– Не хотела портить ему вечер. Завтра он умрет.
– О. И от чего же?
– Его задавит повозка.
– А почему ты его не предупредила?
– Я могу ошибаться.
Достигнув лестницы, матушка затопала вниз по ступенькам.
– А куда мы идем?
– Я хочу посмотреть, кто прячется за теми занавесками.
Аплодисменты, отдаленные, но все равно громоподобные, прокатились по лестничной площадке.
– Ха, Агнессин голосок им явно понравился, – заметила нянюшка.
– Да. Надеюсь, мы не опоздали.
– О черт!
– Что такое?
– Я забыла Грибо в зрительном зале!
– Но он же любит знакомиться с новыми людьми. Проклятье, это место настоящий лабиринт!
Они повернули в очередной коридор, еще более плюшевый, чем предыдущий. Вдоль коридора шел ряд дверей.
– Ага. По-моему, мы на месте…
Она шла по коридору, считая двери. Потом попробовала повернуть одну из дверных ручек.
– Госпожа, я могу вам чем-то помочь? Матушка Ветровоск и нянюшка Ягг дружно повернулись на голос. Сзади к ним приблизилась маленькая старушка с подносом, уставленным самыми разнообразными напитками.
Матушка улыбнулась старушке. Нянюшка Ягг улыбнулась подносу.
– Нам вдруг стало интересно, – ответила матушка, – что это за человек, там, в ложе, который сидит за задернутыми занавесками?
Поднос заходил ходуном.
– Давай подержу, – с готовностью предложила нянюшка. – Надо быть осторожнее, иначе прольешь.
– Что вам известно о восьмой ложе? – побелевшими губами выдавила старушка.
– Гм. Восьмая ложа, – повторила матушка. – Именно она, да. Вон та, верно?…
– Пожалуйста, не надо…
Матушка решительно шагнула вперед и ухватилась за ручку.
Дверь была заперта.
Старушка сунула поднос в руки нянюшки, чему та была только рада.
– Гм-м, спасибо, что ж, не откажусь… – бойко затараторила она.
А старушка тем временем вцепилась в матушку.
– Прошу вас! – взмолилась она. – Это ужасно плохая примета!
Матушка решительно высвободилась из цепких объятий.
– Ключ, госпожа!
За спиной у нее нянюшка предвкушающе рассматривала на свет бокал с шампанским.
– Не гневите его! И без того все из рук вон плохо! – Старушка была явно в ужасе.
– Железная, – проговорила матушка, тряся ручку. – Железо невозможно заговорить…
– Ну-ка, позвольте-ка, – послышался нянюшкин голос. Слегка покачиваясь, она выступила вперед. – И дай мне одну из твоих шпилек. Наш Невчик научил меня кое-каким фокусам…
Рука уже потянулась к шляпе, но затем матушкин взгляд упал на морщинистое личико госпожи Плюм. Она опустила руку.
– Да, – произнесла она. – Пожалуй, сейчас лучше оставить все как есть.
– Я понятия не имею, что происходит… – сквозь рыдания проговорила госпожа Плюм. – Раньше никогда так не было…
– Высморкайся хорошенько, – промолвила нянюшка, протягивая старушке изрядно потрепанный носовой платок и добродушно похлопывая ее по спине.
– …Никаких убийств не было… Ему просто нужно было откуда-нибудь смотреть оперу… От этого ему становилось легче…
– А о ком мы говорим? – вмешалась матушка.
Нянюшка Ягг бросила поверх старушечьей головы предостерегающий взгляд. Есть некоторые вещи, с которыми лучше старой доброй нянюшки никто не справится.
– …Каждую пятницу он отпирал ложу, чтобы я могла в ней прибрать. И я всегда находила записочку с благодарностью или с извинением за шоколадные крошки на сиденье… И кому от этого вред, хотела бы я знать…
– Высморкайся еще, – предложила нянюшка.