С каждым днем схема хищения товаров бытовой химии с «Ленбытхима» расширялась, круг людей, вовлеченных в преступную деятельность, увеличивался. Прибыль росла не по дням, а по часам. Вывезенные материальные ценности поставлялись для реализации в магазины «Ленхозторга», в ленинградскую лесоторговую базу и производственное объединение «Лентара». Сложилась практика распределения прибыли, по которой 4045% забирали себе работники торговли, а остальное шло «Ленбытхиму». Резолюции Ястребова на гарантийных письмах об отпуске товаров принимались к безоговорочному исполнению. Деньги изымались различными путями: например, под завозимый недокументированный товар, или же организовывалась мелкорозничная (лоточная) торговля товарами, которые пользовались повышенным спросом у населения, а вырученные деньги изымались. Принятый товар перекрывал недостачу.
Кроме того,
работники торговли производили продажу дефицитных товаров из подсобных помещений своим знакомым с получением денег, не оприходованных через кассу;
торговля с базы шла в значительных размерах без кассового аппарата;
реализация товаров в магазине производилась участниками хищения, пробитый чек по кассе не соответствовал стоимости товара, разница изымалась.
Настал «золотой» век для Грачева, Ястребова и их ближайшего окружения. Ведомственные проверки и ревизии финансово-хозяйственной деятельности объединения «Ленбытхим» носили поверхностный характер, так как приемы, оказанные Ястребовым, банкеты и встречи были пышными и заставляли забыть все выявленные нарушения. Планы реализации «Ленбытхимом» выполнялись с превышением, и он стал числиться одним из лучших предприятий в Советском Союзе. Ежегодные премии и вручение передового Красного Знамени стали традицией объединения. Все были довольны.
* * *
Рабочий день начальника отдела по борьбе с хищениями социалистической собственности, а короче ОБХСС, Николая Алексеевича Воронова обычно начинался с чтения входящей корреспонденции.
Просматривая почту, Николай Алексеевич обратил внимание на заявление главного инженера ремонтно-строительного управления о том, что им не довезли машину с полипленом1 и деньги за него не желают возмещать. Посчитав, что в этом деле ничего сложного нет, Николай Алексеевич поручил проверку заявления молодому сотруднику Эдуарду Добрынину. Эдуард недавно перешел в ОБХСС из отдела дознания и хорошо отрабатывал заявления, не требующие оперативной работы. Первым делом он попробовал вызвать водителя той самой машины, которая не привезла строителям материал. Нужно было выяснить, куда этот полиплен делся. Но водитель категорически не желал встречаться с сотрудником ОБХСС. Время бежало быстро, и подошел срок рассмотрения материала. Заместитель начальника отдела Геносян вызвал к себе Эдуарда Добрынина, велел любым путем найти водителя и определиться с материалом. Добрынин лично приехал на завод и поймал этого водителя во время погрузки. Теперь уже, невзирая на все уверения, что он завтра сам придет в милицию, Добрынин повез его в отдел и начал беседовать. Водитель, Николай Сомов, молодой парень лет 30, разбитной и слегка приблатненный, держался уверенно, даже слишком. Чувствовалось, что внутренне он боится разговора. Но бывшему дознавателю Добрынину удалось его разговорить. Николай рассказал, что получил полиплен на заводе «Полимерматериалы» и повез в РСУ. По дороге захотел пообедать и зашел в столовую, а когда вышел, машины на стоянке уже не было. Кто-то угнал. С заявлением в милицию он обращаться не стал, поскольку рассчитывал, что ее где-нибудь бросят, и принялся искать. Обнаружил машину только к вечеру но груза в ней уже не было. С заявлением о краже груза побоялся обратиться, так как решил, что его во всем и обвинят
Эдуард сделал вид, что поверил Николаю, старательно все записал, дал ему расписаться под показаниями. А затем стал разъяснять, что теперь есть все основания для возбуждения уголовного дела по краже полиплена и первым подозреваемым будет, конечно, он, Николай Сомов, поскольку вовремя с заявлением он в милицию не обратился, и вообще-то рассказ его явно недостоверный. Долго длилась беседа молодого сотрудника с молодым водителем. В конце концов Николай не выдержал и признался, что, получив полиплен, он, по указанию своего начальника колонны Сорина, отвез его в хозяйственный магазин на Народной улице, где сдал директору, Зиновию Михайловичу Ливанову, за что ему дали 50 рублей.
