили ещё пару недель назад?! В конце концов, на этот вечер у меня была запланирована встреча с одним из спонсоров благотворительного фонда «Не одна». Так какого лешего я должна отменять её?!
Зад последней машины мелькнул у ворот, шорох шин затих, однако к раскуроченному чемодану возвращаться я не торопилась. Алекс и Денис разговаривали, стоя у фонтана. Много бы я дала, чтобы знать, о чём.
Муж посмотрел на дом. Нет, не на дом прямо на меня. Я поджала губы и сложила руки на груди, различив его прищур. Бонд грелся на дорожке возле каменной лавочки. Шипы на его ошейнике отливали серебром, как и глаза Алекса, и в этом было нечто до мурашек схожее, предопределяющее.
Я не хочу, мам! с возмущённым возгласом влетела в спальню Надия.
Пришлось закончить и с наблюдением за происходящим во дворе, и с мыслями. Я перевела взгляд с дочери на появившуюся вслед за ней няню. Спрашивать не стала, только посмотрела с вопросом. Девочкой она была толковой поняла меня без слов. Её я тоже взяла из питомника сразу после рождения Надии.
Увы, хоть в последние годы Правительство сделало довольно много, чтобы остановить беспредел, пропадать девочки не перестали. И торговать ими тоже не перестали, несмотря на то, что теперь это было вне закона.
Стэлла Эдуардовна, няня показала мне платье, я хотела положить это, но Надия хочет вот это, показала второе. Лиловое, с крупными цветами. Всё бы ничего, если бы не дыра размером с пару монет на боку.
Для наглядности няня, состроив весьма выразительную гримасу, развела её пальцами.
Ты в драном будешь ходить? обратилась я к дочери. Та закивала. Клади то, которое она хочет, велела я. Хочет сверкать дырками и собственной попой пусть сверкает.
Надия было успокоилась, поняв, что своего добилась, но насладиться победой я ей не дала.
Только гулять мы с папой будем без тебя. Хочешь позориться позорься. Ни мороженое есть, ни в парк я тебя в этом не поведу.
Я принялась разбираться в собственном чемодане. Ничего не сказав, дочь с ногами залезла на постель и вытянула из стопки одежды чехол с чёрным шёлковым платьем. Задрала край и погладила тонкую, струящуюся ткань. Поёрзала и взяла мой бюстгальтер. Больше всего её заинтересовало сердечко между чашечек.
Так что, класть это? подала голос няня.
Решай всё с Надией. Что скажет, то и клади. Она же у нас всё знает.
Надия украдкой посмотрела на меня. Я поймала её взгляд и кивком показала на дверь.
А если я другое возьму, мы пойдём в парк? слезла дочь на пол, но от меня не отошла. Взялась за край чемодана.
Я уложила внутрь чехол с шёлковым платьем.
Если ты не уделаешь и его, пойдём. А вообще, Надь, у меня иногда возникает чувство, что ты не девочка, а
А кто?
Кто-кто, к собранным вещам отправились туфли, за ними джинсы и кеды. Чертёнок, причём без юбки, вот кто.
Есть в кого, вошёл в спальню Алекс.
Надия взвизгнула, когда он, подняв на руки, подбросил её чуть ли не до самого потолка. Ухватил за нос пальцами и лязгнул зубами. Надия засмеялась, пытаясь убрать его руку. Улыбнулась и тоже изобразила хищницу.
Давай беги собираться, поставил он её на пол.
Мама сказала, что, если у меня будет дырка, вы не возьмёте меня в парк! выпалила она возмущённо. Па-а-ап!
Правильно тебе мама сказала.
Ожидавшая, что отец пойдёт у неё на поводу, Надия выглядела разочарованной. Алекс шлёпнул меня по заднице. На мой укоряющий взгляд ему было плевать, как и на стоящую в паре метрах от нас няню.
Та поспешила забрать Надию. Времени, действительно, оставалось всего ничего, и, хотя при необходимости всё нужное можно было докупить на месте, упустить что-нибудь важное мне не хотелось.
Что за спешка, Алекс? стоило нам остаться одним, со вздохом спросила я. Что от тебя нужно Акулевскому? И не надо говорить мне, что он проезжал мимо и решил завернуть на чашечку кофе.
Алекс взял у меня майку, которую я собиралась вернуть в шкаф, и, не глядя, кинул в чемодан. Положил ладонь мне на спину. Его пальцы оказались на месте, где остались чуть заметные следы от двух предназначавшихся ему пуль. Он поглаживал мою спину, пристально смотрел в глаза.
Вопросы застряли в горле. Я отвернулась и отошла от него. Заправила за ухо прядь отросших почти до плеч волос и, плохо соображая, что делаю, убрала в кармашек внутри чемодана флакон духов.
Алекс некоторое время молча смотрел на меня. Потом взял за руку, останавливая.
Помнишь тот день, когда Вандор подарил тебя мне? спросил он.
Я помнила, хоть это было не самым приятным из того, что хранила сука-память. Справедливости ради, и не самым неприятным.
Тогда я думал, что трахну тебя пару раз, и всё на этом. А вышло, что вышло. Никогда не забуду, как ты дала дёру на заправке.
Это ты вообще к чему? я подняла голову. Не понимала, куда он клонит.
Алекс мотнул головой. Затея с поездкой внезапно перестала казаться мне заманчивой. Я уже собралась было предложить ему переиграть. Отложить на неделю-другую. Месяц, если нужно. Но мне так хотелось сказать ему про Горошинку. И сказать именно там, на нашем пляже, под нашим солнцем, у нашего моря. Да и Надия
Что бы ни случилось, Стэлла, ты принадлежишь мне. И будешь принадлежать мне.
А что-то должно случиться? насторожилась я сильнее. Все эти разговоры мне не нравились. При чём не нравились больше и больше.
Алекс, давай отложим, всё-таки решилась я. Майорка может подождать.
Не может, решительно ответил он и сгрёб остатки одежды в чемодан. Захлопнул крышку и, заставив меня подойти, обхватил шею. Посмотрел в глаза и повторил уверенно, жёстко. Не может, Стэлла.
Ответить я не успела. Первое же слово растворилось в поцелуе. Наплевав на всё, я отозвалась на призыв, на ласку. Поглаживала волосы, легонько царапая его шею.
Если ты не прекратишь, шепнула в коротком, только ради вдоха перерыве между поцелуями, вылет придётся отложить.
Я бы с удовольствием, он мазнул губами по моим в последний раз. Но с полосой какие-то сложности, кивнул на мой чемодан. У тебя пять минут. Не забудь про платье.
По пути в аэропорт мы молчали. Даже Надия задремала, положив голову мне на колени.