..
Лайбен сильно сомневался, что обитателей подземелий можно причислитьк
существам, наделенным душой, следовательно, живымиихназватьнельзя,но
свое второе имя он действительно заслужил, честносражаясьспорождениями
иного, непонятного ему мира, отправив немалое их количествопотусторону
осмысленного бытия.
Стикс... Это слово звучало как резкий звук активированного затвора.
Вотисейчаспалецмашинальносбросилпредохранительавтомата,
нагретый на солнце пластиковый приклад уперся в плечо,прижавшиськщеке,
но Лайбен все еще медлил, разглядываядвухметровыефигурысквозьпрорезь
прицела.
Дронги шли в полный рост, не скрываясь, на ихтелахнебылоникакой
одежды, и они неприятно, матово отблескивали,точнотакже,какпомятый
кузов возглавлявшейколоннумашины.Лицадронговказалисьодинаковыми,
копирующими друг друга, и это вызывало еще более глубокое отвращение к ним.
Настоящие люди так не выглядят.
Лайбен тщательно прицелился и потянул тугую спусковую скобу.
Автомат звонко дернулся в его руках, послав внизкороткуюочередь,в
глубине оврага, вторявыстрелам,раздалсяхарактерныйзвукпрошибаемого
навылет металла, и возглавляющегопроцессиюдронгаотбросиловсторону,
ударив спиной об одну из каменных глыб.
Лайбенсноровистосменилпозицию,ползкомпереместившисьза
остроугольный обломок скалы.
Подтянувшись к краю обрыва, он заглянул вниз.
Отряд остановился в замешательстве, застреленныйимдронгнеподвижно
лежалтам,кудаегоотбросилипули,остальныеисчадияподземелий
рассыпались посторонам,озираясьвокругсотчетливым,нервнымвизгом
сервомоторов.
Лайбен знал - они вооружены, нонестанутстрелять,покаточноне
зафиксируютцель.Отсутствиепаникивсегдаявлялосьнеоспоримым
преимуществом дронгов, и схватка с ними, по сути,являласьпротивостоянием
выдержки и точности.
Двумяупомянутымикачествамиметаллическиеистуканывладелипо
определению, а вот человеку зачастую не хватало хладнокровия, чтобыуспешно
противостоять им.
Однако в этом смысле ЛайбенрезкоотличалсяотУромаБледногоили
старика Говарда. По неведомойприхотиприроды,онневедал,чтотакое
страх. Стиксмогбытьрассеянным,мечтательным,любилподолгусидеть,
любуясь оживающей природой, но когда дело доходило досхватки,внемвсе
будтоперерождалось,чувствастановилисьрезкими,осознанными,каждое
движение, несмотря на вспышки ненависти, несло в себе осмысленность,иэто
позволяло Лайбену сражаться с машинами практически на равных.