Об итогах беседы с Сомовым и о появившейся информации Эдуард Добрынин доложил руководству. Времени с момента сдачи полиплена в магазин прошло уже достаточно много, поэтому было принято решение действовать немедленно утром всем отделом выехать в магазин и закрыть его на ревизию, иначе потом вообще ничего не найдешь.
* * *
Утром работников магазина «Ленхозторга» на улице Народной уже ждали сотрудники ОБХСС. Открыли магазин совместно и тут же его закрыли для проведения ревизии. Сказать, что это было для сотрудников неожиданностью, нельзя. Когда все время воруешь, то и все время ждешь, что за тобой придут
Магазин был забит товарами бытовой химии, инструментом, гвоздями, винтами, шурупами и прочей мелочью. Все это предстояло подсчитать и найти «левый» товар; разложить по позициям, затем суммировать, ведь учет в магазине велся общий, что значительно затрудняло выявление «левого» товара. И тут началась скрытная борьба работников магазина с сотрудниками ОБХСС: например, стали считать коробки со стиральным порошком. Разложены они были ярусами, а потом выяснилось, что половина из этих коробок пустые пришлось возвращаться и пересчитывать их.
Постепенно сотрудники ОБХСС заметили, что когда они выпускали работников магазина после работы, то проверяли их сумки, а вот утром, когда сотрудники приходили, нет. Оказалось, что все они приносили мелкие материалы: гвозди, шурупы, инструменты. Зачем? Чтобы скрыть недостачу. И так день за днем, в течение трех недель. А тут еще одна неприятность: появился у них в отделе заместитель начальника пятого отдела УБХСС Анатолий Георгиевич Ростанин. Начались претензии, что влезли они на «чужое поле», в отделе УБХСС имеется оперативная разработка по данному магазину, и сотрудники ОБХСС помешали коллегам до конца все отследить. Вначале у Воронова и его сотрудников появились сомнения. Им показалось, что ребята из УБХСС «крышуют», как бы сейчас сказали, данный магазин. Но нет, действительно магазин уже был в разработке и имелись сведения, что в нем постоянно торгуют «левым» товаром. Но потом, когда выявили этот «левый» товар, а именно полиплен, все встало на свои места. Были получены основания для возбуждения уголовного дела и пятому отделу УБХСС в руки упала готовая реализация оперативного дела!
Материал передали в следственный отдел и расследование поручили Алексею Ермолаевичу Сенокосову. Теперь Эдуарду Добрынину и следователю Сенокосову можно было спокойно во всем разобраться. Начали с конца. Вызвали начальника РСУ Ковригина, и тут выяснилось, что у него никаких претензий вроде бы и нет. Заявление подавал главный инженер, который недавно только пришел в строительное управление, еще не со всем разобрался. А то, что машина с полипленом не дошла по назначению, это ерунда, пришлют еще. И раньше подобное случалось. Такое заявление начальника РСУ заставило обратить на него особое внимание и проверить все связи. Добрынин и Сенокосов выяснили, что в ближайшем окружении Ковригина имеется продавец Зиновий Михайлович Ливанов работающий именно в том магазине, куда как раз завезли полиплен. Он же и принимал товар от водителя и представился директором, он же и платил водителю. Стали выяснять, кто же такой Ливанов. Забросили справки в справочное бюро, и ответ на них был такой: нигде и ни в чем Ливанов не был замечен. Единственная пометка, что поменял он фамилию: был Зильберман, а стал Ливанов. Приехал из Одессы и здесь женился, взял фамилию жены. Запросили Одессу и оттуда пришли очень интересные новости. Оказывается, там его длительное время разрабатывали, был он директором магазина и имел обширные связи. Накануне задержания Зильберман исчез, видно, кто-то его предупредил, и вся оперативная работа одесских товарищей провалилась.