Хлююююп Хлююююп что-то влажное и шершавое прошлось по коже.
Ты ее сейчас как кусок соли слижешь. насмешливо хмыкнул глубокий, очень красивый мужской голос.
У нее кровь вкусная. ответил второй, с раскатистой рычащей хрипотцой и мокрое-шершавое снова прогулялось от пяток до кончика носа.
Кровь? Ее сейчас съедят! Девчонка замерла неподвижно вдруг примут за дохлую? Вдруг они дохлятину не едят? Но предательская дрожь охватила тело, заставляя зубы мелко постукивать.
Кажется, оно замерз-с-с-ло. прошипел женский голос. Разожги огонь, Кингу Велес.
Воля Владычицы ответил глубокий мужской голос, что-то зашипело
Огонь? Нет, только не огонь, не здесь! С хриплым криком девчонка взвилась на ноги и кинулась к покачивающимся под ночным ветерком колосьями, будто собираясь их обнять широко распахнутыми руками Словно толстая змея обвилась вокруг ее щиколотки, ее дернуло и поволокло животом по траве, она повисла вниз головой глядя в лицо черноволосой женщине. Или и не женщине вовсе? Она совсем не походила на баб племени: разметавшиеся по узким плечам (как с такими-то коренья копать?) волосы смахивали на змей, лицо было резким и каким-то острым, как каменный скребок, а глазищи огромные: в выгоревшей под Горячим Глазом степи сухой травой да пылью как дунет не проморгаешься!
Что это она? с любопытством спросила женщина.
Девчонка покачивалась в воздухе, потом начала медленно вращаться вокруг ее щиколоток и впрямь обвивался толстый змеиный хвост. Гибкий, сильный, покрытый радужной чешуей, он изгибался в траве и заканчивался женскими бедрами.
Эй, ты! змеиный хвост встряхнул девчонку за ноги а второй змеиный хвост повернул ей голову так, чтоб женщине было лучше видно. Тебя как зовут?
Ты и впрямь надеешься услышать от зверька имя, Супруга моя и Владычица? насмешки в глубоком красивом голосе прибавилось. Я уже видел этих существ обычные животные. У здешних водяниц хоть хвост есть, почти как у тебя, дорогая. И разговаривать с ними можно, хотя они изрядно приулитковаты за плечом у женщины появился ОН! И уставился на раскачивающуюся в воздухе девчонку такими же громадными глазищами, прорезанными узким золотым зрачком.
В животе у девчонки стало тяжело и холодно, будто туда вошел наконечник каменного копья, а потом вдруг сразу горячо. Он был он был он был Она и не знала, каким ОН был, она только хлопала глазами, как если бы глянула в Горячий Глаз! Это ночью-то!
Выходит, смахивают на Мать нашу не только хвостом? раскатисто расхохотался второй, появляясь за другим плечом женщины. Лохматый, всклокоченный, глаза раскосые, обычный, словом, хоть и с крыльями
Не дерзи! второй хвост исчез и раздался сочный шлепок, как от подзатыльника, лохматый-крылатый покачнулся и снова рычаще расхохотался.
Макуша! вдруг выпалила девчонка, не отрывая глаз от того, первого (у него волосы черные, а на лице ничего, и на груди шерсти нет, и на руках!) Не зверек. Имя знает.
А-ай! хвост судорожно дернулся и Макуша отлетела прочь. Оно разговаривает! и женщина как по дереву скользнул по НЕМУ, обхватив ЕГО руками за плечи, а хвостами обвившись вокруг пояса.
Макуша вскочила, сжимая и разжимая кулаки куда эта змея ручонки свои слабосильные тянет? Когтистые такие ручонки И отблескивают странно. Макуша шумно выдохнула и с трудом оторвав взгляд от НЕГО, обвела глазами поляну. И тут же позабыла обо всем, даже даже о НЕМ. Она медленно опустилась на корточки, уткнулась лицом в колени и заплакала, не слушая голосов над головой.
Плачет, видишь? прошептала женщина, разжимая пальцы на шее темноволосого красавца. Она не зверек.
Лани плачут, Владычица. возразил лохматый.
И разговаривают?
Все звери разговаривают! искренне обиделся лохматый. Надо только понимать об чем с ними говорить. Волку, к примеру, об меде не интересно, ему бы об мясе. А о мирах, да судьбах богов
Об этом уже никому не интересно! резко оборвала его та, которую называли Владычицей. Сейчас я хочу знать, почему плачет вот оно она Нет, еще раньше я хочу знать оно это или она! Эй ты, отвечай! А то по тебе не очень-то видно!
