Как назовешь?
Вопрос, такой простой и естественный, вогнал меня в ступор. Я и не думала никогда об этом. Для меня это было почему-то непреодолимо сложно дать ему имя. Будто я права не имею, не справлюсь с последствиями, не могу одна взять ответственность
Пока никак.
Я хотела сказать «не знаю». Но почему-то вырвалось именно это.
Почему? сузил Джастис глаза на монитор.
Не знаю, не могу пожала плечами. Не могу объяснить. Боюсь. Будто пока нет имени нет и смерти Я дура, да?
Нет, глянул он на меня. Там, откуда родом твой ребенок, это обычно так и происходит. И он с тяжелым вздохом вернулся к монитору. Малышам не дают имена, пока те не окрепнут и не переживут первую зиму. Без имени смерть не заберет
Откуда ты знаешь? тяжело задышала я.
Слышал
Я хотела было что-то еще спросить, но перед глазами уже полетели картины заснеженного мира, сердце сдавило тоской, и меня снова скрутило пополам от резкого спазма. Да такого, что в глазах потемнело.
Зря мы обсуждали, как собираемся обмануть смерть, наверное
Это все, о чем я думала, когда коридор наполнился криками, а ощущение горячей струи между ног будто поставило жизнь на паузу. Потому что территория жизни на этом заканчивалась.
Свет коридорных ламп замелькал в глазах. Я слышала, как четко командует Джастис, чувствовала, как слаженно действуют вокруг меня врачи инъекции, датчики, звон инструментов и вой приборов смешались в одно. А я онемела. Замерла, не в силах ни бороться, ни обещать себе, что справлюсь, ни думать о ребенке. Меня разом скрутило и выжало досуха. А еще тянуло куда-то Туда, где по лицу хлещет морозный ветер с россыпью ледяных иголок, где воздух обдает легкие болью, не сдается теплу
Лали, не смей. Щеку вдруг болезненно обожгло, а на лице заплясал жесткий собранный взгляд. Джастис обхватил подбородок и заставил смотреть ему в глаза: Только попробуй не вернуться
Я растерянно моргнула, но его взгляд начал таять, и его вскоре замело снегом
* * *
Глава 4. Возвращение
Мне хотелось остаться там
Кожу не жгло холодом, было тепло А еще я слышала его дыхание, чувствовала кожей жар выдыхаемого им воздуха. Я была дома. Измученная, сломленная и потерянная, и только там в его руках меня собирало по кускам в целое. Я не хотела обратно
Но дыхание сменилось противным писком прибора, тепло холодом, а запах его кожи сдался под напором антисептиков
Лали, послышалось хриплое, а по волосам скользнули нежные пальцы.
Я не нашла в себе сил отозваться дышать не хотелось. Я не могла узнать, не находила в себе сил спросить, что с ребенком. Меня будто выгребли изнутри до основания.
Дай ей время. А это Вика.
Да уж, зря ты его ко мне приставила. Теперь мы оба сломлены чувством вины друг перед другом. Джастис сжимал мои пальцы между своими и тем самым окончательно развеивая чувство чужого, но такого необходимого касания.
Кто он? Почему мне кажется, что он рядом? Зачем мне это?.. Я не понимала. Невозможно тянуться к тому, кого не знаешь, кого, может, нет в живых. Видимо, схожу с ума.
Не пойму, в чем проблема, устало выдохнул он. Они оба здоровы, но будто несовместимы
Значит, проблема в другом. Вика говорила тихо, не хотела, чтобы я слышала. То, что она пережила
Ты пережила то же самое, перебил он ее раздраженно.
Над Рэмом никто не издевался, возразила Вика чуть громче.
Я помню, усмехнулся он зло. Рэм загнал тебя на крышу осознанно. А этот в бреду. Здесь что-то другое. Мы ничего не знаем о тех, кто живет дальше Климптона Может, они не могут создавать пару с человеческими женщинами?
Вы можете. Почему они не могут? Послышался шорох, и голос Вики стал дальше похоже, Джастис отталкивал ее намеренно. Лали просто родила недоношенного ребенка. Но мы его выходим. Все будет хорошо И Лали тоже поправится.
Ее слова о том, что с ребенком все будет хорошо, запустили жизненный ток я вздохнула глубже, найдя в себе, наконец, силы открыть глаза.
Привет, склонился надо мной Джастис. Как ты?
