– Ну так прочтите вот это.
– Ты советуешь?
– Послание адресовано вам.
Бадья развернул клочок бумаги.
«Хахахаха! Ахахахаха!
Ваш
Призракк Оперы.
PS. Ахахахаха!!!!!»
Бадья посмотрел на Зальцеллу мученическим взглядом.
– Кто этот бедняга, там, наверху?
– Господин Хвать, крысолов. На шею ему накинули веревку, к другому концу которой были привязаны мешки с песком. Затем мешки опустились вниз. А он… поднялся наверх.
– Я не понимаю! Этот тип что, сумасшедший?
Зальцелла положил руку ему на плечо и вежливо отвел в сторонку.
– Послушайте, – произнес он как можно более доброжелательно. – Человек, который вечно ходит в смокинге, прячется в тенях и время от времени убивает людей. После этого посылает записочки, в которых записываетсвой маниакальный хохот. Восклицательных знаков снова пять, я сосчитал. А теперь спросим себя: это ли образ действий нормального человека?
– Но с какой цельюон все это делает? – простонал Бадья.
– Боюсь, данный вопрос уместен только в том случае, если мы имеем дело с нормальным человеком, – спокойно ответил Зальцелла. – Иначе вполне возможно, он делает все это потому, что так ему велят мудрые желтые чертики.
– Ты говоришь о нормальности? Да как онможет быть нормальным? – воскликнул Бадья. – Кстати, ты был прав. Атмосфера в заведении кого угодносведет с ума. И скорее всего, я здесь единственный, кто твердо стоит на земле!
Господин Бадья оглянулся по сторонам. Когда же он увидел группу взволнованно перешептывающихся балеринок, его глаза сузились.
– Эй, вы! Чего вы там топчетесь? – рявкнул он. – А ну, всем подпрыгивать на одной ноге!
Он вновь переключился на Зальцеллу:
– Так, на чем я остановился?
– Вы остановились на том, – произнес Зальцелла, – что вы тут единственный, кто твердо стоит на земле. И это действительно так – весь балет уже прыгает. А господин Хвать и вовсе отпрыгался.
– Я нахожу твой юмор довольно низкопробным, – холодно ответил Бадья.
– Я считаю, – продолжал главный режиссер, – нам следует запереть театр, собрать всех здоровых мужчин, выдать им факелы, обыскать здание сверху донизу, выкурить Призрака, прогнать по городу, поймать, избить так, чтобы родная мама его не узнала, после чего сбросить останки в реку. Это единственный надежный способ.
– Ты ведь сам знаешь, мы не можем позволить себе закрыться, – ответил Бадья. – Да, наш недельный доход оценивается в несколько тысяч долларов, но ровно столько же за ту же неделю мы тратим. Понятия не имею, куда мы катимся и чем все закончится. Я думал, управлять этим местом просто, главное – усадить в кресла в зале побольше задниц. Но стоит поднять голову, как видишь ту же задницу, покачивающуюся в воздухе над тобой… Что же будет дальше, порой спрашиваю я себя…
Они посмотрели друг на друга. Потом как будто под воздействием некоего животного магнетизма их взгляды пронеслись над зрительным залом и уперлись в гигантскую поблескивающую люстру.
– О нет, – простонал Бадья. – Он не сделает этого… Ведь не сделает же? Вот это и в самом делезаставит нас закрыться.
Зальцелла вздохнул.
– Послушайте, люстра весит больше тонны, – сказал он. – Канат, на котором она держится, толще вашей руки. Лебедка, когда ею не пользуются, наглухо заблокирована. Люстра безопасна.
Они опять посмотрели друг на друга.
– Ну, если хотите, теперь на время представлений я буду приставлять к ней охранника, – произнес Зальцелла. – Только для вашего спокойствия.
– И он требует, чтобы на сегодняшнем представлении Кристина пела партию Йодины! Да у нее же голосок что твоя свистулька!
Зальцелла поднял брови.