Обида пробилась даже сквозь владеющее Макушей отчаяние. Она оторвала зареванное лицо от коленей, бросила завистливо-пренебрежительный взгляд на Владычицу.
Все понятно, оно самочка. хмыкнула Владычица и самодовольно выпятила грудь.
Девка я. процедила Макуша и принялась оглядываться. Шкура-то моя где? нечего тут всяким змеюкам сравнивать!
Это не твоя, это оленья Аррр, тут еще и волчья! лохматый вертел в руках ее промокшую и изодранную рубаху.
Моя! Макуша вырвала шкуру у него из рук. Я их сама скоблила! она замоталась в шкуры, помогая себе зубами, стянула разорванные завязки на плече.
Зачем она это делает? Прижимаясь плечом к НЕМУ, прошептала женщина-змея, с любопытством глядя на Макушу.
Мерзнет, наверное неуверенно ответил ОН.
И натягивает на себя чужую шкуру? изумление в голосе лохматого было глубоким как Большая Вода. Ей своей мало?
Она у нее какая-то драная. разглядывая царапины на Макушиных плечах, хмыкнула женщина-змея.
Ничего не драная! В шкурах все ходят! А у тебя живот во как земля ровный! Макуша для наглядности топнула пяткой по земле. У нас в племени бабы есть, у которых брюхо, знаешь, как висит! и с гордостью помахала руками чуть не у самых колен. Зажмурилась в ожидании удара за такое не сама змеюка, так мужики ее враз прибьют! Ну и хорошо.
Все ходят? переспросил ОН. Любопытно
Макуша приоткрыла один глаз. Нанесенную ею смертную обиду как и не заметили? Может, они слабые иначе чего не бьют? Макуша с сомнением поглядела на НЕГО и Ух-ху! Рот у нее изумленно приоткрылся. От его живота, словно проступая сквозь кожу, расползалась чешуя: полоса синяя, как вода, желтая, как огонь, бурая, как земля, и почти прозрачная, как марево в жаркий день над Большой Водой. Чешуя покрыла грудь и захлестнулась на одном плече, точно как завязки Макушиной шкуры.
На меня погляди! подскочил лохматый теперь его покрывал мех! Гладкий плотный собачий мех на человечьем теле также сходящийся на одном плече! На одном людская кожа, а на другом мех растет! Как на настоящем псе! Макуша попятилась.
Совсем безголовые! Смотрите, как надо! женщина изогнулась, так что черные, похожие на извивающихся змей, пряди мотнулись по земле, крутанулась на хвостах Макуша ахнула и даже про страх позабыла, и что прибила бы змеюку, дай только способ. От хвостов и до подмышек, оставляя только человечьи плечи, змеюку закрыла чешуя но какая! Многоцветные чешуйки складывались в узоры, от которых глаз не отведешь! По бедрам ровненькие завитки голубой волны, на спине дерево, по рукам волки бегут, а на пупке, на пупке-то мамонт!
Красота! восхитился лохматый.
Ты прекрасна, как всегда, дорогая, и в то же время как никогда! Ты извечная тайна! склонил голову к плечу ОН глаза его смеялись.
Ты всегда знаешь, что сказать, Змей мой и Супруг! растроганно вздохнула змея и Большая Вода на ее груди вскипела волной и рассыпалась серебряной пеной. Эй-эй, а ты, зверушка, прими руки! Уберите ее от меня! отгоняя Макушу, будто одно из тех мелких-кусачих, что кровь пьют, Владычица поджала хвосты.
Макуша только рыкнула и вцепилась ей в ладошку вот уж где и вовсе непонятное, даже на когтях чего-то! и тут с высоты донеслось протяжное, торжествующее гудение: у-у-у-у! Будто неслось оно над вершинами деревьев Макуша застыла, только и успев подумать: Ведающая племени, она ведь всегда так отвлечешься, тут она и появится, да палкой по дурной башке, чтоб не держала в той башке лишнего, а работу сполняла шкуры скребла, али мясо рубила. Вот и сейчас Макуша подняла полные отчаяния глаза туда, где мрак был еще гуще, словно что-то черное закрыло блестящие камешки на Черном Пологе и метнулась к НЕМУ.