Что с ребенком? мотнула головой. Показалось, все тело начинили свинцом даже держать глаза открытыми было тяжело.
Малыш в порядке. Сейчас на аппарате Но ему ничего не грозит.
Мне надо его увидеть
Было чувство, что вместе с ним у меня сердце вынули. Тоска невыносимо сжимала грудь. Я ведь ему нужна
Лали, пока нельзя двигаться. Джастис достал стетоскоп и принялся меня обследовать. Вика стояла рядом. Ничего не болит?
Я отрицательно мотнула головой и перевела взгляд на Вику. Она мне осторожно улыбнулась, но я не нашла в себе сил ответить. В душе зашевелилась зависть у нее все хорошо. И дети, и мужчина, который не вызывает вопросов и готов ради нее любому горло перегрызть, что бы там ни говорил Джастис. А у меня сплошные вопросы. К себе, мужчине, который потратил на меня семь месяцев жизни, не получая ничего взамен, к самой жизни, которая протащила меня через это все Я не испытывала никакого оптимизма и не понимала почему. Вика же сказала, что все будет хорошо. Что ребенок восстановится, я поправлюсь Я перевела взгляд на Джастиса, и чувство, что все не так, усилилось. Все неправильно, так не должно быть! А как должно непонятно.
С тобой все хорошо, удовлетворенно заключил Джастис. Молодец
Я хочу увидеть малыша, прошептала, посмотрев ему в глаза.
Хорошо, сдался он.
И я знала, что сдастся. Слишком жалел меня, прогибался и, сам того не подозревая, оставлял мне пустоту, на которую невозможно опереться.
Он плакал? глухо спросила, когда он усадил меня в каталку.
Очень, улыбнулся. Сильный.
Мальчик? поинтересовалась опасливо.
Ну конечно, усмехнулся он. Ты думала или надеялась, что я ошибся?
Ну мало ли
Когда коридор закончился, я вцепилась пальцами в подлокотники, изо всех сил стараясь усидеть и не добавить Джастису забот. Но когда увидела ребенка в кувезе, подключенного к датчикам и аппарату дыхания, чуть не рванулась к нему.
Дышит сам, не переживай, состояние хорошее, просто еще слаб Джастис присел рядом.
А это нормально? тяжело выдохнула я, не моргая.
Какой же этот комочек был маленький!
Нормально. Все будет нормально с вами, не переживай. Ты справилась
Это ты справился Я тяжело вздохнула и перевела на него взгляд. Спасибо.
Пожалуйста, устало кивнул он и приложил пальцы к артерии на моей шее. А теперь в койку, пульс поднимается.
Я с тобой не расплачусь
Тебя только это интересует? усмехнулся. Хорошо Мы что-нибудь придумаем
* * *
Потянулись дни, еще больше похожие один на другой, чем раньше. Когда стало можно, я сама уже ходила к ребенку и часами смотрела, как он дышит. Изучила каждую ямочку на его личике, каждую венку на прикрытых веках Как же хотелось обнять, прижать к себе Я говорила с ним, рассказывала, как он окрепнет, и мы выйдем из этой ненавистной больницы рисовала картинку нам обоим, в которую хотелось верить.
Но чуда снова не случалось. Не случалось даже заурядного ожидаемого прогноза. Ребенок оставался слабым, но стабильным. Развивался, но не был готов жить самостоятельно. У него будто не было ради чего отсюда выходить, и в мои картинки он не верил.
Прошла неделя, потом следующая. Мир все никак не хотел играть красками, заметенный сугробами за окном и внутри меня. Я перестала быть здесь пациентом, но оставалась жить в гостевой комнате. Хотя жизнью это вряд ли можно назвать. Стоило труда смириться с тем, что я снова жду, когда моя жизнь начнется Вроде бы рукой подать, но она упиралась в прозрачный бокс.
Эй
Я обернулась, устало вздыхая. Джастис прошел ко мне и подал чашку кофе:
Держи.
Спасибо
Он оперся на стол, сложив руки на груди, и прикрыл глаза. Мы почти перестали общаться. Первые дни он еще пытался отвлечь меня, таскал на улицу, заботился, но мне хотелось лишь одного чтобы оставили в покое и тишине. Мне все больше нравилось смотреть на снегопад как снежинки тихо падают на землю, бьются в стекло и носятся в завихрениях у окна. Почему-то тишина казалась важной, будто я хотела что-то услышать